Новый мир. Древние

— Так вы утверждаете, что всех людей можно было спасти? — спросил ведущий, удобно раскинувшись в кресле и скрестив руки на животе.

— Конечно! Можно было создать вакцину, наладить производство! Жертв практически не было бы! А так, что мы имеем? Девяносто девять и девять десятых процента населения было уничтожено! Просто зверски убито так называемой великой Восьмеркой и их подручными! Эти нелюди в разы хуже заболевших! Те находились под влиянием вируса, не понимали последствий своих действий, эти же хорошо все знали. Им просто нравилось убивать и наслаждаться своей безграничной властью! Не удивлюсь, если именно они стояли у истоков заражения!

— О, это что-то новенькое! То есть вы смеете утверждать, что именно Восьмерка стояла за всеми событиями и именно они виноваты во всем?

— Да, именно это я и утверждаю!

— Но, Александр Альбертович, подобные утверждения бездоказательны!

— Это пока! Мой институт уже давно изучает вирус. Нам удалось восстановить часть кода, и теперь мы разрабатываем вакцину. Несколько добровольцев даже согласны испытать ее на себе. И мы это делаем без поддержки государства, без первоначальных сведений! У этих же зверей было все! Но они не хотели никого спасать. Теперь их время ушло, жаль лишь, что никого из них не осталось! Некому ответить за преступления перед народом!

— Ваши исследования могли бы вызвать беспокойства у многих граждан, если бы не один неоспоримый факт, — ухмыльнувшись, сказал ведущий, с пренебрежением рассматривая оппонента, — вирус давно уничтожен. Я не знаю, что именно вы изучаете в своем институте, но явно не его.

— А вот тут вы как раз ошибаетесь! Да он был практически уничтожен, но не до конца. Часть его кода навсегда осталось в крови Восьмерки, а следовательно — и в старой вакцине. С ней мы и работаем. Хотя скоро она не понадобиться. Новая, улучшенная формула уже давно успешно применяется, а старую практически перестали выпускать. Во всем мире осталось всего несколько заводов. Но и их скоро закроют. Мир, наконец, проснется и от наследия этих так называемых “людей” ничего не останется! А их самих признают самыми кровавыми тиранами за всю историю человечества!

— Вы, конечно, простите, что вас прерываю, но ваши высказывания не имеют под собой никакого основания! — вдруг послышался чей-то спокойный голос. — Вы не жили в то время и понятия не имеете, что там происходило. Вы утверждаете, что людей можно было спасти, но при этом забываете о безумии, охватившем зараженных. У обычных людей не было и шанса подойти к ним и при этом не быть разорванными на куски!

— Ха, кто тут рот открыл! Эдуард Позднякевич! Кто бы сомневался, что ты сразу начнешь здесь вякать! Ты же правительству со всем потрохами давно продался! Ты и подобные тебе только и можете, что деньги воровать и истину ото всех скрывать! Еще четыреста лет назад мой отец разоблачил всех ваших “героев”, вот только Черная смерть не дала ему шанс разогнать всю их шайку и, наконец, вернуть власть народу! Только правду не скроешь! Время идет вперед, и все больше историков, проводя исследования, приходят к тем же выводам, что и мой отец! Когда я закончу, у правительства не останется выбора! Им придется официально принять факт чудовищного геноцида, устроенного Восьмеркой!

На последних словах мужчина выпрыгнул из кресла и угрожающе двинулся на того, кого звали Эдуардом Позднякевичем. Тот же спокойно продолжал сидеть в кресле. Ведущий, пытаясь успокоить взбешенного ученого, резко встал, перегородил тому путь и быстро затараторил в камеру:

— Что ж, ждем результатов ваших исследований! А с нами был Александр Альбертович Пушной, политик, биохимик, глава партии “Справедливый мир”. А мы вернемся к вам через несколько минут. И далее вы увидите. Очередная загадочная смерть. Ему было всего триста пятьдесят лет. Что это — совпадение или закономерность?

— Какой кошмар! — вскрикнула девушка-бармен, ставя передо мной заказ.

— Да уж, обвинили участников периода Возрождения в массовых убийствах, еще опыты какие-то подозрительные ставят. У них что, мозгов вообще нет? Доиграются, получим вторую волну монстров.

— Да я не об этом! Всем давно плевать на этих динозавров, кому они вообще интересны? Я про очередную смерть! Что же это твориться? Уже пятый человек за месяц не дожил до четырехсот лет!

— Серьезно? Пятый?

— Да! А ты что, совсем новости не смотришь? — сказала девушка, и пристально посмотрела на меня. Потом вдруг резко побледнела и забрала мое пиво.

— Дайте руку, пожалуйста! — сказала барменша и потянулась за сканером.

— Что? — от удивления у меня отвисла челюсть.

— Мы лицам младше ста пятидесяти лет спиртное не продаем! Это закон! Так что давай руку или вали отсюда, пацан!

Я аж поперхнулась. Нет, я прекрасно понимала, что выгляжу как парень. У меня были короткие волосы, которые я прятала под кепкой, да и мужская одежда не добавляла женственности. Но чтобы меня приняли за школоту малолетнею — это было что-то новенькое.

Девушка грозно смотрела на меня, а я потянулась к рюкзаку и достала оттуда старую потрепанную карточку. Барменша взяла ее и стала вертеть, пристально рассматривая.

— Это что такое? — хмуро спросила она.

— Документы старого образца.

— Хватит мне голову морочить. Руку давай!

— Бери!

Я уже не сдерживалась и тихо хихикала, а бедная девушка безуспешно раз за разом пытала отсканировать несуществующий чип.

— Ладонь попробуй! — злорадно прошипела я, и барменша еще минут пять мучила мою кисть.

— Ничего не понимаю! — удивленно вздохнула девушка.

— А хочешь фокус покажу? — нагло спросила я и отобрала сканер.

Я взяла карточку и просканировала ее. Раздался писк, подтверждающий, что мне есть положенные сто пятьдесят лет. К счастью, благодаря новым законам настоящий возраст сканер не показывал, иначе девушку точно бы хватил удар.

— Как… Что… Все равно ничего не продам! Какие-то подозрительные у тебя документы! Я такие никогда не видела и вообще…

— Оливка, успокойся, чего это ты так разволновалась? — послышался спокойный голос. Из подсобки вышел мужчина и крепко обнял девушку.

— Меня зовут Оливия, а не какая-то оливка!

Я усмехнулась, увидев Кирилла, своего старого знакомого. Он бессовестно лапал девушку, никого не стесняясь.

— Не переживай! Хочешь, я буду звать тебя черносливом? — усмехнулась я, с удовольствием наблюдая, как девушка заливается краской. — Привет Кирилл! Когда это ты успел завести подружку? Ты же клялся, что останешься последним холостяком на Земле!

Парень закашлялся, и тут же сменил тему:

— Привет, малявка! А что это у вас тут происходит? Что вы с моей Оливкой не поделили?

— Меня тут обслуживать отказываются! — притворно вздохнула я, делая печальные глаза. — Говорят, не доросла еще.

Кирилл громко рассмеялся, от чего девушка сжалась в его объятиях.

— Ой, девчата, рассмешили!

— Знаешь, а мне не смешно! У меня был трудный день, знаешь, как тяжело тащить труп взрослого мужика на поверхность? У меня до сих пор поясница ноет!

— Труп? — заикаясь, тихо произнесла Оливия и попыталась рвануть в сторону, вот только Кирилл крепко держал девушку и не дал ей даже рыпнуться.

— Знакомься! — весело произнес он. — Это Евгения, заслуженный сотрудник службы быстрого реагирования в экстренных ситуациях! И поверь мне, она старше всех посетителей бара вместе взятых!

— Что? Это как? Сколько же ей лет? — растерянно спросила девушка, пытаясь в уме посчитать мой возраст.

— Много, очень много! Я древняя, с меня уже не песок, базальт кусками отваливается!

— Опять ерша делать будешь? — хмуро спросил мужчина, косясь на мой заказ.

— Не нравиться, не смотри! — огрызнулась я, щедро поливая пиво газировкой.

— Видимо, день действительно был тяжелым. Очередной искатель приключений?

— Да. Глупый мальчишка. Потерялся, а потом напоролся… — я вовремя замолчала, понимая, что Оливию данная информация может шокировать. — Умер, в общем.