Ассорти(р)

– Да разве в нём есть хоть что-то, чего нет в других мужиках?

– Да, есть, – улыбалась ей в глаза Васаби.

– И что же это? – не сдавалась Гульчехра.

– Тебе скажи, и ты захочешь! – усмехалась Васаби, представив, как Лёша делает солянку матери. И начинала от этого смеяться. Наблюдая, как Гульчехра начинает думать, что та смеется именно над ней. И, не сдержавшись, начинала от этого смеяться ещё больше. – Что я могу сделать, если мне с ним очень комфортно? – пыталась Васаби передать это матери другими словами.

– В постели? – критически смотрела Гульчехра на надувной матрас, покрытый ватным одеялом. – У него что, такой большой член? Признавайся!

– Дело не в самой постели, – пыталась хоть как-то объяснить ей Васаби.

– А в том, что на ней творится? – усмехалась Гульчехра и, осудительно качая головой, обнимала свою дочь. – Он что, платит тебе за секс?

– Почти, – во весь рот улыбалась та, глядя в глаза матери.

– Ты неисправима! – усмехалась Гульчехра. – Пррраститутка! – шутливо добавляла она и игриво шлёпала свою дочь по попке.

Так как это давно уже стало поводом для шуток, понимая уже, что Васаби к этому никогда больше не вернётся. Даже если та снова напьётся и выгонит её из дома. Ведь опять найдётся какой-нибудь «Лёша», чтобы её спасти. Так как Васаби за время сожительства с Лёшей на квартире заметно похудела, отрыгивая каждый вечер ужин, и стала уже очень и очень красивая.

Но в начале лета Лёша начал подозревать о том, что Васаби встречается с кем-то ещё. И долго не мог понять – с кем. Так как уже успел окончательно поссориться с её матерью и переехал от них жить к своей, подумывая даже над тем, чтобы снять недалеко от дома, где мать Васаби снимала себе квартиру, комнату в коммуналке. Чтобы Васаби бегала туда к нему, заручившись её моральной поддержкой на этот постельный и финансовый подвиг. И когда случайно встретил своего одноклассника Ару и рассказал ему о своих проблемах, тот позвонил своей бывшей жене, у которой была комната в коммуналке, и договорился с ней о встрече.

Но Лёша осмотрел эту комнату на верхнем этаже, в которой жил до этого какой-то чудо-электрик, который, съехав пару недель назад именно из-за того, что в этом доме протекала крыша прямо на его кровать, умудрился забрать себе все установленные им в эту комнату выключатели и розетки. И умозаключил вслух, что такая комната ему и Васаби не подходит. Тем более, что один из соседей разводил в общей кухне декоративных голубей, клетки которых висели под потолком по всей кухне. Сосед успевал вытирать их… удобрения. Но запах… К нему привык сосед, убеждая и Лёшу, что и тот привыкнет. Но не Васаби, которая после первого же секса ото всей этой затеи тут же откажется.

Понимал Лёша и начал думать о том, чтобы с ней окончательно расстаться.

Ведь Васаби делала вид, что не изменяет ему. И говорила об этом совершенно искренне. Он это по её глазам видел, его не обманешь. Пока не уличил во лжи!

Точнее, ему рассказала об этом её сменщица. На которую он уже подумывал сменить Васаби, упорно не желавшую признаваться ему в измене. Чтобы он Васаби понял. И простил. Опять.

Однажды Лёша заехал в офис сдать проценты и попить чаю со своей огромной шоколадкой с цельным фундуком, которые постоянно для этого покупал. И неожиданно увидел то, какая, оказывается, бывает Натали красивая.

И – ослепительная! Внутренне вдохновившись от того, что и они все это тоже увидели – это вечно голодное стадо теперь уже и до её тела водителей такси. Которые раньше почти не уделяли ей внимания. Так как до этого момента она постоянно приходила на работу ненакрашенная. Чтобы её не ревновал её парень, который работал вместе с ними. Был. И сплыл.

Рано утром Натали приехала на смену прямо с праздника, «с корабля на бал». Точнее, с бала – на корабль. И села за вёсла. Вся удивительно накрашенная, в блёстках, необычно дорого причёсанная, закрученная и в праздничном наряде, не успев даже переодеться после того, как всю ночь веселилась на чьей-то свадьбе. И была всё ещё веселая. Громыхая вёслами. А точнее, – трубками. Немного навеселе и поэтому – на взводе! И поразила своей сияющей от радости, которую дарило ей зеркало, непрекращающейся улыбкой в самое сердце не только Лёшу, но и всех водителей, которые заходили в этот день в офис, неожиданно для себя непроизвольно начиная к ней подкатывать. Каждый – начиная сугубо свою «произвольную программу». Увидев, какой потрясающей Натали, оказывается, может быть, когда захочет. Любого из них.

Тем более что Натали жила с трёхлетней дочерью в купленной ей родителями однокомнатной квартире, недавно расставшись с парнем и начиная уже подыскивать ему замену.

Который тоже всё ещё работал в той же фирме такси водителем, суеверно надеясь её вернуть. На машине, что её родители и помогли купить Демьяну, заняв денег, видя что у них всё серьёзно. Которые он ещё не успел полностью выплатить её отцу, ходившему в моря капитаном судна. И недоумевал, что Натали, из-за глупой ревности, пытается с ним расстаться. Ведь тогда у него появится соблазн так и не отдать им деньги. Что за блажь? Она подстрекала его на преступление! И он постоянно её в этом упрекал. Пытаясь помириться и снова переехать к ней. Из частного сектора от своей матери.

И за два дня до этого ослепительного момента, когда Натали решилась уже ему хоть с кем-то отомстить, Демьян проникновенным тоном сообщил Натали по телефону, что только что он отвозил Васаби в «гостиницу на дому». С каким-то рослым парнем. Хотя Васаби и возразила ему тогда, что они едут в гости к мифической подружке, которую она давно уже ревнует к Лёше и не хотела бы, чтобы Демьян ему об этом говорил. «Да-да-да», – лишь усмехнулся Демьян, который Васаби тоже очень нравился, а точнее – его новая машина. Ведь он давно уже знал, что в том подъезде многоэтажного дома сдаётся квартира на первом этаже под гостиничные услуги. И прекрасно понимал, для чего они туда направились. Так как возил туда уже не одну пару, желавшую поразвлечься друг другом.

Да и сам был там постоянным клиентом, как уже считала Натали.

Разрушение этого мифа о крепкой дружбе, скреплённой ещё и бутылкой водки в руках рослого парня, за которой они до этого заехали в магазин, и было последним аргументом в споре с самим собой, окончательно добившем Лёшу. Когда он, распив бутылку настойки в квартире столь разговорчивой и всё ещё невероятно красивой Натали, захотел сменить Васаби. На неё, как минимум – на одну ночь. Убедив Лёшу потоком своего красноречия в том, чтобы тот, пожелав отомстить им всем троим, занялся с ней не просто любовью, а именно сексом. Обрушив на неё свою ярость! Пока она не смыла весь свой свадебный макияж, который создали ей визажисты за большие – именно для него! – деньги. Уже понимая, ещё до свадьбы, что хотя бы попытается пойти на него в атаку. И попросив как следует постараться. Как следует – теперь и Лёше отблагодарить её за это всё в постели. На все деньги!

Но в Натали Лёшу не устроило даже не то, что она не особо-то и понравилась ему в постели («красивая и… бесполезная», вспомнил он, кончив на живот), тем, что не сильно-то и старалась (понравиться ему ещё больше), а только и только то, что она воспринимала в отношениях с ним себя как жертву, взвалив своё пьяное тело на алтарь постели. Заявив с утра, что идёт на этот подвиг разума исключительно ради дочери. Чтобы Лёша оплачивал им квартиру и покупал для неё и для её трёхлетней всё подрастающей дочери вещи и обувь. Чуть ли не каждый месяц. Ну и… Цветы, духи и прочие приятные неожиданности. Не говоря уже о продуктах. Чуть ли не каждый день. И она поддалась на его «чары соблазнения» исключительно ради этого.

Можно сказать, развела. Понял Лёша.

– Ну, а зачем ещё тебе деньги? – не поняла Натали, заметив его реакцию. А не его эрекцию.

– Действительно, для чего я, вообще, каждый день работаю? – озадачился Лёша, слезая с Натали.

– Раньше ты тратил деньги на Васаби, а теперь ты будешь тратить их на меня. Вот и всё. Для тебя ничего не поменяется, – уверяла она. Саму себя. – Кроме того, что ты сможешь у меня тут жить, и я буду варить тебе любые блюда. Я умею всё! Из тех продуктов, которые ты будешь для этого покупать. Тем более, что ты и сам уже знаешь, что Васаби тебе постоянно изменяла. И будет изменять ещё, – загадочно улыбнулась Натали, – ты просто ещё не всё о ней знаешь. Я потом ещё с тобой кое о ком поговорю. А я обещаю тебе не изменять, так как я уже во всё это давно наигралась. У меня уже дочь, мне не о себе, а о ней надо теперь заботиться. Я уже гораздо взрослее стала. В свои двадцать три. В отличии от Васаби, телу которой двадцать, а мозгам – пятнадцать. Это раньше я, как и Васаби, жила одним днём, а точнее – вечером, – улыбнулась Натали. – И спала одновременно и со своим женихом и с его родным братом-близнецом. Наслаждаясь тем, что они и не догадывались друг о друге.