Укрощение строптивой.

Сидел с ней ещё долго, пока она не уснула. На этот раз это был просто сон. О том, что меня тоже заказали, я узнал только после того, как киллер был захвачен. СБ тестя и полиция сработали профессионально. Допрос тех киллеров, которые совершили покушение на Ирму, ничего конкретного не дал. Заказчик должен был заплатить оставшуюся сумму, поместив её в одну из камер хранения в железнодорожном вокзале. Но наблюдение ничего не дало. Заказчик не пришёл. Да и кто будет платить, если в СМИ уже успела пройти информация по покушению и то, что киллеров удалось захватить. Меня тоже заказали, по сути, бандитам. Заказчик экономил на деньгах и профессионала не нанял. Это меня и спасло. Но в этот раз полиция и люди Штерна, работавшие в тесной связке, подготовились очень хорошо. Меня постоянно вели, хотя я даже этого и не замечал. Фактически, меня использовали, как живца. Риск был, а как без этого, но всё обошлось. Меня должны были убить, с имитировав ограбление. Мою машину подрезали при выезде из города. Я понятия не имел кто это. Выскочил из машины, с большим желанием разобраться, в этот момент возле тех, кто меня подрезал резко тормознули непонятно откуда взявшиеся две машины. Оттуда выскочили оперативники. Двоих, сидевших в БМВ не первой молодости, вытащили на улицу и поставили раком, с шириной ног почти как на шпагате. Мне только и оставалось стоять и хлопать глазами. Увидел Алекса.

— Здорово, Стёп. — Он довольно улыбался.

— Здорово, Алекс. Не понял, а что это было.

— А что было? Твоих убивцев взяли. Эти двое кренделей должны были тебя грохнуть с имитацией ограбления. Понятно? Любители грёбанные.

— А кто заказал?

— Угадай с трёх раз…

— Брат Ирмы?

— Он, совместно с мамашей?! Одуреть. Вот уроды. Так это они и Ирму заказали?

— Да. У нас есть видеозапись их разговора. Мы сразу зарядили дом, где они жили и их гаджеты. Чтобы их прессануть нужны были весомые доказательства. И теперь они есть. Этот идиот Родька, даже мобильник левый не использовал, который использовал для связи с киллерами. Со своего позвонил им в последний раз. Представляешь? Похоже у него мозги совсем сплавились от кокса.

— А что сразу его не взяли? Родьку этого?

— А что бы мы предъявили? Надо было, чтобы наёмники сделали попытку тебя ликвидировать. Теперь всё в ажуре. Сейчас следователь едет к Родьке с его мамой.

Меня позже вызывали в Следственный комитет. Допрашивали, как потерпевшего. Родион сознался довольно быстро. Маман пустили по делу как свидетеля. Хотя она была в курсе готовящегося покушения на меня. И даже покушения на собственную дочь. Но там включились адвокаты. Была заключена какая-то сделка со следствием. Одним словом, организатором покушения, причём обоих покушений пошёл Родион. Плюс киллеры с покушения на Ирму, двух убежавших тоже задержали. И моих. Дело это было громкое. Даже по центральным каналам показали.

Ирма постепенно пошла на поправку. Всё так же каждый день ездил к ней. Тесть мой навещал её. Узнав, кто организовал на неё нападение, а потом на меня. Она плакала.

— Родька, сволочь. — Тихо говорила она. — Сдохнешь, тварь. Ненавижу. Мама, как ты могла… Звери. Ради денег никого не пожалеют. Если бы не ты, Стёпа, не Александр Осипович, они бы и Полину удавили, забрав всё её имущество. Зверье. Ненавижу…

Успокаивал её. Привёл в больницу детей. Полину, Соню и мальчишек. Ирма была очень рада. Обнимала и целовала Полину. Потом Соню. Обняла и поцеловала Игоря с Костей. Но на родственников её ненависть и злоба не проходили. Особенно когда она вспоминала, что по их вине лишилась ребёнка.

— Стёпа, я когда узнала, что беременна, ты не представляешь, как я была счастлива. Я хотела тебе сказать, но не успела. Этот ребёнок был очень желанный для меня. А они убили его. Я это дело так не оставлю. Они заплатят.

— Ирма, посмотри на меня. — Взял заплаканное лицо женщины в ладони. — Не надо. Понимаешь? Не надо тебе мараться в этом. Оставь. Отпусти. Меня врач заверил. Что в этом плане, ты здорова. Только тебе надо набраться сил, закончить лечение и сможешь ещё родить, если так сильно хочешь. Но ты должна отпустить своего брата и мать.

— Не брат он мне, и она не моя мать. Какие они брат с матерью, если убивали меня. Меня и моё дитё?

— Всё равно, не надо. Не замарай себя убийством близких родичей. Пусть даже не сама это сделаешь. Я знаю у тебя хватит денег и возможностей, чтобы уничтожить обоих. Иначе наказана сама будешь. Поверь, чувствуя я. Ребёнок это как твоё исцеление. Он обязательно будет. Только тебе нужно отпустить их. Если надо, простить. Тогда получишь то, что хочешь.

Мы много с ней разговаривали на эту тему. Сначала на соглашалась со мной, но я видел, чувствовал, что это так, чтобы я успокоился. А её решимость никуда не делась. Мы гуляли с ней, когда Ирме разрешили вставать и делать небольшие прогулки. Но постепенно она менялась. Да, ещё плакала, вспоминая о нерождённом малыше. Я свозил её, забрав на время из больницы в один храм. Она долго там стояла перед иконой божьей матери с младенцем. Потом начала молится. Я не подходил близко к ней. Не слышал, что она говорила, о чём просила. После к ней подошёл батюшка. Совсем старик. Начал с ней разговаривать. Они сели вышли из храма. Сели на лавочку. Говорили долго. Я ждал в стороне. Видел, что Ирма плакала. А старец гладил её по голове, говорил с ней. С этого дня, в Ирме словно что-то произошло. Больше она не говорила о мести. Её выписали. Теперь она проходила амбулаторное лечение. Наблюдалась у врачей. Возил её на процедуры.

Как-то вечером, перед сном, она сидя на кровати, сказала мне.

— Стёп. Знаешь, всё, что произошло со мной, это наказание за мою прошлую жизнь.

— Почему ты так решила?

— Я Кристинку видела во сне. Разговаривали мы с ней. Она мне это сказала. Она тоже заплатила за свои грехи. Попросила меня не утяжелять свои. Просила позаботиться о её детях. Помочь тебе. А потом сказала, что будет моё исцеление.

Ирма вышла на работу через полгода, после больницы. За это время возил её в санатории, когда вместе с детьми, когда вдвоём. Одна она ехать отказывалась.

Через год после суда, Родиона убили в зоне. Я когда об этом узнал, дождался Ирму домой. Сказал ей об этом, потом посмотрел ей в глаза. Она мой взгляд выдержала.