Восемь ступеней силы

Хозяйка по достоинству оценила юмор ситуации и со смехом подала тарелку с супом Весельчаку. Тот мигом приступил к трапезе, – «халява»! – а румяная белокурая хозяйка улучила момент и спросила мага:

– Зачем вы к нам пожаловали, гость дорогой? Не всякий день я на пороге воинов принимаю…

Видимо, до неё ещё не дошла быстро разлетевшаяся по деревне весть о цели приезда «дорогого гостя» (вот что значит жить на отшибе по соседству с пьющим холостяком!).

– Осесть хочу, семью завести, потомка оставить, – ответил Эймел. – А то всё война да война, а о настоящей жизни и подумать некогда.

– В этом вы правы, – легко согласилась радушная хозяйка. – А чаво вы службу бросили? – удивилась она и присмотрелась к незнакомцу: оценивала, станет ли он её мужем. Она оставалась одинокой, но, в отличие от Ирель, вела не самый приличный образ жизни, и потому «захомутать мужичка» могла в любой момент. Эймел посмотрел на неё и смекнул: на роль достойной супруги она явно не годится.

Хитрый Весельчак уплетал за обе щеки и со странным выражением посматривал на гостя. Он вспомнил сон и намеревался расспросить «воина» подробнее о мире за пределами родной деревни.

– Ранили меня в ладонь. Драться по-настоящему не выйдет, мечом орудовать – для этого руки здоровые нужны, – ответил Эймел.

Весельчак умял щи и сменил тему:

– А расскажи мне, воин, где бывал ты, что видел? Нечасто мы из деревни родной выбираемся, вот и мира вокруг почти не знаем.

– Отчего не рассказать, – сказал Эймел и пожал плечами. Весельчак хитро подмигнул хозяйке. Он оправдал своё прозвище и вскоре дождался второй порции.

– На юго-востоке, как вы знаете, столица находится, – продолжил Эймел. Он сделал паузу, глотнул кваса из дубовой кружки. – Она великолепна: резные колонны, башни, янтарные украшения, парки, улицы покрыты мрамором. Но ещё прекрасней море Каэлланэ. Его синие воды отражают свет солнца, белоснежные паруса кораблей украшают порт столицы. Отплывают корабли и в посёлок Приграничный недалеко от заградительной стены, и в Гавань Ветров на западной стороне моря. Там я, к великому сожалению, не бывал ещё ни разу. Северней Гавани раскинулась долина семи рек. Правда, она почти не освоена людьми, так как её окружают скалы, и она доступна только с моря. А истекают эти реки с величественных Кольцевых гор близ эльфийского леса.

– Горы! – встрепенулся Весельчак. – Опиши их.

– Я не раз бывал близ этих гор. Сложно передать словами их потрясающую красоту. На нижних склонах раскинулись прекрасные леса, где можно встретить и эльфийские деревья, и наши, в основном ели да кедры, но и те, и другие смотрятся совсем не так, как в здешних лесах. Есть в них прекрасное – возможно, это природная гармония, о которой говорят эльфы, она и даёт им Силу для целительской магии. Горы вершинами дружат с небом, и на них лежит искристый снег. Волшебное сочетание прекрасного леса, величия и белых шапок на пиках придаёт Кольцевым горам загадочную таинственность.

Весельчак завороженно молчал. Эти горы привиделись ему во сне.

Эймел рассказал о плодородных равнинах, что лежат на западе от деревни, тактично обошёл вниманием военные укрепления севернее и завершил своё повествование упоминанием о родном городе Арденн.

Весельчак внимательно дослушал волшебника, отряхнул одежду от хлебных крошек и поднялся со скамьи.

– Хватит разговоров, пора и честь знать. Пора вам с Ирель познакомиться поближе. Не думаю, что она откажет.

– Хорошо, отправимся сию минуту. Благодарю вас за трапезу, – ответил Эймел и поклонился хозяйке.

– Да что уж там… – Она закатила глазки с намеком, что подойдёт гостю лучше, чем Ирель, но маг качнул головой и пошёл следом за Весельчаком.

Дом Ирель стоял в восточной части деревни, на отшибе недалеко от дорогиу. Женщина сидела у окна. Она в очередной раз впала в уныние. Ирель не изменила светлой мечте об идеальном мужчине – настоящей второй половинке.

Когда Весельчак постучал в дверь, женщина не отреагировала – её охватило беспросветное отчаяние. «Тридцать с лишним лет, а я не нашла своего счастья», – с грустью думала она. От самоубийства её удерживало то, что она считала его худшим из деяний.

Настойчивый мужчина продолжал колотить в дверь. Ирель встряхнулась, прошла ко входу и открыла. Эймел, едва увидев её лицо, понял – перед ним та, о ком он не смел мечтать. Смертельная бледность лица, измученного тоской, не скрывала её истинной красоты – внешней и внутренней – и чистоты непорочной души, что ни разу в жизни не совершила злодеяния.

Русые волосы женщины плавно ниспадали на узкие плечи. Точёный стан – совершенство и изящество. У Эймела перехватило дыхание. В васильковых глазах отражалась чистота неба, а ярко-алые губы выделяясь милым кумачовым пятном на её лице. Ирель когда-то часто улыбалась, но сейчас её уста вынужденно томились в клетке тоски.

Но главное таилось в её позе и глазах. В них жили решительность и несгибаемость, непорочность и – чистая, незамутнённая, искренняя мечта, порыв сердца. Эймел восхищённо смотрел на представшую на пороге дома женщину.

Неизвестно, что подумала в тот момент Ирель о госте, но на её лице проблеснул лучик надежды. Появился – и угас.

– Кого ты ко мне привёл? – строго спросила она Весельчака.

– Это гость деревни. Он из столицы и ищет себе достойную пару, – ответил тот.

Лицо Ирель прояснилось, обозначилась улыбка счастья – но через миг её взор омрачился. Некрасивые морщинки поползли по лицу – женщина внутренне боролась, не в силах поверить в обретение мечты.

– Нет! – резко крикнула Ирель. И захлопнула дверь.

Весельчак замер, не в силах вымолвить ни слова. Эймел начал смутно догадываться о причине столь неожиданного отказа. Похоже, Ирель решила, что пришедший гость попросту решил посмеяться над ней вместе с известным шутником и пропойцей. Этот миф лучше развеять побыстрее, пока Весельчак стоит столбом. Эймел не хотел нарушать чистый образ, живущий в её мыслях, грубым вторжением, да ещё и в компании с имеющим дурную репутацию холостяком.

Кайрил воспользовался магией и перенёсся в дом Ирель – Силы потратил немало, давно подобным не занимался. Полноценное перемещение на длинные расстояния и магию порталов он так и не освоил. Весельчак не заметил, как исчез воин. Женщина увидела, что незнакомец появился возле окна – когда успел пролезть? – и закричала:

– Нет! Нет! – и кинулась бежать неведомо куда, но маг мягко произнёс и остановил женщину:

– Постой! Я не желаю тебе зла.

Она обернулась, и на лице вновь вспыхнула надежда.

– П-правда? – заикаясь, вымолвила она.

– Да. Я никогда никому не причинял зла. – Эймел успокаивающе погладил Ирель по плечу. – Не плачь; когда пришло счастье, улыбайся и смейся.

Ирель провела по его руке ладонью и её словно ударило молнией. Она поняла: это её суженый, тот, кого долго ждала. Женщина с радостью засмеялась. Её губы расцвели улыбкой весны, заново возрождённой в душе.

За дверью, наконец, очнулся Весельчак:

– И что, Чернав меня побери, здесь происходит?!

Но на него никто не обращал внимания.

…Снаружи поначалу ломились в дверь, раздавались чьи-то голоса, буйствовал Хитрый Весельчак, – он подумал, что гость нагло вломился в окно, – но Ирель и Эймелу было не до внешнего мира. Они с нежностью рассматривали друг друга, молча, не говоря ни слова, наслаждались сладостным моментом единения душ. Наконец, шум снаружи прекратился, и тогда они увлеклись весёлой игрой любви, что возвышает и соединяет тела и души. Они рассмеялись, сбросили одежду, а затем обняли друг друга.

Сладость единого порыва двух сердец, воплощённые мечтания одной и неистовые надежды другого – всё сплелось в неразрывное, гармоничное целое. Невероятный вихрь чувств – его никогда не испытаешь при простом ублажении друг друга – захватил Эймела и Ирель.

…Их разгорячённые тела лоснились потом и были приятно уставшими, нежная истома внизу живота напоминала им о настоящей и чистой любви, захватившей в этот день двоих людей в свой безудержный танец счастья и радости. Когда обнажённые тела влюблённых, наконец, остыли от Ладиного огня, а взбудораженные чувства улеглись обратно, снаружи уже царила глубокая ночь.