Дикарь

Я вышел с той странной видеовстречи с китайцами непривычно усталым. Всё было странно, утомительно, и меня не оставляло дурное предчуствие. Мне казалось, Юра тянет время, стараясь задержать всех как можно дольше — даже китайские партнёры начали нервничать. Что уже говорить обо мне, а этот хлыщ и слушать ничего не желает. Нет, говорит, пока каждую букву договора не обсудим, с места не сдвинусь. В общем, я вымотался до последней возможности. Только одно меня поддерживало: сейчас пойду в спальню, нырну в своё наконец-то обретённое счастье с головой и забуду обо всём. Я был полон надежд и приятных ожиданий — до того самого момента, как увидел лицо Лизы.

Ещё секретарша сказала, когда я вышел из кабинета, что меня искали домочадцы, но раз я занят, должны ведь были подождать..! Однако, судя по мертвенно-бледному цвету вечно румяной горничной, что-то всё-таки произошло.

— Тамерлан Ильич… — еле слышно пробормотала она и вдруг бухнулась на колени: — простите, не уберегла! — и заревела, как маленькая нашкодившая девочка, которая плачет, чтобы её не наказывали строго.

С большим трудом я смог добиться от неё внятного ответа: Ника пропала. Её украли, увезли неизвестные — и сердце в моей груди оборвалось. Её уже начали искать без меня, почти вся охрана была брошена в погоню, но след потеряли где-то на развилке дорог, и никто не знает, какую машину или каких людей надо ловить. Привратник, что вышел вместе с ней за ворота, до сих пор не пришёл в себя. У него была серьёзная черепномозговая травма, его повезли в ближайший ФАП.

Не буду рассказывать, в каких выражениях я думал о своей охране и их действиях в этой ситуации… Злился, конечно, и на саму Нику: ясно ведь сказал, за ограду не ходить — да что толку думать о сбывшемся? Но самым неожиданным ударом стало то, что во всём этом оказалась замешана Саран. Каким образом попала она в эту историю? Что наговорила Нике? И кому её отдала? Голова пухла от обилия вопросов и ещё больше разрывалась от страха за глупую, наивную, бестолковую, но — МОЮ девочку. Где она? Что с ней? Только бы не навредили. Убью всех и сам застрелюсь, если не смогу её уберечь…

Отдав все возможные распоряжения, я набрал Саран — конечно, абонент недоступен. Тогда я подумал ещё немного и позвонил Юре.

— А я тут причём? — почти обиженно возмутился он.

Да странно как-то: видеоконференция, о которой я ни сном ни духом, все эти его строгие распоряжения моей секретарше — не беспокоить. Даже телефон заставил выключить, зараза, а ведь Ника мне звонила. Я мог бы её остановить, если бы не послушал партнёра! Юра продолжал юродствовать:

— А ты не думал, что наша птичка просто взвесила все за и против и решила вернуться к прежнему жениху? Может, у него кошелёк потолще…

Я бы тут же взорвался нецензурной гневной тирадой в его адрес, если бы не отрезвляющая мысль: он прав, копать нужно с итальянской стороны. Кто ещё стал бы похищать мою невесту? И сейчас нужно сосредоточиться на том, чтобы найти её, а эмоции отложить на потом. На них пока нет времени.

Мои люди уже вовсю искали Саран в Курске и по окресностям, а следом я выдал приказ найти в Неаполе мистера Кастеллано и всеми правдами и неправдами выяснить, не содержится ли у него в плену красивая белая женщина. Также мы связались с отцом Ники

— он был страшно перепуган похищением, но утаивать это от него я счёл неправильным. Опять же, он мог знать какие-то явки в Италии — к сожалению, эта надежда оказалась напрасной.

Время шло — не дни, а часы, но я с каждым часом всё глубже погружался в мрачное состояние духа. Меня буквально выворачивало наизнанку от тоски и дурных предчувствий. Около обеда один из сотрудников службы безопасности — Антон — привёз Саран. Она выглядела на редкость несчастной и плакала не переставая.

— Говори! — потребовал я, не поддаваясь на эти попытки меня разжалобить.

— Я не хотеть! — захлёбывалась она рыданиями. — Он сказать, всё быть хорошо! Только вывести за ворота!

— Кто — он? — взревел я.

— Юрий…

Я походил по комнате туда-сюда несколько минут и даже выкурил сигарету, чтобы успокоиться. Сейчас надо не наломать дров, потому что на кону жизнь и честь Ники. Хорошо, что Негматов в Москве, а то я переломил бы его тонкую шейку двумя пальцами и даже не заметил. Сосчитав до десяти и глубоко вздохнув, я снова набрал партнёра… то есть, бывшего партнёра:

— Саран у меня, — заявил без предисловий.

Юра чертыхнулся в сердцах и добавил:

— Вот дура!

— Объясни, пожалуйста, что происходит.

— Происходит то, что одна гр*баная журналистка за десять дней умудрилась пох*рить дело всей нашей жизни, Тим.

— Это очень странное утверждение. Для меня очевидно, что это сделал ты.

— Всё относительно, мой друг, всё относительно.

— Не называй меня так. Где она?

— Понятия не имею. Я в похищении не участвовал.

— Но ведь руководил?

— Только дал ключи тем, кто в них нуждался.

— Зачем ты впутал Саран? Чёрт с ним, с итальяшкой, я разберусь, но она — ребёнок. Ты испортил ей жизнь.

Юра гаденько усмехнулся:

— С удовольствием посмотрю, как ты разберёшься с, как ты его называешь, "итальяшкой".

— Готовь бумаги по разделению компании.

— Считай, уже готовы. Ты ведь в курсе, Тим, что брэнд "Сиберикс" принадлежит мне?

Я замер на несколько секунд. Вполне вероятно. Всеми бумагами занимался он, я даже не удосужился показать договор юристу — совсем ничего не соображал тогда.

— Чёрт с ним, — отмер я. — Забирай. Но не надейся, что эта история сойдёт тебе с рук.

— Киллера пришлёшь?

— Я не крыса, как ты, чтобы втыкать нож в спину. Мы ещё увидимся, Юра, и если Ника хоть как-то пострадает, возможно, я действительно приду к тебе лично. Нож не возьму, но с тобой справлюсь и голыми руками.

— Смотри, не подавись пулей, Тим. Я буду защищаться.

— Просто не верится, что такое де**мо пробыло моим партнёром и другом десять лет…

— Поверь, через десять лет семейной жизни ты ещё переоценишь те услуги, что я пытался тебе оказать.

Обозвав его напоследок матерным словом, я бросил трубку. А потом поднял снова — набрал секретаршу и отдал несколько приказов. Больше не принимать распоряжения от Юрия Владимировича и его администрации. Остановить работу завода. Вызвать дополнительную охрану из города. Заказать мне билет на ближайший самолёт в Неаполь. Моим людям, в кооперации с местными частными сыщиками, удалось определить, где сейчас обитает мистер Кастеллано, но я первым делом отправился, конечно, к властям. Предоставил им все имеющиеся материалы, в том числе заявление от Льва Алексеевича о пропаже дочери и результаты работы итальянского сыскного агентства. Они имели лицензию, поэтому всё воспринималось полицией всерьёз. Меня заверили, что, как только будет получен ордер, они сразу отправят в дом Кастеллано наряд с обыском. Но я не мог ждать так долго. Я не спал ночь, потому что стоило мне закрыть глаза — я видел, как этот бандит хватает мою девочку своими грязными лапами и делает с ней страшные вещи, от которых кровь вскипала в моих жилах.

Утром я приехал из гостиницы в отделение ни свет не заря, но моё дело не сдвинулось с мёртвой точки, и не помогали даже мои предложения о материальной помощи неаполитанским властям. Понятно, что к обычной итальянской бюрократии в этом деле примешивался "авторитет" самого мистера Кастеллано, но у меня каждая минута была на счету. Там моя невеста погибает в лапах подлеца, я сам просто лопаюсь от бешенства и ревности, а они тут канителятся…

В итоге я сам рванул с двумя лучшими охранниками в дом на улице Via Rega, а одного, понимающего немного по-итальянски, оставил следить за ситуацией в полиции.

Все мои расчёты оказались не верны, и я почти потерпел фиаско. Но если бы кто-то спросил меня, готов ли я снова быть схваченным и избитым в доме преступника, доверху набитого его подручными бандитами, чтобы выиграть для Ники ещё час свободы — я бы ответил да, не раздумывая. По крайней мере, я вижу её и она в порядке. Он не насилует, не причиняет ей боль — так мне уже легче.