Страница 34 из 46
- Ну, что он сказал... Сказал, что у него все хорошо, чтобы я не беспокоилась… Да одну странную вещь он мне сказал!
- Странную вещь? Какую?
- Он сказал: «Я вернусь, когда это все кончится».
Мне уже страшно за Сереброва. Неужели вляпался куда-то? Недоуменно чешу пальцем висок:
- Все это? А что «все это» не сказал?
- Быстро попрощался и повесил трубку.
Ольга Ивановна забирает фото, лежащее передо мной на столе, и начинает плаксиво причитать:
- Мальчик мой, я ума не приложу, что с тобой случилось, а?
Она хлюпает носом, но я все еще в растерянности от ее рассказа:
- Ольга Ивановна, а вы уверены, что это он звонил, а?
- Да что ж я интонаций собственного сына не знаю?!
- Нда… «Когда все это закончится». Что же он имел в виду, то?
- Машенька, а может быть, мы с вами что-нибудь придумаем, а? Если вы действительно настоящая подруга моему сыну.
Этим как раз каждый день и занимаюсь:
- Ну, да, да конечно.
Похоже, я здесь больше ничего не узнаю. Обернувшись, тянусь за сумкой, висящей на спинке стула:
- Ольга Ивановна, извините, мне уже наверно пора.
- Да, да, конечно. Конечно.
- Вы знаете, что? Вы не беспокойтесь! Рома обязательно объявится. Ну, просто нужно наверно какое-то время подождать.
- Да, да.
Мать печально опускает глаза в пол. Поднимаюсь:
- Ну, все, до свидания.
Ольга Ивановна провожает меня к выходу.
- Машенька, заходите ко мне, не забывайте.
- Конечно! Как только что-то станет ясно, обязательно сообщу. Обязательно!
***
Спустя час, уже сижу у себя в кабинете, вся в тревоге, пью травяной чай и пытаюсь успокоиться. Вдруг слышу знакомое насвистывание и поднимаю глаза - неужто он?! И точно – в открытую дверь вплывает Побужецкий с красной розой в руке – изображает романтичность. Продолжая выдавать соловьиные трели, он идет прямо ко мне, и я отставляю чашку в сторону.
- О, Кирилл Борисович, я смотрю у вас сегодня хорошее настроение?
- Для тебя Кир, мы же договаривались.
Он держит перед собой принесенную розу на длинном стебле:
- Ой, кстати. Это тебе! Никак не могу забыть наши прощальные объятия.
Кирилл протягивает мне цветок, но его намеки меня уже разозлили, и хочется ответить той же монетой.
- Боже, какая прелесть! Красота.
Беру розу в руку и, глядя Кириллу в глаза, бросаю ее в урну для бумаг:
- Я с твоего позволения ее в вазу поставлю!
Приятно видеть, как ухмылочка сползает с его самодовольной физиономии.
- Напрасно ты так, я от всей души.
Не души, а душонки, причем гнилой.
- Я тоже.
- Гкхм… Филатова…
Он опять садится на край моего стола.
- Вот чему мне нужно у тебя поучиться… Так это самопожертвованию. Директор сказал в ресторан, значит в ресторан… Пример достойный подражания. Жаль, у меня так не получится.
Стараюсь не проявлять никаких эмоций. Похоже, Федотов разболтал ему о нашей с ним договоренности, и теперь проект-директор вымещает на мне свою обиду.
- В общем, так... Я тут набросал план своего выступления с презентацией. Чтоб завтра к утру был полноценный доклад со ссылками и цифрами. Не справишься – пиши заявление на увольнение. Все ясно? Вот и хорошо.
Побужецкий с победным видом исчезает за дверью, а я, прикусив язык, возмущенно смотрю ему вслед. Где ж я тебе цифры возьму. Если ты мне ничего не дал? Даже презентации не скинул, только несколько исходников для ее картинок. И как с этим работать?
5-2
Маша
Через час неожиданно в комнату врывается Валя Мягкова, и я недоуменно смотрю на нее.
- Что случилось? Пожар?
Она, снизив голос до шепота, сообщает:
- Хуже!…. Он заставил переодеться девчонок в бикини!
- Каких девчонок?
- Побужецкий себе секретаря подыскивает, что ли, или помощницу. Там, в зале заседаний, целый конкурс из кандидаток.
Таких нововведений у нас еще не было. Быстренько встаю и иду вслед за Валентиной. Когда подходим к залу заседаний, из приоткрытой двери доносятся мужские и женские голоса, и я тихонько заглядываю внутрь. Чей-то женский голос представляется:
- Даниэла. Можно, Дана.
Мужской, c превосходством в тоне, соглашается:
- Можно.
Внутри помещения Козлов, Побужецкий и четыре кандидатки и, правда, в купальниках.
Кирилл сладко расшаркивается перед одной из них:
- Даночка, если вас не затруднит, дефиле.
Блондинка начинает прохаживаться вдоль кресел перед взором Петра Константиновича, который вальяжно сидит во главе стола, закинув ногу на ногу. Кир девушку хвалит:
- Превосходно! Даночка, скажите, а как вы трактуете термин «предельная откровенность»?
Козлов, покачиваясь в кресле, прерывает сладкоголосого:
- Кирилл Борисович, не пугайте девушек словом «трактуете».
Мужчины с усмешкой переглядываются, и Побужецкий тянет руку вверх, убирая волосы с обнаженного плеча блондинки:
- Может быть, вот так?
Потом проводит легонько двумя пальцами по ее голому животу:
- Или вот так?
Тихонько делаю несколько фоток на телефон.
Козлов шутит:
- Ну, что, не взмерзли?
Побужецкий бодро подхватывает:
– А я уже распорядился - сейчас организуют чаек, бутербродики.
- А может быть шампанское? М-м-м?
Женский голос соглашается:
- Было бы неплохо.
Блин, их откровенно снимают прямо в офисе и никакого протеста. Снова вкрадчивый голосок Кира:
- Хэ… Извините, Петр Константинович, можно вас на минутку?
И я покидаю свой пост.
***
У себя в кабинете, сбрасываю фотки на компьютер и отсылаю на домашнюю почту. Не знаю как, но, чувствую, они нам всем еще пригодятся. Ход мыслей прерывает стук в дверь и внутрь стремительно заходит Сергей:
- Маш, извини, не помешал?
Подняв руку, жестом призываю меньше говорить, а лучше подойти ближе:
- Не помешал.
Он проходит через весь кабинет, прямо к окну и с шумом выдыхает:
- Фу-у-у-ух.
Он там топчется, а потом возмущенно восклицает:
- Слушай, у меня слов нет!
- Ты о чем?
Пригожин уже бродит где-то рядом, вдоль торца стола:
−А я понять не могу. У нас тут офис или бюро знакомств?
- Ну, я, честно говоря, всегда думала, что первое.
- Вот и я тоже думал. Но если бы ты видела, что там сейчас Козлов с Побужецким вытворяют...
Эта история мне уже знакома и влезать в нее глубже, чем влезла, желания нет. Бормочу:
- Я в курсе.
- Угу, ощущение такое, что они кандидаток не для работы выбирают, а для бани. Смотреть противно.
Если он пришел за советом или думает, что я кинусь драться с Козловым и Побужецким - то напрасно:
- Ну, противно, не смотри.
Он снова подступает к торцу стола:
- Маш, ты не понимаешь что ли?
Господи, чего он от меня-то хочет? Поднимаю глаза вверх, в потолок. Я никто и звать меня никак. Неудачница. И на работе, и в личной жизни. Не сделаю доклад к вечеру, и меня завтра вышибут отсюда. Если тебе так хочется быть правильным и выступить против руководства - выступи! А у меня и без этого проблем куча. Срываюсь:
- Да что я должна понимать!
Решительно встаю из-за стола:
- Так, Пригожин.
Мы стоим лицом к лицу, и я пожимаю плечами:
- Я всего лишь начальник отдела. Чего ты от меня хочешь?
Он мотает головой, пытаясь что-то сказать, но я не даю:
- Вот там начальство, туда иди, к ним.
- Маш.
- Что?
Пряча глаза, он вдруг тушуется:
- Да... Так, ничего… Ничего, извини.
***
Набираю номер майора Парамонова:
- Виталий, простите, меня тут не было на месте, вы мне не звонили?
- Нет, но на московских дорогах ваш сотрудник нескоро появится.
В смысле? Заловили без документов и прав на вождение? Не дай бог, сбил кого-нибудь.