Страница 51 из 52
– Вот в таких условиях мы и трудимся во имя итальянского народа, – сказала она и грустная улыбка пробежала по её лицу.
– Я, как и Вы, Анжелика Моисеевна, эмигрант и до сих пор нахожусь в Европе в полулегальном положении.
– А что Вы хотите от охранки после того, что натворили в России?
– Это верно. Но у меня было немало причин для разочарования в своих соратниках по революции. И мне почти удалось освободиться от горьких воспоминаний. А когда Вы эмигрировали?
– Я разошлась с мужем, инженером Михаилом Соломоновичем Балабановым, порвала со своей богатой еврейской семьёй и поступила в Брюссельский свободный университет. Это было лет пятнадцать назад. Там получила степень доктора философии и литературы. Но на этом я не остановилась. Училась экономике в Лейпциге и Берлине у профессора Вагнера, а потом в Риме у Антонио Лабриолы.
– Не могу похвастаться таким послужным списком, Анжелика Моисеевна. Но высшее образование получил в Петербурге. Мне повезло преодолеть унизительную процентную норму.
– Потому я и уехала на Запад из этой антисемитской страны. Я благодарна Лабриоле, он открыл мне глаза на нашу экономику и научил марксизму. Тогда и вступила в Социалистическую партию.
– Я вначале был близок к социал-демократии, – откровенно сказал Рутенберг. – Но я предпочитаю активную деятельность. И я стал членом партии эсеров – преемников народовольцев.
– О, это крутые ребята. Я читала, они ликвидировали сотни царских чиновников.
– На Николая мы тоже готовили покушения, – рассказывал Рутенберг. – Хотели бомбить его с самолёта, даже думали использовать подводную лодку, копали тоннели под дорогами. Но то ли судьба его берегла, то ли провокаторам среди эсеров удавалось предупредить охранку.
– Пинхас, я думаю, мне очень повезло. – Анжелика Балабанова вдруг заулыбалась, её словно осенила какая-то догадка. – Со мной работает молодой социалист Бенито Муссолини. Я познакомилась с ним лет десять назад, и всё это время была его духовником. По моему совету он стал читать Ницше, Штирнера, Маркса, Бабёфа и Сореля. Он талантливый журналист и прекрасный оратор. Бенито скоро станет главным редактором нашей газеты, а мне прочат другое дело. Сейчас он живо интересуется подробностями русской революции, и я не могу в ему этом помочь. Пинхас, будь добр, поговори с ним.
– Хорошо, Анжелика Исааковна. Он здесь?
– Нет. Ушёл перед твоим приходом. Я ему скажу, и сведу вас.
3
Она позвонила Рутенбергу через несколько дней и пригласила его к себе домой. Когда
он вошёл в салон, с дивана навстречу ему энергично поднялся мужчина среднего роста, с крупным хищным носом, волевым подбородком и сверлившими взглядом, глубоко посаженными глазами. Пинхас вспомнил, что видел его на собрании вместе с Анжеликой.
– Бенито, – произнёс он, не дожидаясь, пока хозяйка квартиры представит его гостю, и протянул руку для рукопожатия.
– Пинхас Рутенберг. Вы, молодой человек, меня заинтриговали.
– Бенито пожелал познакомиться с Вами, – сказала подошедшая к ним Балабанова. – Но вначале я хотела бы угостить вас чаем с круассанами. Прошу к столу.
Выпили чаю и постепенно стали обсуждать положение в стране и колониальную войну в Ливии. Муссолини напомнил, что благодаря ему удалось исключить из партии двух «ревизионистов», поддерживавших войну.
– В награду за это он получил назначение главного редактора «Avanti!», – пояснила Анжелика. – Но мы собрались ведь по другому поводу.
Бенито спохватился и стал излагать свои представления о первой русской революции. Рутенберг усмехнулся и понял, что сегодня ему придётся прочитать лекцию этому тщеславному и амбициозному человеку. Он откинулся на спинку стула и начал свой рассказ. Он говорил час, изредка попивая оставшийся в чашке остывший чай. Балабанова и Муссолини слушали с большим интересом, время от времени подавая реплики и задавая вопросы.
– Да, Пинхас, Вы всё прекрасно объяснили и развеяли наши наивные иллюзии. Я очень благодарна. А ты, Бенито?
– Пока я слушал, я утвердился в мысли, что социалистическая доктрина требует ревизии.
– Что ты имеешь в виду, Бенито?
– Мы слишком уповаем на демократию, реформы, парламент, политические дискуссии и топчемся на месте. Нацию возродит не социализм, а энергичный жестокий человек.
– Это ты так понял Сореля? – удивлённо спросила Анжелика Исааковна.
– Я, синьора, организовывал демонстрации, неоднократно выступал на площадях и в аудиториях. И пришёл к выводу, что даже если людей освободить, они останутся рабами. Такова их рабская психология.
– Не узнаю тебя, Бенито. Диктатура всегда плохо кончалась. Вспомни даже великого Юлия Цезаря.
– Это из-за отчаяния, Анжелика Исааковна. Видите, даже в России с её угнетением и бесправием ничего не удалось сделать, – мрачно произнёс Муссолини.
– Ты не совсем прав, Бенито, – запротестовал Рутенберг. – Теперь Россия уже другая. Появились парламент и многие свободы. Поднялась заработная плата рабочих, сократился
рабочий день.
– Тогда почему столько вас бежали в Европу? – не унимался Бенито.
– Царская власть ещё очень сильна, – произнёс Пинхас. – Но рано или поздно она падёт. А сейчас позвольте мне откланяться. Меня уже заждались. Да и день у меня завтра трудный.
Он поднялся со стула, поклонился Анжелике и направился к выходу.
Патент
1
Со временем Рутенберг пришёл к выводу, что его статус инженера электрической компании не позволяет ему быть хозяином идей и планов, рождавшихся в его голове. Он подумал, что полтора года работы достаточный срок для того, чтобы уволиться и вновь, как в Генуе, основать свою небольшую, но успешную компанию. Он продолжит заниматься гидротехникой, где его авторитет несомненен, а имя широко известно. Проект на реке Тичино Рутенберг закончил и теперь контролировал строительство плотины, которое близилось к своему завершению. На столе управляющего компанией Манчини появились новые предложения от промышленников и муниципалитетов, о которых тот рассказывал на совещаниях. Рутенберг видел, как в Италии, богатой водными ресурсами, росла потребность в дешёвой электрической энергии, вырабатываемой гидроэлектростанциями. Он попросил Манчини его принять.
Управляющий смотрел на инженера, сидящего перед ним, пытаясь понять причину его прихода.
– Синьор Манчини. Я хочу выразить Вам искреннюю благодарность за то, что предоставили мне прекрасную возможность работать в Вашей компании. Я получил бесценный опыт, мои знания расширились и стали ещё уверенней.
– Спасибо и Вам, синьор Рутенберг, за замечательную работу. Надеюсь, Вы довольны нашим отношением и оценкой Вашего труда.
– Конечно, синьор Манчини, я нашёл здесь хороших друзей, у меня достаточно высокая зарплата. Я хотел бы поговорить о другом.
– Я Вас внимательно слушаю.
– В Вашей компании я уже достиг максимально возможного статуса. Даже если я получу высокую должность, всё равно останусь только частью Вашей большой компании.
– Я Вас хорошо понимаю, синьор Рутенберг. Есть множество людей, которые были бы счастливы работать в такой компании, как наша. Но я вижу, Вы не такой, у Вас большой потенциал, который Вы стремитесь реализовать. Вы этим походите на меня в молодости, когда я работал в Америке в компании Вестингауза. А потом вернулся в Италию и основал свою.
– Я рад, что Вы меня понимаете, и предлагаю Вам новое соглашение. Я создаю в Милане гидротехническую компанию и беру на себя все Ваши проекты. Уверен, Ваши расходы на моё содержание даже станут меньше.
– И что тогда Вы выигрываете?
– Я буду одновременно выполнять и другие проекты. Сейчас на севере открылись ещё несколько электрических компаний. Я предложу и им сотрудничать со мной.
– Вначале Ваша новая компания, возможно, будет терпеть убытки. Вам потребуются свободные деньги и немалые.