Моё искушение

— Ты где сейчас? Может встретимся?

А почему бы и нет? На работу я больше не пойду, можно считать что у меня её нет, а больше меня ничего здесь не держит.

— Я смогу в «Гарден» приехать где-то часа через три, — произношу в ответ на её вопрос.

Не так уж и далеко я забралась, если подумать. Город, где я родилась, и город где сейчас живу разделяет сто пятьдесят километров, а это не такое уж и большое расстояние, правда подруге время назвала с запасом…

— Ок. Жду. — И Машка отключилась, оставив после короткого разговора море тёплых и позитивных эмоций. Подумаешь, вновь осталась без работы! Руки, ноги есть, значит не пропаду и работу найду в любом случае.

***

Три часа пролетели мигом. Электричка домчала меня за какой-то час с небольшим до родного города. Я не спеша прошлась по родным сердцу улочкам и дошла до когда-то принадлежащего моей матери дома — сейчас он мой. После её смерти было желание его продать, но рука так и не поднялась и я просто его сдавала некоторое время семейным парам, молодёжь я старалась сюда не пускать, а потом и сдавать перестала. Несколько раз в месяц сюда по моей просьбе и за некоторую доплату к пенсии, приходит соседка что бы убраться и поддержать относительную чистоту.

Ключ нахожу на привычном месте, под уличным ковриком у двери. Нерешительно вставляю его в замочную скважину и поворачиваю его несколько раз, открывая дверь домой.

Ностальгия. Вот что я испытала в первую секунду, как переступила порог и закрыла за собой дверь. В этом доме, пока была жива мама, всегда пахло ванилином, корицей и выпечкой, и так я скучаю по ушедшим дням…

Мама заболела внезапно. Плохое самочувствие, постоянно болела голова, и когда я её уговорила пройти обследование, диагноз врачи поставили неутешительный. У неё рак. Атмосфера в доме изменилась в одно мгновение, вместо вкусного запаха выпечки, в доме пахло лекарствами, но маме они не помогли. Её не стало после четырёх месяцев борьбы с болезнью. Все деньги что она откладывала на моё обучение, ушли на лечение её болезни в считанные месяца. Я устраивалась на подработку и не одну. Утром была в школе, затем шла в кафе у дома и мыла там полы, переходила дорогу, к магазину канцтоваров, и тоже мыла полы. Домой приходила уставшая, а все деньги что заработала относила в аптеки за лекарства. Тяжёлое было время…

Тряхнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания, что ранили сильнее любого ножа.

Делаю шаг из прихожей в сторону других комнат. Дом не большой и обход не занял много времени. Последняя комната где я ещё не была — моя спальня. Осторожно толкаю скрипучую дверь и вхожу.

Даже здесь ничего не изменилось. Всё те же обои, те же плакаты с любимыми актёрами и певцами, правда, пожелтевшие от времени.

На кровать ставлю сумку с вещами, что захватила с собой из дома. Вещей не много, так что, почти все уместилось в одну спортивную сумку и несколько пакетов. Достаю зауженные джинсы и черную футболку со стразами, и глубоким треугольным вырезом, думаю в этом меня должны впустить в «Гарден». Это место всегда было у нас популярным. Бар-клуб, единственное место в городе, куда шли все. И бедные студенты, и те мужчины, кто имел хороший стабильный заработок.

Утюгом отглаживаю одежду, и тут же «ныряю» в неё. Запас времени названный подруге подходит к концу, а мне ещё нужно добраться до бар-клуба.

Заказанное такси приехало быстро, каких-то пять минут, и вот я уже мчусь по вечернему городу.

На парковке рядом с клубом выхожу из такси. Тяну деньги за проезд через окошко и как только они оказываются в руках водителя, быстрым шагом иду ко входу, где меня уже ожидает подруга.

— Машка! — Тянусь к ней и крепко обнимаю. Единственный светлый лучик, что не дал мне загнуться, когда у меня все было плохо.

— Лерка, как я рада тебя видеть! Сколько лет прошло с момента последней нашей встречи? Ты похорошела. Здоровый цвет лица, фигура выправилась, уже не худосочная доска, которую хочется откормить.

Смущённо улыбаюсь. Мы с ней обе прекрасно помним, отчего я была худосочной доской, которую шатало ветром.

— Так уже семь лет прошло, — отвечаю на её вопрос с некоторым изумлением. А ведь и правда, прошло семь лет с нашей последней встречи!

Машка тогда уговаривала меня тоже поступить учиться на дизайнера, её отец хотел мне оплатить обучение и очень твёрдо и грамотно на этом настаивал, давил на самое больное.

Ублюдочный извращенец.

Машка моя подруга, и естественно, что я ходила к ней в гости. Подруга жила только с отцом, мать их бросила и укатила с каким-то молодым хоккеистом заграницу. У Машкиного отца денег много, у него имеется своя сеть гостиниц, отелей, клубов. Зажравшийся богатей. И он мне предлагал от чистого сердца оплатить обучение вместе со своей дочерью. Я отказалась. И тогда Георгий Лаврентьевич перешёл к шантажу, а после и вовсе к откровенным домогательствам. Как я уже говорила, давил на самое больное. При каждой встрече напоминал что я теперь одна, на мою защиту, в случае чего, встать некому, образование мне необходимо и он готов дать мне эти деньги, за одну небольшую услугу, всего-то и нужно что провести с ним ночь. Машке я об этом не рассказывала, он же ведь её отец, а терять хорошую, к тому же, единственную подругу мне не хотелось и я отговорилась тем, что поеду к новой семье отца. Я так часто и много это повторяла, что сама начала верить, что у меня действительно все будет замечательно. Уеду к отцу, он меня примет, и будем жить все долго и счастливо… Было больно осознавать, как сильно я заблуждалась и все чаще в голове стали всплывать слова Георгия Лаврентьевича: «Ты теперь одна». Но панике я не поддавалась. Нашла работу, сняла жилье и жила так до тех пор, пока поход в ночной клуб не изменил мою жизнь.

— Ау, подруга, отзовись! — Машка пощелкала перед лицом пальцами, пытаясь вернуть моё внимание к себе.

Поднимаю взгляд на неё, вновь улыбаюсь, отгородившись толстой стеной, от портящих хороший вечер, воспоминаний.

— Как твоя учёба? Почему вернулась? Ты же громко кричала, что останешься после обучения там же, но сюда не вернёшься никогда. Что изменилось? — Спрашиваю подругу, переведя тему разговора на неё. Как ни странно, но о себе я рассказывать ничего не хочу, да и что рассказать? Что нигде не училась, работала все время в баре за копейки, да и той работы лишилась. Замуж пока не собираюсь, да и нет у меня никого. Ну и чем из этого я буду хвастаться?

— Да знаешь, если честно, то я домой и не собиралась. — Последовал грустный вздох и Машка взяла меня под руку и мы все же вошли в бар. Ни на кого не обращая внимания, подруга повела меня прямиком к VIP-зоне.

Заняв место в одной из кабинок, Машка вновь заговорила.

— Понимаешь, Лер, в чем дело… меня бросил у алтаря жених. Когда регистратор его спросила, согласен ли он взять меня в жёны, он просто ответил нет. Ему было плевать что он меня так унизил, перед сотней гостей, перед отцом, перед его партнёрами… Мне было плохо, но просить этого предателя о разговоре я не стала, просто собрала его вещи из своей квартиры этим же днём и выкинула все в подъезд, а вечером купила билет домой и вот я уже здесь. Надеялась сразу же тебя разыскать, встретиться, но ты очень хорошо спряталась.

— Да, — хмыкнула невольно. — Решила начать все с чистого листа… А жених твой, ты где с ним познакомилась? Долго ли ты его знала?

— О, да! — На этот раз ехидный смешок послышался из уст Машки. — С первого дня обучения в институте. Мы учились в одной группе, были шесть лет вместе, а на защите диплома он мне сделал предложение. Месяц длилась подготовка к свадьбе, мой отец вбухал кучу бабла, и все ради чего? Что бы его родную и единственную дочь бросили у алтаря! Парадокс, да?

— Согласна, приятного здесь мало. А здесь чем занимаешься?

— Ты не поверишь! — Наклонившись ко мне, Машка шепнула еле слышно: — Работаю в этом баре танцовщицей.

Я чуть было не засмеялась.

Семь лет потратить на учёбу, получить диплом, со связями как у её отца, можно было бы устроиться куда-нибудь на тёплое местечко, а она работает танцовщицей в баре! У меня нет слов.