Страница 44 из 49
Перед ним появились и глава мятежного рода Феллири, и его члены, вовсе не знавшие о замыслах лорда Бурора по свержению короля, но, тем не менее, поплатившиеся за крамолу своих старшин. Всего сорок два человека, в том числе и несколько совсем маленьких детей. Мороки были точными копиями осужденных, не отличить.
А для магов, которые непременно будут присутствовать на казни, он добавит маленький, но важный для них штришок — ауры осужденных. Конечно, они не будут такими яркими и сильными, как у настоящих людей, но все это можно объяснить изнуренностью и слабостью пленников.
На свободе оставалось еще несколько человек из рода Феллири, но лорд не думал, что они будут пытаться освободить родичей. Это означало бы самоубийство, и только. Но на всякий случай по периметру площади, на которой был сооружен помост для казни, поставил сотню готовых ко всему стражников, да и верные королю маги тоже находились вокруг королевского трона.
Он закончил с мороками и вышел из помещения. Захлопнув дверь, вздохнул полной грудью и вдруг понял, что рад освобождению людей. Вообще после встречи с магинями что-то изменилось в его душе, но он не мог понять, что же именно. Никогда прежде он никого не жалел, и смертей повидал немало. Но теперь ему вдруг стало остро жаль обреченных на смерть детей и женщин. Да и мужчин тоже. И хорошо, что теперь это только их подобия, никакого отношения к живым людям не имеющие.
С площади доносился невнятный шум, значит, народ уже собрался. Он не стал перемещаться, как сделал бы прежде, чтоб эффектно в темной дымке появиться рядом с королем, а пошел пешком, внимательно вглядываясь во встречных и оценивая их чувства.
Аристократы, имевшие при себе амулеты, защищающие от ментального воздействия, поглядывали на него свысока, не догадываясь, что даже с магической защитой их чувства были для него как на ладони. Он слишком хорошо знал человеческую натуру, чтобы не понимать, что ими движет.
Сейчас все они поголовно испытывали страх, кто меньше, кто больше. После переворота все были уверены, что новый король будет свято соблюдать хартию вольностей дворянства, принятую в незапамятные времена, запрещающую казнить дворян, и мятежный род будет, в самом худшем случае, сослан в длительную опалу с изъятием в королевскую казну части имений. Но казни за крамолу всего рода от мала до велика никто их них и предположить не мог.
Хотя большая часть знати и теперь была уверена, что все это затеяно королем с одной лишь целью — запугать недовольных его правлением. Просто перед отрубанием голов глашатай зачитает королевский вердикт о помиловании, и только.
Но лорд Кариссо знал, что Арустин Третий не собирался никого прощать. Более того, на его предложение отдать малышей в другие семьи, король жестоко приказал:
— Выкорчевать грязное семя под корень! Мне такие подданные не нужны. — Заметив неприязненную гримасу своего мага, с обманчивой мягкостью пояснил свою непреклонность: — Вы же понимаете, Кариссо, что дети вырастут. И начнут мстить за своих близких. Так что дети — это всего лишь маленькие взрослые. Не будьте слюнтяем, лорд. В нашем положении это может стать роковой ошибкой.
Пропели трубы, возвещая начало разработанной лично королем зловещей церемонии. Маг прибавил шагу и через несколько минут встал подле королевского трона, расположенного на небольшом возвышении.
Будто ожидая этого, появился и Арустин Третий в кроваво-красном камзоле, украшенном золотом и сверкающем огромными бриллиантами, с малой королевской тиарой на голове. Величественно пройдя по оставленному для него среди толпы узкому коридору, огражденному до зубов вооруженными стражниками, сел на трон и разрешающе кивнул глашатаю. Тот принялся заунывно читать длинный приговор.
Королевский маг не слушал, внимательно вглядываясь в толпу. Ему показалось или среди пришедших посмотреть на казнь горожан оказалось слишком большое число магов в простых одеждах простолюдинов? Причем магов не Аджии, своих он знал наперечет, а из какой-то другой страны. Или даже нескольких стран?
Неужели бывший кронпринц смог организовать сопротивление? Или оставшиеся непойманными члены мятежного рода планируют освобождение родных? А, может, это дело рук тех глупых девчонок, что напали на него вчера?
Встрепенувшись, он прикрыл глаза и попытался отыскать среди толпы народа след своей магии, украсившей нос бившейся с ним девицы. Ничего не обнаружил и неожиданно для себя самого огорчился. Тут же сделал вполне логичный вывод, объясняющий его недовольство подобной ерундой — просто он хотел поймать ее без особых усилий. Не получилось. Но это далеко не конец: не вышло сегодня, удастся завтра.
Наконец глашатай окончил чтение, и король кивнул, веля выводить на площадь государственных преступников. Стражники, грубо подгоняя древками алебард бывших аристократов, пригнали к помосту толпу оборванных изможденных людей.
Толпа ахнула. Никто не ожидал, что со знатными дворянами будут обращаться хуже, чем с разбойниками и ворами. Женщины в разорванных грязных платьях, через дыры которых позорно сверкали голые ноги, а кое у кого и тело, стыдливо смотрели в землю, не рискуя поднять взгляд. Многие держали за руки детей, испуганных и заплаканных. Самых маленьких несли на руках мужчины, зло глядевшие на короля.
По площади пронесся сочувствующий гул, тут же смолкнувший под тяжелым взглядом Арустина Третьего. Но многие еще надеялись на монаршую милость и спокойно ожидали продолжения, не веря, что им доведется узреть настоящую казнь.
Король взмахнул белоснежным платочком с вышитыми на нем вензелями и небрежно бросил палачу, уже стоявшему наготове возле плахи:
— Начинайте!
Первым к плахе вышел глава рода лорд Бурор. Отдав малыша, которого он держал на руках, ближайшему из родичей, он посмотрел в сторону короля и выкрикнул:
— Долой узурпатора!
Его тут же толкнули на плаху, и палач быстро взмахнул топором. Ручьем хлынула кровь, далеко вокруг разнеся запах смерти. Голова отлетела наземь далеко от помоста, еще вращая глазами и кривя ртом, будто что-то хотела сказать.
Народ ахнул. Заголосили женщины. Те люди, что были рядом с помостом, в ужасе отшатнулись на несколько ярдов, дальше отойти не позволили стоявшая за ними плотной стеной толпа.
Люди волновались, кричали, взывали о пощаде, но на помост выталкивали все новые и новые жертвы. Когда под топор палача попали маленькие дети, из толпы раздались громкие обвинения в жестокости.
Но его величество король Аджии Арустин Третий с откровенным удовольствием смотрел на разворачивающееся перед ним действо, только что не улыбался. Лорд Кариссо с мертвым выражением лица стоял рядом, не позволяя себе ни единым жестом дать понять свое отношение к происходящему. Но вот был казнен последний представитель рода Феллири, которому едва исполнилось несколько месяцев от роду, и король поднялся, давая знак народу расходиться.
Вполне довольный показательной казнью, его величество танцующей походкой двинулся ко дворцу, маг пошел следом, не понимая, для чего собрались здесь чужеземные маги и стоит ли говорить об этом кровожадному королю. Внезапно перед Кариссо оказался незнакомый мужчина, явно маг, и лорд быстро сжал ладони, активируя магию и готовясь к любым неприятностям. Но тот лишь взглянул ему в глаза и молча поклонился.
«Вот оно что!» — догадался Кариссо. Маги ничего не предприняли, потому что поняли — казнили не людей, а их подобие! Но для того, чтоб разглядеть поддельные ауры, нужно быть намного его сильнее, а среди незнакомцев он никого сильнее себя не видел! Неужто они умеют объединять свои силы так же, как и вчерашние девчонки?
Это неприятное открытие не добавило ему настроения, поскольку сводило на нет все его преимущество в силе, но зато и несколько успокоило — в ближайшее время нападений ему можно не опасаться: маги явно решили, что спасение мятежного рода — его рук дело.
Зайдя во дворец, король с нарочито подчеркнутой любезностью пригласил своего мага к себе: