Страница 87 из 94
— Да мне всё равно, согласятся они или нет. Даже многие не согласятся. Будут доказывать обратное с пеной у рта. Ибо в открытую такое признать многие просто не могут, не хотят. Хотя и понимают, что всё дело именно в этом. В мужчине, которому готовы подчиниться. И пусть она хоть какая гордая, но встретив такого мужика, встанет на колени и отсосёт, хотя раньше о таком даже думать не могла, оближет его всего, раскорячится так, как он этого захочет.
— Ладно, а как быть с теми, кто вообще от мужика к мужику прыгает. Которой вообще по хрен, что за партнер, но у неё чешется и она меняет мужиков, как перчатки.
— Стёп, ну ты чего? У такой просто сильно выражена тяга к такому мужику. Она ищет его, пусть даже и таким методом. Но стоит ей найти такого, всё. У неё как отрубает. Она других мужчин видеть вообще перестаёт. Только он и никто больше. А кто не нашёл, те продолжают такой своеобразный поиск. По сути мы с Крис такие были. Просто не осознавали, что таким образом ищем мужчину, которому готовы покорится и подчиниться полностью. Трагедия тут вся в том, что среди таких мужиков есть нормальные, как ты, например, и есть конченные уроды.
— И чем же я так необычен?
— В тебе есть то, что женщину к тебе притягивает. Что-то дикое, не обузданное. То, что готово подчинять, но не готово само подчиняться. Я не знаю как это объяснить. Поверь, Кристина кроме тебя, когда она нашла равновесие в себе, успокоение с тобой, никого другого из мужчин не хотела. Просто не замечала их.
— А ты?
— И я. Хотя у меня были мужчины после тебя. Но только потому, что ты был недоступен. Я искала себе для здоровья. Вот только не они меня пользовали, а я их. И если кто-то из них пытался начинать качать права, хотеть что-то, сверх мной дозволенного, я просто выбрасывала его из своей спальни. Я даже тогда, с другими до конца удовлетворение не получала. И в первую очередь эмоционального. Они не так сильно меня возбуждали. Я жаждала другого.
Я массировал её плоский живот, бока. Потом перешёл на грудь. Ирма закрыла глаза и тихо постанывала. Закончив массаж, сидел, смотрел на неё. Ирма открыла глаза. Мы моча смотрели друг на друга. Она раздвинула ноги. Погладила себя между ними. В её взгляде была мольба, надежда и желание.
— Или ко мне. — Сказал ей и откинулся на спинку дивана. Она моментально села на задницу. Придвинулась вплотную. Погладила меня по груди. Стала целовать мне её.
— Стёпушка, что мне сделать.? Как ты хочешь?
— Садись на меня. — Она перекинула одну ногу через мои ноги, взяла моё естество в ладошку. Приподнявшись, направила его себе в лоно. Нежно насадилась на головку. Я видел на её лице наслаждение и предвкушение.
— Стёп ты как хочешь, жёстко меня вые…ть или нежно?
— Нежно. Ты же моя женщина.
Она отпустила мой член, вытащила руку, одновременно насаживаясь медленно на него и положила обе руки мне на плечи.
— Спасибо, Стёп. — Потянулась ко мне губами, я ей ответил. Мы целовались с ней, переплетаясь языками, ловя губы друг друга. И она начала движение, то опускаясь, то приподнимаясь. Стенки её лона обжимали мой ствол. Тёрлись об него в сладостной неге. Я держал ей за бёдра. Страсть стала нарастать. Её движения ускорились. Она стонала. Переместил руки ей на спину, прижал к себе и стал помогать ей насаживаться. Громкость её стонов возрастала. Наконец по её телу побежала дрожь. Задрожала правая нога. Это говорило о том, что её настиг оргазм. Она совсем громко закричала с надрывом. Я ещё плотнее прижал её, перевернул на спину и сам стал её раскачивать толчками, буравя её лоно, входя резко и до упора. Её продолжало трясти, когда я сам взорвался в ней сильным семяизвержением. По инерции ещё продолжая двигаться, но мои толчки замедлялись. Ирма же выгнулась, вцепившись мне в плечи и разведя ноги в максимально в стороны. Вот я замер, навалившись на неё всем весом. Наши сердца стучали сумасшедшими молотобойцами. В какой-то момент, Ирма свела ноги, обхватив меня ими с боков и скрестив на моих ягодицах.
— Боже мой. — Она вдруг заплакала. — Неужели я опять это чувствую.
Я целовал её в заплаканные глаза. Стал успокаивать. Вот она затихла, обнимая меня за шею. Прижимаясь своей щекой к моей.
— Ирма, извини. Я не сдержался. В тебя кончил. Глубоко.
— Правильно, родной мой сделал. Никогда со мной не прерывайся. У меня от твоего оргазма и выброса спермы, ощущения только усиливаются и становятся сильнее.
— А если залёт?
— И что? Ты боишься? Стёпа, я не пятнадцатилетняя сыкуха. Мне 39 будет. Ну залечу и залечу. Рожу значит. Или ты против?
— Да я как-то и так многодетный папаша. Четверо у меня, Ирма!
— Стёп, где четверо, там и пятеро. Будет большая, дружная и многодетная семья, если ты этого захочешь. А если что, то ты ничем мне обязан не будешь.
— Что, Ирма, песнь запела одинокой и гордой женщины? Как это ничем не обязан? Или ты думаешь я от своего ребёнка откажусь?
— Ну тогда чего волнуешься? Лучше ещё раз меня трахни. Я так соскучилась. Ты даже не представляешь. Кстати, ты мне зад смазал. — Смотрела мне в глаза и улыбалась.
— Что, в зад хочешь?
— А почему нет? Я помню, как ты меня туда отодрал. У меня он потом болел.
— А если опять болеть будет?
— Будет. После тебя я туда никому не давала.
— Ну и в чём же тогда кайф?
— Как в чём, милый? В процессе. Я ведь несмотря ни на что кончила тогда раза два. Тем более, в тот раз было без смазки, а сейчас ты сам мне там всё смазал. Можно ещё добавить, если мало.
— Ты такая развратная?
— Развратная. С тобой хочу быть развратной. Ну так что?
— Ирма, я тебе что, отбойный молоток? Дай отдохнуть. Мне не 20 лет. И вообще, пошли в спальную.
— Ты зовёшь меня в вашу с Кристиной спальную?
— Зову. Ирма, раз уж у нас так сложилась. Дети общие. Ты не чужой человек. Пожениться нам нужно. Но не сейчас. Надо год выдержать после смерти Кристины. И исполнить её последнюю волю.
— Какую, Стёпа?
— Она хотела, чтобы ты стала матерью нашим с ней детям.
Ирма уткнулась мне в плечо и заревела. Я гладил её по голове, по спине.
— Успокойся. Пойдём в спальную. Сполоснёмся и пойдём…