Коржик для Мохито

– Мы отвезем тебя к врачу, – еще раз повторил волк. – Пожалуйста, лежи тихо, не пытайся выйти из машины на ходу.

Кенжебек вылизал остатки воды и понял, что его вот-вот стошнит. Тело бунтовало, но сознание немного прояснилось. Все увиденное и услышанное – выстрелы, крики, выбитые окна и Борислав в наручниках – могло толковаться двояко. На хутор явилась или полиция, которой Борислав откровенно боялся, хотя и маскировал это презрительным смехом, или конкуренты, решившие отжать у обнаглевшего пещерника дорогостоящий товар. Вертолет на поле подталкивал к полицейской версии, конкуренты бы с таким размахом не действовали, но Кенжебек решил выждать, чтобы убедиться наверняка.

– Еще воды? – спросил гролар, просунувшийся между спинками сидений.

Кенжебек рыкнул, вспомнив лекарственный привкус – а если хотят усыпить, отравить? Нет, лучше потерпеть до того момента, как он сбежит.

Гролар отодвинулся, сцепил пальцы до хруста, спросил у волка:

– Можешь быстрее?

– На трассе маячки включу, нагоним. Тут, на гравийке, ухабов полно.

Волк не соврал – как только машина выехала на ровный асфальт, по ушам ударил пронзительный визг сирены. Это добавило гирьку на чашу весов, склоняющуюся к полицейской версии. Конкуренты, совершившие налет, или покупатели строптивого раба, не стали бы въезжать в город, козыряя мигалками и сиреной. Кенжебек почти успокоился, накрыл сползающего с сиденья Тишу лапой, и продолжил наблюдение. Путешествие по городу было коротким. Гролар и волк переругались – волк желал ехать по навигатору, а гролар требовал свернуть в проулок. Победила медвежья воля, и это напугало – Кенжебек почувствовал холодную ярость альфы и вжался в сиденье. Затаил злобу за испорченную обивку? Или недоволен запахом чужого медвежонка?

Вой сирены оборвался, машина въехала в какие-то ворота. Волк втиснул внедорожник между двумя машинами «Скорой помощи», сказал:

– Посиди с ним, я в приемном покое с врачом переговорю.

Гролар опять повернулся, заговорил с напускным добродушием:

– Сейчас вас и маленького осмотрят врачи. Если понадобится – подлечат. Пожалуйста, не сопротивляйтесь.

Кенжебек на всякий случай вжался в сиденье еще сильнее. Альфа скрывал гнев. Притворялся. Зачем?

– Говорят, чтобы мы его в третью везли, – сообщил наклонившийся к окну волк. – Без документов только в третью.

– Они что, совсем ошалели? – взревел гролар, перестав скрывать ярость. – Там сплошняком бомжи и нарики, а он с ребенком!

Хлопнула дверь. Волк и гролар побежали к освещенному входу. Кенжебек пошевелился, оценивая, сможет ли выбраться из машины. Лапы не слушались, снова захотелось пить – до шершавой корки на языке. Пока он раздумывал, ругающаяся парочка вернулась.

– Я за руль, – буркнул гролар.

– Нет, – твердо сказал волк. – У тебя руки трясутся. Врежешься в дерево и мелкого до смерти напугаешь. Успокойся. Давай вот что сделаем. Позвони нашему фельдшеру, спроси, сможет ли он сейчас приехать. Если согласится – двинем в часть. Если нет – тогда в третью.

Гролар снова сел на сиденье рядом с водителем, вынул из кармана телефон. После разговора повернулся, одарил Кенжебека очередной порцией напускного добродушия:

– Больница Скорой не хочет вас принимать, потому что мы не можем им предъявить удостоверение личности и сказать, есть ли у вас медкарта с прививками. Мы не хотим везти вас в больницу для бродяг и наркоманов, я боюсь, что ребенок подцепит там какую-нибудь заразу. Отрядный фельдшер подъедет в течение получаса, разрешил нам открыть санчасть, чтобы можно было спокойно дождаться осмотра.

Тиша завозился, захныкал – похоже, проголодался. Или захотел пить. Борислав и его не баловал, считал, что дает урок на будущее. Не слушал Кенжебека, который убеждал его, что двухлетний ребенок не виновен в распрях взрослых и ничего не сможет понять.

– Может быть, воды? – спросил гролар. – Хотите, я возьму его на руки, чтобы вам было удобнее лежать?

Кенжебек коротко рявкнул. Гролар умолк. Машина поколесила по слабо освещенным улицам, остановилась перед воротами с гербом и проходной. Волк посигналил. Крикнул высунувшемуся оборотню:

– Заложника в санчасть везем. Леонтий предупредил?

– Да. Сейчас открою, проезжай.

При слове «заложник» Кенжебек встрепенулся.

«Соврали! Не оставили в больнице, сейчас запрут за забором с колючей проволокой. Заложник, которого никто не будет искать. Омега без документов».

Он дождался, пока волк с гроларом выйдут из машины, споря, где искать ключи. Подцепил когтями ручку, открыл дверь, прикусил загривок Тиши и вывалился на асфальт. Автомобиль скрыл его от глаз удаляющейся парочки. Кенжебек оценил ворота, прожектор и проходную, понял, что не сможет выйти этим путем, и побрел в сторону зарослей – слева призывно шуршали ветки. Он надеялся затаиться в тени, отдохнуть и поискать забор. Любую ограду можно попробовать перелезть или сделать подкоп.

Он продрался сквозь кусты самшита и вышел к двум слабо освещенным статуям и чашам для подношений. Камул и Хлебодарный сидели, любуясь друг другом, не обращая внимания на незваного гостя. Кенжебек попятился, обошел чаши и нырнул в переплетение ветвей. Тиша задергался, спрыгнул на землю. Принюхался, чем-то зачавкал. Кенжебек повел носом, нашел пригоршню шелковицы, насыпавшейся с дерева и закатившейся под хмель, и тоже приступил к трапезе.

Пища, попадавшая в желудок, отзывалась острой болью. Инстинкт требовал есть медленно – медведи умели правильно выходить из голодовки, неизбежно сопровождавшей зимнюю спячку. Кенжебек слизал еще горсть ягод и тихим свистом подозвал Тишу: «Иди сюда! Бери! Здесь много». Тот довольно заурчал – любил фрукты – и притих, услышав приближающиеся голоса.

– Сидел бы рядом, – огрызнулся волк. – Я пошел ключи искать, а тебя зачем следом понесло?

– Решил не докучать. Он меня боится.

– Он всех сейчас боится. Так. Сюда.

Затрещали ветки. Виноградная плеть, цеплявшаяся за дерево, с шорохом соскользнула на землю. Кенжебек схватил Тишу и побежал прочь от преследователей. Он наткнулся на стену дома, обошел его по асфальтовой дорожке, столкнулся с гроларом и спрятался в какую-то дверь. Альфа тут же вошел следом. Кенжебек поднялся по лестнице, опустил Тишу на пол, ворчанием предупредил: «Не подходи – убью». Гролар замер.

– Нашел? – закричал волк.

Голос подстегнул к действию. Кенжебек толкнул еще одну дверь, оказавшуюся незапертой, и отступил в чью-то квартиру. Тиша побежал вперед, спрятался под раскладной диван. Вещи, мебель, коврики – все пропахло альфой. Злым гроларом. Кенжебек понял, что сам, добровольно, вошел в ловушку, и лег на пол. Он понадеялся, что у него хватит сил не подпустить гролара к ребенку. Не позволить унести. Разлучить.

Настенные часы мерно тикали, отсчитывая секунды, складывающиеся в минуты. На лестнице и за окнами было тихо. Кенжебек ждал, наслаждаясь передышкой и невольно задремывая. Отключиться, провалиться в забытье мешал запах альфы. Действовал как нашатырь – вытаскивал из кратковременного обморока. Тиша, не понимавший нависшей над ними угрозы, возился под диваном, скреб коготками по фанере, гремел чем-то железным. Потом, сопя, выкатил из-под дивана две отвертки и гордо разложил на коврике. В другое время Кенжебек бы обязательно превратился и похвалил его за находку и наведение порядка. В другое время. Не сейчас – потому что кто-то постучал в дверь.

После стука дверь медленно приоткрылась. В щель просунулась чья-то рука, нащупала выключатель. В прихожей зажегся свет. В квартиру вошел волк в белом халате с квадратным ящиком-чемоданом. Смесь лекарственных запахов пощекотала ноздри. Кенжебек сдержался, а Тихон чихнул. Гролар маячил за спиной волка в халате, но порог не переступал.

– На что жалуемся? – деловито спросил волк. – Давайте, превращайтесь. Я вас осмотрю. Померяем давление, послушаем пульс.

Громкий рык заставил его сделать шаг назад.

– Мы так не договаривались, – сказал волк гролару. – Ко мне все пациенты добровольно приходят, я насильно никого не лечу. Видимых повреждений у него нет. Глаза чистые, слюна не пенится. Имеется дефицит массы тела, но не критичный.