Страница 32 из 54
Ох, хватит думать о плохом! Есть же и хорошее. Два магистра Общества уже не смогут предъявить претензии на средства. Это хорошо! Конечно, операция была не из дешевых, зато красиво удалась! Ни подозрений, ни розысков…
Конечно, всем исполнителям пришлось заплатить. Но это же капля в море. Зато теперь гранд-магистр – полновластный хозяин и Общества, и его средств. И только он один принимает решения.
А будет так: деньги – в Швейцарию, Общество – распустить. Если наследник выполнит то, что ему поручено, никакое Общество уже не нужно. Будет просто комфортная, обеспеченная и долгая жизнь. Ничего большего не надо!
Дурацкое Общество даже и распускать не понадобится – перестать платить его «членам», и они сами разбегутся. Общество же существует только потому, что каждому члену идет оплата за выполненную работу. Гонцы возят, охранники охраняют, торговцы получают деньги за товар и возвращают проценты. И при этом все думают, что связаны кровными узами родства и стараются даже себе в убыток. Идиоты! Ждут, что магистры найдут драгоценности, которые хитрая Помпадур спрятала куда-то. Конечно, драгоценности стоят поиска – это же знаменитые ювелирные наборы «Четыре времени года», созданные великим ювелиром Бенвенуто Челлини. Но скоро поиски закончатся. Найдут сокровища или нет, на то Божья воля, тем более что магистров уже нет. Остался один гранд-магистр. Ему все и достанется. Главное, чтобы наследник не опоздал!
И где его только черти носят? Ведь знает, что время не терпит. Время уже стоит больше денег и всех драгоценностей мира. Годы идут. И каждый из них дается все труднее!..
Нет! Об этом тоже нельзя думать. Наследник приедет и все привезет. И тогда жизнь повернется совсем иной стороной.
А в Париже опять неспокойно. На прохожих нападают прямо на улицах. И вокруг ни одного ажана – зато полно зевак и свидетелей.
Свидетелей… Мысли заплясали, перед глазами как всегда, когда нервничаешь, пошли разноцветные круги. Свидетели нежелательны. Значит, опять придется звать Исполнителей. Как неприятно – опять платить!..
Но ничего! Скоро будет белая вилла у моря и солнечный пляж…
17
ОТЕЛЬ «ПАРАДИЗ»
Париж, февраль 1876
Соня счастливо улыбалась, глядя в огромное настенное зеркало в золоченой оправе. Уже больше часа она примеряет туалеты в своем шикарном номере знаменитого парижского отеля «Парадиз». «Парадиз» – по-французски «рай». И точно – рай!
Париж! Парадиз! Праздник!
Соня задохнулась, в сотый раз вглядываясь в свое изображение.
Долой заячье рядно, которое она носила вместо шубы в Москве! Здесь в Париже уже тепло, и шуба не требуется. Долой коричневые платья немарких оттенков, в которых она ходила дома! Здесь она не бедная «учителька», ищущая место в лихорадочном страхе. Здесь, в Париже, она – мадемуазель Ленотр, секретарь-переводчица богатого русского путешественника.
И, между прочим, эта должность не воспринимается во Франции унизительной. Никто здесь не скажет, что переводчица ублажает патрона. Здесь все уважают трудящуюся девушку. Это вам не купец Копалкин, который возжелал «выйти к „учительке“ сей миг, как только кальсоны натянет». Здесь все по-иному! Конечно, Соня уверена, так будет и в России. Вот только когда?..
Пока же дома «курица не птица – женщина не человек». Но разве не женщина дает начало новой жизни?! И разве русские женщины работают меньше мужчин? Да сколько раз Соня наблюдала, как пьяный муж прямо на улице обзовет жену. А та, между прочим, только что прибежала «с работы в людях», то есть мыла кому-то полы, стирала, убирала, готовила еду. Да она, бедняга, ног под собой не чует. А дома еще дети ждут, их тоже нужно и накормить, и искупать. Да только дойти бы до дому и дотащить бы своего пьяного муженька…
Ах, все не так во Франции! Женщины здесь веселые и озорные. И главное – они независимы. Соня сама видела, как молодые девицы и почтенные матроны сидят в кафе за столиками, заказывают сами себе напитки и пирожные. Да это же немыслимо в Москве! Там ни один официант не подойдет к одинокой женщине, да ее и в кафе-то приличное одну не впустят. Ну а если она все-таки пройдет, все сразу посчитают ее дамой легкого поведения, ославят на весь мир. Ужас, стыд!
А в Париже – и на центральных улицах, и на бульварах – дамы смеются, смакуют свои пирожные, потом еще и заказывают что-то на дом. А быстрые официанты ловко заворачивают теплую булочку в цветную обертку – плезир, то бишь подарок от заведения. Приходите еще!
Едва приехав, Виктор повел девушку в кафе, которое так и называлось «Плезир». Правда, тамошний официант взглянул на девушку с удивлением. Конечно, платья «немаркого тона» в Париже редко увидишь.
Может, потому Виктор и завел речь о модной одежде для Сони – не ходить же в обносках.
Девушка засомневалась, засопротивлялась. Но Виктор чуть не силком притащил ее в магазин мадам Бреттин. Соня взглянула и ахнула. И надо бы отказаться, да сил нет – красота-то какая! Платья самые новомодные и все в пастельных, нежнейших тонах. Ткани мягкие, струящиеся, обволакивающие фигуру. Сказка, музыка, волшебство!
Однако Соня перевела глаза на цены и задохнулась. Только и смогла выговорить непослушными губами:
– Нет! Не нужно! Цены-то заоблачные…
У Виктора глаза сузились, щека задергалась. Схватил Соню за руку:
– Пойдем пройдемся. На улице поговорим!
И, повернувшись к растерявшейся мадам Бреттин, которая уже, видно, подсчитывала в уме сумму будущего дохода, Виктор проговорил по-французски:
– Не продавайте то, что я отобрал. Мы вернемся!
Соня выскочила на улицу. Как же – вернемся!..
– Вы искуситель! – крикнула она.
– С чего вы решили?
– С того, что вы…
– Что я решил сводить вас по магазинам? Да любая девушка, приехав в столицу моды, мечтала бы об этом!
– Вы решили расплатиться со мной, как с куртизанкой? – в сердцах вскричала она. – Ублажить нарядами?! А сами… сами…
Голос девушки сорвался.
– Что сами? – взвился Виктор. – Что я такого сделал?
– Сами даже… – выпалила Соня и осеклась.
Лицо Грандова изменилось мгновенно. Злобный взор угас, как по мановению волшебной палочки. Виктор улыбнулся. Он всегда так улыбался, когда ему удавалось прочесть Сонины мысли. Так было, когда она как-то потерялась на улице. Испугавшись, завертела головой – и тут же возник Грандов. Так случалось в дорожных ресторанах, когда Соня еще только читала меню, а Виктор уже заказывал – и именно те кушанья, о которых Соня подумывала.
– А я понял, что сам даже… – лукаво улыбнулся искуситель Виктор и, наклонившись, мягко поцеловал Соню.
У той сердце полетело куда-то вниз. Захотелось провалиться сквозь землю. Она ведь действительно чуть не крикнула: «А сами даже не поцеловали меня ни разу!»
Сколько раз мечтала она до поездки: вот они с Виктором куда-то идут, и она держит его под руку, а вот, расходясь по своим купе в железнодорожном вагоне, Виктор говорит ей: «Доброй ночи!» Может, при этом он поцелует ей ручку и, может быть, не только ручку. Поцелуй в щечку – это же так невинно между товарищами в пути!..
Но Виктор ни разу не воспользовался дорожными обстоятельствами. Отчего? Ведь путь был длинным. Сначала по железной дороге добрались из Москвы в Петербург. Правда, с ними ехала неутомимая Варвара. Вместе со слугой Виктора и своими пятью служанками она выскакивала чуть не на каждой станции, потом возвращалась и трещала без умолку. Даже ночью не могла заснуть, все рассказывала что-то, чего Соня и слушать не хотела.
В Петербурге провели два дня. Жили в гостинице «Морская». Виктор с Варей навещали друзей, приходили ночью. Варя оставляла с Соней одну из служанок, наказывая:
– Одна никуда не ходи! Если захочешь посмотреть город, она тебя проводит. Я ей вполне доверяю.
Еще бы! Ведь это была та самая служанка, которая спала в Сониной прихожей с тяжеленной цепью. Теперь служанка садилась у двери в Сонином номере и неотрывно смотрела на девушку. И так таращиться она могла часами, ну просто как цепной пес. То ли стерегла, то ли наблюдала за Соней.