Страница 162 из 164
Алалия лишь посмеялась с того, как Ивви облапошили, и повела к портным, чтобы готовили платье сразу. Ивви заметила, как шарахнулись портные и притихли швеи. Очевидно, им досталось от беременной королевы Зеленолесья. Всё же Алалия была весьма темпераментной, и вполне могла что-нибудь выкинуть. Халдир даже перестал носить на поясе меч; в последний раз, когда дриаде не понравилось платье, она выхватила клинок из ножен — Халдир даже среагировать не успел! — и покромсала одеяние на лоскуты.
Месяцы летели один за другим и вот подошёл срок рожать. В покои, которые Алалия ещё на первых месяцах беременности велела переоборудовать под палату для родов — рожать в их с Трандуилом покоях она не хотела — согнали лекарей и их помощниц. Ивви пришла последней и закрыла двери прямо перед носом Трандуила, что был с женой, когда у той отошли воды.
— Отец, я примчался, как только узнал, — к покоям быстрым шагом приблизился Леголас и вздрогнул, когда Алалия закричала. — Неужели?
— Да. Теперь остаётся только ждать.
Говоря это, Трандуил старался выглядеть спокойным, но по нему было видно, как он на самом деле нервничает. Леголас подошёл и положил ладонь на плечо отца. Владыка Зеленолесья благодарно сжал руку сына и опустился в кресло, установленное в этом коридоре опять же по приказу Алалии. В те времена слуги предпочитали не спорить с беременной супругой Трандуила и исполняли все приказы, даже если они казались им абсурдными. А вот поди скажи об этом самой старшей дриаде, которую сопровождают, помимо Халдира, её «кошки». Ягуары были преданы дриаде и не потерпели бы никакого проявления неуважения.
Слыша крики Алалии, доносящиеся из-за закрытой двери, Трандуил не смог усидеть на месте и принялся измерять шагами расстояние от угла до двери. Леголас не пытался остановить или успокоить отца. Остановить, потому что знал — не выйдет. А успокоить… он не знал, что можно сказать в данной конкретной ситуации.
— Ам-а-а! Дорогой, следующего… ребёнка… рожаешь ты-ы-ы! — прокричала Алалия, а после крик оборвался.
— Ваше величество! — закричал кто-то, а затем послышались голоса других девушек.
— Что это? — подлетел к двери Трандуил и дёрнул за ручку, но та не поддалась. — Что это было? Алалия? Ивви?!
За дверью послышались шаги, шуршание, а после… крик. Но не Алалии, а новорождённого ребёнка. Владыка леса прильнул к двери, прислушиваясь и пытаясь понять, что там произошло. Неразборчивое бормотание, шаркающие шаги и крик младенца. Но при этом не было даже намёка на голос Алалии. Трандуил уже подумывал о том, чтобы выломать дверь и наконец узнать, что произошло и почему он не слышит голос Алалии, но до этого не дошло.
Трандуил отшатнулся от двери, когда та распахнулась и на пороге возникла Ивви. Она какое-то время молча смотрела на зятя — от этого взгляда сердце владыки Зеленолесья пропустило удар, а после попало в цепкий захват когтей страха — а после вздохнула и…
— Ну что, зятёк, — улыбнулась дриада и Трандуил ощутил, как когти, сжавшие его сердце, разжимаются. — Поздравляю. Дочка у вас.
— Алалия?
— Она очень устала, но можешь зайти. Ненадолго только! — это прозвучало уже в спину устремившегося к супруге владыки леса.
— А я? — спросил Леголас и Ивви посмотрела на него.
— А ты нет. Позже. К тому же Лия просила меня, чтобы зятёк зашёл. Я против, роды были тяжёлыми и ей стоит отдохнуть, но…
Вздохнув, Ивви прикрыла двери и опустилась в кресло. Она очень испугалась, когда Лия, после условия о том, что следующего ребёнка будет рожать Трандуил, потеряла сознание. Её удалось привести в чувства, но заставили дать слово, что после наречения малышки она будет спать.
Даже не обернувшись на предупреждение Ивви, Трандуил шагнул в покои и замер, ощутив прилив щемящей сердце нежности. Он столько раз представлял себе этот миг, но реальность оказалась гораздо лучше любых мечтаний.
В кровати, на сбившихся простынях, обложенная подушками, лежала Алалия. Его супруга, повелительница его сердца и хранительница души. Она была прекраснее любого из драгоценных камней и металлов. С ней сравним разве что свет небесных тел — луны и звёзд — но даже о них Трандуил способен забыть, любуясь возлюбленной.
Алалия была измучена тяжёлыми родами; её волосы были убраны в слабую косу и некоторые пряди выбились, прилипнув к телу и лицу. Лицо побледнело, но на щеках ещё горел лихорадочный румянец. Дриада не смотрела на мужа; её взгляд был прикован к малышке. Её дочери.
— Любовь моя.
— У нас девочка, Трандуил, — хрипло прошептала, Алалия и подняла глаза на супруга. Тот поразился тому объёму и глубине любви, что светилась в омутах благоверной.
Трандуил приблизился к кровати и присел на край кровати. Обнял за плечи дриаду, прислонив к своему плечу, и коснулся губами виска. Алалия зажмурилась, вдыхая запах мужчины. Малышка в её руках захныкала и родители посмотрели на неё.
— Она прекрасна, душа моя.
— Мы вместе старались, — усмехнулась Алалия и Трандуил немного отстранился. Сделал он это лишь затем, чтобы поцеловать жену. В поцелуе не было страсти или желания. Лишь любовь и благодарность. — Я люблю тебя.
— Без тебя я не мыслю жизни, моё сокровище. Я люблю тебя.
Алалия вздохнула, а после, чувствуя, что глаза закрываются, спросила:
— Какое имя мы дадим нашей принцессе?
Трандуил какое-то время не отвечал, но после вспомнил, что дочь открывала свои глазки. И были они небесного цвета.
— Менеланна. Небесный дар.
— Красивое… имя.
Алалия склонила голову к плечу супруга и спустя пару минут было слышно размеренное дыхание; утомлённая, дриада заснула очень быстро. Но даже во сне она бережно придерживала дочь. Тем не менее Трандуил, аккуратно взяв малышку, переложил её в колыбель, стоящую подле кровати. Сделал он это не сразу, какое-то время держа дочь на руках. Малышка сопела, мило шевеля губками; она отправилась в царство Морфе немногим раньше матери.
— Менеланна, — с улыбкой прошептал Трандуил, укладывая дочку в колыбель.
Весной на свадьбе были только свои, а среди приглашённых выделялся рыжий гном. Гимли пригласила Ив; Леголас и сам собирался, но чтобы первому написать гному? Где это такое видано?!
Стоя под аркой из разных цветов, эльфийский принц держал руку возлюбленной дриады.
Ивви, облачённая в нежно-голубоватое платье без рукавов и с декольте, обрамлённым драгоценными камнями. Поверх лёгкая полупрозрачная накидка, что оголяла плечи. На голове был венец, подарок от Гимли, сделанный словно из хрусталя; он напоминал ветви плюща, что проступали на коже дриады.
И в данный момент рисунки Силы чуть переливались золотом. Волосы, собранные в косу, с вплетёнными в неё цветами, дополняли нежный образ. Лёгкая вуаль, что скрывала лицо девы — это одна из традиций старого мира — была украшена двумя заколками и парой живых бабочек, чьи крылышки были голубыми. Бабочки Морфо, точно такие же, как и в день коронации Торина.
Жених же был одет в белоснежный камзол, с голубоватой, под цвет платья Ивви, накидкой, расшитой золотистыми нитями, что в точности повторяли рисунки Силы девы леса. Платиновые, словно шёлк, волосы спадали с плеча на спину, тонкие косички с двух сторон соединялась на затылке, чтобы лишние пряди не падали на лицо. Эльфа старый друг тоже не обделил, и подарил ему венец, схожий с тем, что у дриады, только чуть больше. Бабочкам понравился венец принца, и несколько замерли на переплетениях украшения.
На прекрасном, словно у мраморной статуи, лице принца было выражение счастья и предвкушения. Глаза цвета ясного неба светились изнутри, когда он смотрел на деву перед собой.
Осторожно, едва касаясь тонкой полупрозрачной вуали, он убрал её за спину Ив. Лицо девушки было чуть румяным, кожа была слегка загорелой от частых работ на улице, а рисунки Силы искрились на щеках. Один взгляд в карие омуты, с золотой окантовкой, и сердце Леголаса пропустило пару ударов. Он не мог поверить, что наконец она станет его. Навечно.