Страница 2 из 19
Глава 2. Встреча Корнева и Конклиффа
– Вы не ошиблись адресом? – На Корнева в упор смотрит старик, многое переживший за долгую жизнь. Лицо «сколоченное» из сплошных морщин, на котором застыла странная гримаса. На старике плотный, грязноватой расцветки плащ, скрывающий фигуру от пола до шеи, с которой, словно удав, свисает толстый шарф. На голове глубоко надвинутая на лоб широкополая шляпа. В своем наряде старик выглядит крайне несуразно и похож на сморщенный, прошлогодний гриб, при наступлении на который, не останется ничего, кроме трухлявого дымка. Из-под густых седых бровей выглядывают довольно живые, когда-то голубые, а теперь, как у всех стариков, тусклые глаза.
С ним Андрей, никогда не встречался и точно не был знаком.
– Я Вас спрашиваю, молодой человек?
Корневу ничего не остается, как ответить старику и назвать интересующий адрес. Этот район Андрей недолюбливал, посещая лишь в крайних случаях. Северо-восточная промышленная зона столицы. Данный микрорайон напоминал гигантский, заброшенный блошиный рынок, где вместо всякого старья было множество, в большинстве своем уже неработающих фабричных зданий, мелких мастерских с полупустыми складами и базами. Унылый вид района несколько разбавлял современный корпус недавно выстроенного, по всей вероятности, научного заведения, о профиле которого не было никаких указаний, или вывески. Рядом с ним располагались старой постройки жилые кирпичные дома из прошлого и даже позапрошлого столетия. Словно беспорядочно свалившиеся с проезжавшего грузовика кирпичные блоки, они застряли между заводскими корпусами в переплетенье давно не убиравшихся улиц. Выглядело все заброшенным, если не сказать, жалким. Жил ли в этих домах кто-нибудь сегодня, было не понятно. Один из таких домов Андрей и искал. Старик плохо слышал, пришлось повторить точный адрес.
– Да-да, молодой человек. Можете не кричать. Я все хорошо слышу. – Он с любопытством смотрел на Корнева. – Просто хотел убедиться, что Вы не ошиблись и точно знаете нужный Вам адрес. – После этого старик поднял левую руку и нервно потеребил свою коротко стриженую седую бородку. Правой рукой он крепко опирался на узловатую палку для ходьбы. В его произношении слышался небольшой, практически неуловимый акцент. Еще раз, смерив Корнева взглядом с головы до ног, он добавил. – Наверно, вы попали по адресу. Наверно…
Неожиданно он почти беззвучно засмеялся, указывая на свой посох.
– Видите ли, здесь нередко встречаются стаи собак. В этом районе жить вообще небезопасно. – После этих слов он опять издал звуки, которые были его смехом. – Впрочем, принципы, заложенные в инстинктах нашего поведения одинаковы у всех живых существ. Человек живет по тем же законам, что и стаи животных. Так, что бояться уличных собак надо не больше, чем людей.
И он снова рассмеялся своим скрипучим, почти беззвучным смехом. Болтовня его начинала Корневу надоедать. Двигатель автомобиля продолжал тихо урчать. Минуту назад, из-за того, что названия улиц и номера домов были покрыты толстым слоем сажи, ему пришлось вылезти из машины и вплотную подойти к табличке на стене дома, что не доставило никакого удовольствия.
– Разделяю ваши чувства. Воздух здесь отвратительный. Жить здесь не посоветую никому. – Серьезным тоном сказал старик и представился. – Марлин Конклифф, или просто Марлин. Как я понимаю, Вы ищите именно меня.
В его произношении имя Марлин звучит почти как Мэрлин. Но не волшебник же он?[2] Да и были ли это его настоящие имя и фамилия? Впрочем, это не важно, какая разница? Произнося Ма’рлин, старик делал акцент на первый слог. «Если он знаменитая рыба, описанная Хэмом, в книге „Старик и море“, то это очень странно». – Не без иронии решил Андрей, вспомнив, что океанского гиганта называли таким же именем, но, кажется, с акцентом на втором слоге. Широко распахнув двери подъезда дома, старик жестом пригласил следовать за ним, после чего энергично зашагал вперед по лестнице, ведущей вверх, как оказалось, на третий этаж. Андрею ничего не оставалось, как выключить двигатель, и, не забыв о сигнализации автомобиля, двинуться за ним. Внутри подъезд дома представлял собой, как и снаружи, заброшенное и неуютное место с обшарпанными стенами, на которых красовались множественные надписи разного содержания, хотя ступеньки лестницы были достаточно чисты. Чем выше они поднимались, тем сильнее у Корнева портилось настроение. В голову лезли самые дурные мысли. Особенно не приятен был характерный для старых построек запах, которым пропитался весь дом от подвала до крыши за долгое время своего существования. Довольно быстро они достигли третьего этажа. Андрей обратил внимание, что его провожатый нисколько не задохнулся от подъема, а наоборот, не проявляя усталости, энергично двигался вверх по довольно крутой лестнице без особого напряжения. Подойдя к огромной двери из темно-коричневого дерева, старик достал из кармана своего грязно-серого плаща, такой же несоразмерный, как и дверь, желтого цвета ключ, по-видимому, сделанный из сплава с добавлением меди, и что-то бормоча себе под нос, отворил ее, пригласив Андрея, наконец, войти внутрь помещения. То, что он увидел, принять можно было за что угодно, только не за жилье. Скорее это была лаборатория алхимика с неопределенными целями. На деревянных столах стояло множество средневекового вида колб, какие-то пробирки со змеевиками, в глиняных и медных ёмкостях виднелись аккуратно рассортированные порошки, которые явно не были предназначены для употребления в пищу. Значительная часть помещений заполнена современнейшим электронным оборудованием, что наводило на мысль о сомнительности занятий хозяина квартиры. Невольно возникло подозрение, уж не занимается ли старик какой-нибудь противоправной деятельностью, например, промышленным шпионажем. Надо признать, что предмет встречи Андрея со стариком тоже, никак не укладывался ни в какое законодательство.
Пройдя через анфиладу комнат, они, наконец, добрались до кабинета со старым, кирпичной кладки камином, где и расположились для обсуждения условий контракта. Последнее помещение необычайно контрастировало со всем тем, что было на улице и внутри дома. Похожая скорее на зал, комната имела огромные окна, выходящие прямо на противоположное, единственно современное в районе здание, поблескивающее темными, матовыми стеклами. Комната, вернее кабинет, был обставлен мягкой кожаной мебелью, состоящей из шкафов и стульев с высокими спинками, и креслами с массивными подлокотниками. Старик уселся в большое удобное кресло из красной кожи. Примерно в такое же кресло было предложено сесть и Андрею. Посреди комнаты стоял длинный дубовый стол, на котором беспорядочно лежали, изрядно потрепанные старинные манускрипты, видимо, по случаю, приобретенные хозяином квартиры в букинистических магазинах. На полу комнаты толстый ковер с расплывчатым рисунком, в котором утопали звуки не только от движений, но, впрочем, и от слов, почему и приходилось напрягать слух, дабы улавливать то, что говорил человек, назвавший себя Марлин Конклифф. Некоторые из книг на столе были раскрыты. Готических стиль на страницах манускриптов напомнил буквы из сообщения на экране редакционного компьютера.
– Еще, трибун Древнего Рима Публий Сервилий утверждал, что если двое делают одно и тоже, то результат не всегда получает один и тот же. – И старик практически беззвучно рассмеялся. – Люблю читать древних мыслителей. Они всегда дают пищу для размышлений.
– Однако Конфуций говорил, что размышление без знаний опасно. – Процитировал Андрей китайского мудреца.
– Согласен, но и учение без размышлений вредно. – Марлин бросил в сторону Корнева стремительный взгляд.
Оба замолчали.
– Вот, вот! Вы правы. – Снова продолжил старик. – Мысль, этого восточного провидца, абсолютно верна. Он любил учить, но главное, чему он учил – это размышлять. Обучение приносило ему средства к существованию, в размышлении он находил удовольствие. Однако, догадываюсь, Вам не терпится перейти к делу, если его можно так обозначить.
2
Мэрлин – волшебник из английских сказок.