Обагрённые

— Всё это так, но вы пока что находитесь на уровне личного недовольства и отторжения олигархической власти, — заметил Вир.

— Как это? — искренне изумился Чад. — Что ты такое говоришь, Вир? А наша общая борьба? Или мы тут собрались не как единомышленники и борцы за справедливость?

— Да, но многие ли из народа готовы противостоять власти и поддержать нас в нашей борьбе?

Чад понуро опустил голову.

— То-то и оно! Максимум на что некоторые из них готовы это на мирный протест, всё ещё веря, что в этом мире установленные власть имущими законы хоть что-нибудь да значат. Но откровенная ложь и действия властей, лишённых всякой логики со временем убивают эту веру. Да что там, многие и так уже не верят в то, что они смогут жить так, как хотят при этом режиме. Я думаю, что и сами сановники Чой Шо давно уже не понимают того, что творят и зачем они это делают, но они не верят в то, что способны что-то исправить.

— Вот видишь! Значит, они не способны править как прежде. Тогда тем более этим нужно пользоваться и давить их как жуков-падальщиков в назидание остальным! — воскликнул Мун. — Эта людоедская власть, основанная на насилии, ничего, кроме насилия породить не может!

— Значит, терять наших лучших людей, которые и так у нас на вес золота?

Вир внимательно посмотрел на него.

— Если ты не платишь олигархам за еду, одежду, жильё, значит ты враг этого государства, — воскликнул Тин Вонг. — Эта планета оккупирована фашистским режимом. Мы убиваем ради перемен!

Вир печально покачал головой.

— Да, нам, идущим снизу, ничего даром не даётся, всё завоёвывать приходится. И в беспощадной классовой войне нет тыла, только передовая! Будущее планеты решается сейчас, и чтобы народ почувствовал свою силу, нужно идти к нему, поставить перед ним задачу, указать ему цель. А вы? Что вы можете предложить народу? Убить десяток другой карателей, продажных вельмож и сановников, взорвать дворец очередного богача, построенный им на ворованные у народа деньги? Но вся проклятая жизнь этого народа от этого не измениться. Поймите вы это, наконец!

— Я знаю, — согласился с ним Мун. — А я тороплюсь! Я жадный! Мне некогда! Ты думаешь, я не понимаю, что рано или поздно они могут расправиться с каждым из нас, как расправились с Бором и Киран? Понимаю, да! Но умирая, убивай! Вот как я думаю.

— Надо верить в победу справедливости на этой планете. Верить, несмотря ни на что!

— Конечно, победу… Через тысячу лет!

— Раньше.

— Ну, через сто!

— Гораздо раньше!

— Разные мы с тобой, Вир, — покачал головой Мун.

— Разные, — согласно кивнул тот. — Но дело-то у нас одно — общее на всех! А мы давно идём не тем путём, которым должны привести народ Гивеи в лучшее будущее.

— И ты знаешь, какой путь правильный? — вкрадчиво спросила Рубина Ража. Она единственная из женщин входила в Совет.

— Знаю! — уверенно ответил Вир. — И могу рассказать вам, каждому из «Серых Ангелов», а не только Совету. Потому что об этом должны знать все!

— Почему мы должны слушать тебя? — недоверчиво спросил Тин Вонг. — Почему должны верить тебе?

Вир пристально посмотрел на него.

— Потому что я человек Земли! Я хикари-тенши — последний, кто остался в живых!

Среди членов совета пробежал возбуждённый ропот, они стали переглядываться и переговариваться друг с другом, указывая на Вира, и только Мун радостно и негромко воскликнул:

— Я так и знал!

— Так что же ты хочешь нам сказать? — наконец, спроси Лао Ши.

Вир подобрал на полу осколок кирпича и нарисовал на стене пирамиду, разделив её на четыре части.

— Вы когда-нибудь задумывались над тем, что на самом деле происходит на этой планете?

Он внимательно посмотрел на собравшихся.

— Ничего хорошего, — проворчал Тин Вонг.

— И всё же? Доктор Мун прекрасно знает о проводимых властями генетических опытах над человеком. Все этические барьеры для этого давно сняты. Да и о какой этике сегодня можно говорить, когда миллионы гивейцев уничтожаются под предлогом борьбы за их здоровье, а попрание всех прав, включая право на жизнь, прикрывается фарисейской заботой о безопасности.

— Да, верно, — согласился Мун. — Археовирус создан искусственно, но он не более летален, чем обычная простуда. Лишь у небольшого числа заражённых он вызывает острую реакцию. Всё так и задумывалось изначально. Вирус лишь ширма, прикрывающая главную опасность — эти их так называемые «вакцины». Ведь в препаратах, которые насильно вкалывают нашему народу, помимо оксида графена, присутствует ещё и спайковый белок, созданный ими при помощи генной инженерии.

— Про оксид графена я уже слышал. А что это ещё за белок такой? — удивился Чад.

— О! Это хитрая и коварная вещь! Если оксид графена влияет на человеческий мозг, подавляя в людях инстинкт самосохранения, то спайковый белок вызывает серьёзные и долгосрочные последствия во всём организме. Иммунная система человека реагирует на подобные белки аутоиммунным образом. То есть, она начинает атаковать сама себя. Человек лишается иммунной защиты и начинается процесс его медленной смерти. Со временем у таких людей развиваются разнообразные аутоиммунные заболевания, которые невозможно будет вылечить никакими лекарствами. Срок жизни тех, кто уколот этими смертельными препаратами, не более трёх лет, я думаю.

— А потом? — осторожно спросила Рубина Ража.

— Затем их ждёт смерть или от онкологии, или от диабета, или от инсультов и инфарктов. И никому даже не придёт в голову связать их смерть с уколом. Именно так они хотят убить большую часть населения. Вот почему все мы старательно избегаем этой смертельной процедуры. Нам посчастливилось в отличие от миллионов других.

— Да, всё это очень печально, — вздохнул Лао Ши. — Но что мы можем с этим сделать?

— Главное — кто в этом виноват? Учёные! — раздражённо воскликнул Тин Вонг. — Наука давно перестала служить прогрессу и интересам народа, скатившись до религиозного мракобесия!

— Наука всегда создаёт возможности, которые изначально нейтральны, — печально покачал головой Мун. — Окрашивание в белое или чёрное происходит в зависимости от того, в чьи руки, и на какую этическую базу попадают научные результаты.

— Про этическую базу вы хорошо сказали, — одобрительно кивнул Вир.

— К чему ты клонишь? — не понял Чад.

— Прояви терпение. Я всё объясню, — одёрнул друга Вир и снова повернулся к членам Совета. — Вы не заметили, что помимо разговоров о борьбе за наше здоровье, правители упорно внушают нам мысль о неизбежном переходе всех и вся в некую новую цифровую нормальность? Нам пытаются объяснить и доказать, что мы подошли к такому рубежу истории, когда решается судьба народа Гивеи, а впереди нас ждёт без вариантов и альтернатив мир, где человек превращается в оцифрованное существо, управляемое неким искусственным интеллектом.

— Пожалуй, — согласился Лао Ши. — Они частенько стали говорить об этом в последнее время. А ведь, в самом деле, странно почему?

— Вот посмотрите на эту пирамиду, — Вир указал на свой рисунок. — Знаете, что это такое? Это будущее устройство этого мира, которое всем нам уготовили. Вот здесь, ниже вершины, будет располагаться очень узкая каста тех, кто порабощён идеей собственного бессмертия. Это бессмертие им якобы даст оцифровка их сознания и переход из физической в цифровую форму существования.

— Разве такое возможно? — изумился Тин Вонг и посмотрел на доктора Муна.

— Понятия не имею, — недоумённо пожал плечами тот. — Сделать из человека машину?

— Да они безумцы! — воскликнул Чад.

— Отчасти да, — согласился с ним Вир. — Но более страшное безумство в том, что для тех из нас, кто останется в живых, они уготовили вот эту, самую нижнюю часть пирамиды. Нашей участью, участью наших детей и внуков станет превращение с помощью генетической модификации в неких «служебных людей», которые не обременены глубокими знаниями, которые способны выполнять лишь определённую функцию и не более того, но не способны самостоятельно и творчески мыслить. Им не нужен человек-творец, им нужен человек-слуга, раб, призванный обслуживать вот эту вот оцифрованную касту «сверхлюдей». Специальными препаратами своим рабам они искусственно поднимут физические способности, но такие рабы не будут жить долго. Из них выжмут всё возможное, а затем, как отработавшие свой ресурс механизмы, утилизируют. Вколют им какой-нибудь яд, и это будет считаться «гуманным» способом ухода из жизни. Зачем новоиспечённой элите тратить ресурсы на тех, кто не может приносить пользу? Возможно, по всей планете отстроят специальные лаборатории, которые назовут наподобие «Храма лёгкой смерти». Ведь уже сейчас существуют больницы-тюрьмы, где над людьми проводят всевозможные опыты или просто убивают их под видом оказания медицинской помощи.