Страница 160 из 164
Как и много лет назад, во время визита в лес отряда Торина, Трандуил сидел на троне; в его руках на сей раз был лист пергамента, на котором владыка леса делал какие-то пометки. Судя по его лицу, настроение ему никто испортить не успел, что не могло не радовать.
Увидев супругу, Трандуил отложил документы и спустился к ней. Целуя дриаду он понял, что что-то не так.
— Что-то случилось, свет моей души?
— Я… Трандуил, мне нужно тебе что-то сказать.
— Говори. Я слушаю.
— Не знаю, как сказать, — вздохнув, призналась Алалия, и Трандуил ощутил, как дрожат руки благоверной.
— Давай пройдёмся.
Взяв супруга под руку, Алалия позволила увлечь себя в коридор, а после в сад. Они шли по вымощенным камнем дорожкам, пока не достигли высокого раскидистого дерева, опоясанного лавкой.
Присев, они некоторое время провели в молчании, так и не расцепив рук. Алалия собиралась с мыслями и пыталась подобрать слова, а Трандуил терпеливо ждал, не пытаясь поторопить. С делами он покончил на сегодня и остаток этого дня может провести в обществе супруги. Даже под этим самым деревом.
Старшая дриада долго думала, как начать разговор. Как сообщить о своём положении тому, кто полюбил, сделал её счастливой.
— Я не знаю, как ты отреагируешь на это, но прошу тебя, выслушай меня.
— Я слушаю.
Алалия вновь замолчала, понимая, что не может выбрать способа сообщить о беременности. Трандуил приготовился к продолжительной паузе, но…
— Я беременна, — выпалила дриада и зажмурилась, словно боясь увидеть на лице супруга шок, негодование или даже злость.
А потому не увидела, как у Трандуила брови взлетели, а после вернулись на прежнюю высоту. Закрыв глаза, она не видела, как лицо благоверного осветило счастье и нежность, направленные на неё. Губы владыки Зеленолесья изогнулись в улыбке, отражающей счастье будущего отца.
Алалия открыла глаза, когда её аккуратно подхватили на руки и закружили. Инстинктивно обхватив мужа руками за шею, дриада заглянула Трандуилу в глаза и вздохнула, увидев в них любовь, нежность и счастье.
— Я так люблю тебя, дорогая. Отчего же ты так озадачена, душа моя?
— Так ты… рад?
— Ну конечно! У меня будет ребёнок. У нас будет ребёнок! Подожди, а ты сомневалась, что я буду рад? — всё так же удерживая супругу на руках, Трандуил заглянул в ясные глаза Алалии.
— Я боялась, мы ведь не поднимали эту тему после свадьбы, а прошло столько времени и я… Небо, я такая дура, — Алалии стало стыдно за сомнения и она спрятала лицо в ладонях.
Трандуил прошёл к скамье и опустился на неё, устраивая супругу на своих коленях. Обняв одной рукой, другой рукой он отвёл ладони жены от её лица и поцеловал. Заглянув в глаза, на которые уже наворачивались слёзы, владыка Зеленолесья произнёс слова, что шли от самого сердца:
— Ты свет моей жизни, любимая. Владычица моего сердца, хозяйка души. Та, в чьих руках моё сердце. В следующий раз, когда узнаешь настолько волнительные новости, говори откровенно. Моя любовь к тебе не сравнится ни с просторами лугов, ни с глубиной озёр. В твоих глазах я тону и не желаю спасения. Лишь ты имеешь надо мной власть, недоступную другим. Знай об этом, Алалия.
По щекам Алалии всё же покатились слёзы, а она улыбалась. Обняв мужа, дриада уложила голову на его плечо, орошая ткань камзола слезами. Трандуил нежно проводил рукой по волосам супруги, касался губами виска и просто ждал, пока она успокоится. Знал, что ничего говорить не нужно. Просто подождать, пока всхлипы прекратятся, дать платок — сама Алалия его постоянно где-то забывала; да и плакала она редко, чтобы постоянно носить с собой платок — и поцеловать, заставив забыть о причине слёз.
Ивви была второй, кто узнал о положении Алалии. Светловолосая дриада закричала, после запрыгала, а под конец сдавила сестру в объятиях, которые, впрочем, были не настолько сильными, чтобы заставить Алалию даже поморщиться. Она лишь улыбалась поведению сестры и была рада видеть, что Ивви на неё не сердится. О чём тут же и сообщила дриаде.
— А с чего бы мне сердиться? — с непониманием посмотрев на сестру, вопросила Ивви. — Зятёк отец будущего малыша, естественно, что он узнал о том, что ты в тягости, первым. Скажи лучше, рад он был?
— Очень, — прошептала Алалия и улыбнулась, вспоминая все те тёплые слова, что ей сказал благоверный.
— Ну вот и замечательно, — улыбнулась Ивви и приобняла сестру за плечи. — Отныне у нас всё будет хорошо.
— Да. Обязательно.
После того, как стало известно, что Алалия ждёт ребёнка, Трандуил поручил Халдиру ни на минуту не оставлять дриаду. Халдир и так исполнял свои обязанности, но теперь ещё более внимательно следил за самочувствием королевы. Ведь если что с ней произойдёт, спрос будет именно с него; что не уберёг, не заметил, что дриада неважно себя чувствует.
В Зеленолесье пришла осень и выпал первый снег. Алалия ступала по белому покрову, недлинный шлейф волочился за ней, заметая следы. Плечи королевы согревал плащ, подбитый мехом, который был подарком от Арагорна и Арвен после известия о зачатии первенца.
— Ты уверена, милая? — спросила Ивви, выходя из-за дерева навстречу сестре. — Я могу одна спеть, этого будет достаточно.
— Нужно делать всё, как положено. Лес должен заснуть, но так же нам нужно его укрепить, чтобы никакой мороз и буран ему страшен не был. И вообще, я беременна, а не больна. И срок пока ещё маленький. Так что расчищай себе место, приземляйся и заводи песню.
Отдав распоряжения, Алалия взмахнула руками, покружилась и с видимым огорчением расстегнула застёжку на плаще. Танцевать в нём неудобно будет. Отдав плащ на хранение Халдиру, которому запретили вмешиваться в ритуал, старшая дриада подхватила юбку и вышла в центр поляны.
Алалия обошла поляну по кругу, бросила взгляд на Ивви и, когда та затянула песню, начала ритуальный танец. Он был облегчён, чтобы сильно не напрягаться; пусть она и сказала, что беременность — не болезнь, порой двигаться было тяжело. Тянуло низ живота, ныли старые шрамы, ещё и ноги болеть начали. Но так было не всегда. Всё было хорошо, когда Трандуил находился рядом. Однако он владыка Зеленолесья и днями напролёт быть подле супруги не может. Хотя днями напролёт с Алалией находится Халдир, который превратился в её тень, что всюду следует за ней.
После исполнения ритуальных танца и песни, дриады неспешно направились во дворец. Алалия делилась с сестрой новостями, в том числе касающимися дел королевства.
— Больше всего меня раздражают все эти лекарки, — поморщилась Алалия, вспоминая преследующих её эльфиек. — Даже Трандуил не настолько одержим моим состоянием. Я прекрасно себя чувствую и не нуждаюсь в этих едва ли не в ежедневных осмотрах.
— Ты ведь заметила, сестрица, что детей у эльфов рождается не сказать чтобы много. Так что естественно, что беременность, да ещё и королевы, так взбудоражила подданных.
Алалия кивала, конечно, однако продолжала размышлять, как бы ей отделаться от столь назойливого надзора. Она сама прекрасно понимает, что в её положении многое не рекомендуется, а то и вовсе запрещено. После того, как стало известно о её беременности, она сама уменьшила нагрузки — от дел королевства её и вовсе практически тут же отстранили, сообщив, что её главная задача это забота о себе и малыше — перестала забывать о приёме пищи и часто бывала на прогулке. В сопровождении Халдира, разумеется. Хотя когда её венценосный супруг заканчивал с делами раньше, Трандуил сам составлял ей компанию.
Весть о беременности королевы Зеленолесья облетела всё Средиземье, так что вскоре со всех уголков во дворец устремились письма и подарки. Те же, кто жил в нескольких часах пути от Зеленолесья, прибывали самолично. Прибывшими первыми были Беорн и Радагаст. Последний, впрочем, пробыл недолго, умчавшись по каким-то делам. Оборотень же задержался, о чём-то долго разговаривая с Трандуилом. Алалия в это время разговаривала с прибывшей во дворец Ивви, и лишь со стороны наблюдала за беседой супруга. Как выяснилось позднее, Трандуил договаривался насчёт поставки продовольствия и условий обмена. Всё же деньги оборотню незачем, а вот заиметь должника в лице владыки эльфов… впрочем ничего невыполнимого Беорн требовать не собирался.