Страница 62 из 70
– Более чем… – фыркнул Влад, явно же не оценив его такой переобувки ни по отношению к себе, ни в принципе, но и все-таки же промолчал, оставив его с этим самого и наедине, и взглянул же затем тоже на Егора. Что и вновь же скрестил руки перед собой и, как и сам говорящий, только сейчас же и более-менее отошел как снаружи, да так и внутри. Возвращаясь уже и ко всем, но и все же еще не совсем, продолжая быть в себе и где-то на задворках. Что было видно же по все тем же еще слишком суженным его черным зрачкам, уставленным в одну точку – перед собой. Но и тут же ведь смотрящим будто сбоку и со стороны за всем же и всеми. Как и ни за чем же и ни за кем одновременно. Сквозь всех же и все. – Если тебе не плевать, а тебе и не плевать…
– Хочешь начать сначала? – Перебил его тут же блондин, усилием воли буквально заставив себя выйти из состояния застоя, сжав челюсти до скрипа и губы до белоты, и сомкнул кулаки так, что все поняли это только услышав, еще не увидев. Все по тому же хрусту, раздавшемуся следом и как от осыпавшейся скалистой породы. И не в виде же мелких камней, а больших валунов, рухнувших в морскую синеву и в черноту же ее пучины-бездны. И будто бы еще с прокатившимся по помещению эхом трескучего раската грома. Пока что лишь и без самой яркой и шипящей вспышки молнии, как и без иссиня-черной же тучи. Ударившим же о стены, потолок и лишь затем только упав и приземлившись, заземлившись же об пол.
– Нет. Это ты, видимо, хочешь вернуть прошлое сначала… и в само же его начало… прямиком в настоящее! – Психанул рыжий, но и тут же осадил сам себя, растрепав свою рыжую же шевелюру правой рукой, перемешав выжженные локоны с подожженными. Левой в это же самое время сжав переносицу и лишь слегка глаза с их внутренних же уголков, чтобы если и не прийти до конца в себя, то хотя бы и не сорваться еще больше. – Так вот… Если… кхм… а… как и мне же самому, опять же… ты примешь это сейчас к сведению! А потом… так… в порядке вещей, исключения и бреда… поймаешь ее после или во время же дождя и…
Но не став дальше слушать, как и заставлять же говорить, да и Влад же сам не горел желанием продолжения уже же прервавшись, так и будучи же еще не в меру удивленным реакцией самого Егора на все это – в виде же его прищура, склонившейся к левому плечу головы и задумчивого, что-то с минуту-две еще и обдумывающего состояния, будто бы и погруженного же в то самое прошлое и его же воспоминания. После чего же весьма утвердительно кивнул и тут же вступил вновь в разговор, исправляя уже Влада и его все так же, как и ранее, будто бы и возможное неверное предположение о нем и ней, но и в отличие от нее же самой – еще и словами и не исправляя, а только лишь еще больше подтверждая:
– Да, было. И да, как-то поймал… Ловил! И нет, я чувствовал другую тьму… Как раз таки и… чужую. Но да, я понял, о чем ты!
– Бля, а… ну да! Кто же из нас двоих еще и лучший нюхач? – Закатил глаза Влад, разведя руками в стороны. – Конечно… И был же уже с ней, когда и меня-то еще рядом не было… Больше ведь… и естественно… контактировал… Во всех же смыслах! Чуть ли и не в ближнем и вертикальном бою, плавно переходящем в…
– Влад! – Осадил его Александр. И уже же ему был готов отвесить вторую за этот день затрещину, но решил все же пока еще попридержать коней. И, если же что, оставить это на сладкое и десерт. Как его же самого. Вместе и с Егором. Просто поднимаясь и по порядку по тому же все самому склону мороженого-торта «Эверест» – к вишенке.
– …избиение и непосредственное же насилие. Но благо же что и все же еще моральное. Не физическое! И не «насилование» с «из» как таковое же, да? Да! А то бы и уже да и с тех же все самых пор как жизнь наша была бы не похожа не просто на жизнь же и Пи, но еще же и с из и да же вдогонку и в одном флаконе! – Добил в этом моменте все-таки рыжий и радостно же хлопнул в ладоши, отрезая все остальное: негласное, несогласное и неоглашенное. Ибо не огласив же все это сейчас и раньше, теперь же им суждено было замолчать об этом и навеки, во веки же веков, как и забить же все это сублимацией и красным, синим и зеленым карандашами как гвоздями и в крышку же гроба соответственно, по крайней мера он так подумал и решил же сам и за них. – Да! В общем… Для остальных же – вам даже и особо принюхиваться не придется. Серьезно! Сразу же ведь поймете: «какой же это был действительно аромат – Chanel или Dior?». И под каким-таким номером… А точнее же – и группой! И не на рукаве…
– Ты в этом уверен… я повторю и продолжу же за Никитой… и что это же все настолько серьезно? – Спросил так же и довольно же еще строго Александр, делая тем самым особый акцент и ставя же некий разграничитесь по темам – где шутки уже не столько и не были ведь нужны, сколько уже и буквально же неуместны. – Она же все-таки и, правда, мученик! И это у них действительно…
– Серьезно?! – Изогнул уже теперь левую бровь Влад, поджимая правую и чуть глаз под ней. – В крови, хочешь… сказать и продолжить? Из крови, Ксан! Из… Черт! – И слегка качнувшись, перекатившись же с пятки на носок, как до этого делал и сам Никита, разминая затекшие пусть и не в одном постоянном месте, но и в одном же еще пока вертикальном положении ноги и шею встал ровно, чтобы уже и четко с расстановкой донести до них всех свою одну мысль. – Это ведь она все, Роза, так хочет и чтобы вы так же считали… думали и… все! Но ни хрена же это не так! По крайней мере – не до такой и ее же все еще степени!
И тут же как апофеоз всему и всем в повисшей и зависшей на несколько секунд над гостиной тишине послышался громкий звук сглатывания. А точнее даже и прогремел, ведь был не хуже, а даже и лучше, чем и у самого Егора же до этого, уже и никак не напоминая что-то и с чем-то, а именно же являя и собой то самое нервное сглатывание слюнного кома. И не кем-нибудь, а самым же и что ни на есть конкретным младшим из всех же здесь и сейчас собравшихся. Раскрываясь бомбочкой чайной розы над всеобщим же бело-черным хаосом помещения и ударяясь же своим розовым бутоном в потолок.
– Хочешь что-то еще нам сказать, друг-дружище? – Взглянул на него серьезно Влад, как и сам же Александр на него до этого. Хоть и не убирая же до сих пор своего ехидства и с лица. Но и про стержень же его в себе не забывая. Что буквально же и выпиливал, раздвоившись, сейчас его черные зрачки, ожесточая и без того злой взгляд коричнево-янтарных глаз при все еще и заводной улыбке. – Ты же ближе и чаще всего… да и всех же… был и есть с ней! Как она, м? То, что не пахнет, я уже понял… Спасибо! Мне посчастливилось узнать это и самому… буквально же как и из первоисточника. Хотя… И как сказать… Да и посмотреть… И кому… Но и ты! Не замечал синяков и ран… Не чувствовал и запаха крови… Но и это же еще полбеды! Неужели и так же не чувствовал чего-то у нее внутри и… под кожей? Чем она под ней истекает и протекает… Каких-то и иных, знаешь, инородных модификаций и новшеств… Частных обновлений и в общей же структуре… как внешней, да так и внутренней… и наоборот. Саму Розу – внутри и снаружи… А даже и, знаешь же что, изнутри же наружу… Все еще: нет?!
– Нет! То есть… Нет, я… – и шатен тут же сжался, опустив взгляд на свои ноги, поймав на себе же все строгие и внимательные, почти что уже и готовые стать полноценно злобными и яростными, а там и вовсе же гневными и ожесточенными взгляды разом. – Мы же оба в одежде и… всегда! А когда переодеваемся и на физкультуру… там женские и мужские раздевалки… ее видит там разве что Карина. Да и у нас и здесь, когда она же еще и ночевала, я ведь не смотрел… не подглядывал за ней. Тем более не разглядывал и не рассматривал… Не приглядывался! Но да, знал. Знал ведь и… конечно! Но и как все мы и… уже. Читал ведь об этом и… ранее. Какую-то часть, по крайней мере! Которую она сама же и позволяла, отдавала и… передавала мне. Но… там явно же было… как и есть… не все. И… в пределах же разумного. А если бы что-то и было… если бы было лишнее что-то… лишка… и с Розы же стороны… перебор… мы бы уже давно и наверняка же об этом знали… От Софии или… нет! Но нам же не сказали? София не написала. Мы и не знаем… об этом и… всем… и все. В моментах же только… И не так дотошно, как допустим и ты же сам, Влад! Да и в конце-то концов: «насилие ведь для всех разное». Не говоря уже и о его моральной или физической стороне! С какой стороны ведь посмотреть, в принципе, и… под каким углом… как и… кому. Как и на те же все самые муки! Мы же не знаем об этом… о них… как и о самих же мучениках! Не знаем и… всего. И да, пусть это и не единичный случай… Но ведь и все еще достаточно редкий при том! Как и меткий, на сегодняшний же момент и манер: не в бровь, а в глаз же, прям. А Роза… как и сказал же уже Ксан… ее куратор. Ей же… да и лучше знать, в отличие же все от нас и в сравнении же… как и наверняка. Ну и если уж на то пошло – София вполне могла же ведь слегка и… приукрасить. Из своего же все творческого потенциала и творческой же жилки! Не романтизируя же все это и… излишне… конечно. А говоря лишь за себя… И исключительно! Как видит и чувствует, ощущает это… лишь… и она же сама. Да ты же и сам это чуть ранее сказал, напомнив, просто и чуть другими словами, что не все то, чем кажется. Что на первый, да что и на последующие же взгляды… И это же только что еще касается и теории. А практики… Она же обращается! Проходит испытания-задания вне и… дома. Как ангел и… мученик. После же будет – как демон и мученик. Если захочет… Она же, как и мы, не знает пока до конца и всех же тонкостей, чтобы раскрытие души, как и тела прошло полностью… Вроде и той же самой икоты. Которую сбить можно только выпив достаточно воды или неожиданно напугав… Но и так же, чтобы и жертве же не знать, когда это, на самом деле, произойдет… И как и все же, наверняка принимает это за должное – за муки! Собственно, чем это, скорее всего, и является… Ты же и сам просто выловил ее в момент, когда она не была готова… Когда не могла притвориться… хорошо притвориться… И сыграть! Не желая видеть проявлений жалости и сострадания к себе… Скорби! Что и с лишним же вниманием к себе… И к своей же все персоне! Как фактически же и одной такой… А еще и без отца! Одной и… в принципе. И здесь же! Справляется ведь как может… Как это и дано. И видит же все так, как видит… сама… и как хочет это видеть! Как и каждый же из нас… Но и это ведь совсем, далеко и не всегда же значит, что это не так и не правильно. Не правда… Как и наоборот. И пусть я и сам пару раз ловил ее между делом одну и с Кариной под руку, помогающей ей дойти и добраться… Видел, как и ты трудность… где-то и совсем невозможность… движений. Почти и неподвижность же конечностей… Красноту глаз и носа… Всего же лица! Но никакого влияния, а уж тем более и внедрения в нее… как и тем более же Розы… в и на ней не было. А если… и не поверхностно и внутрь… не считаешь ли ты тогда, что в таком же вот случае… весьма и противном… уже был бы и какой-то кипишь? Да и хоть… там. Роза же отчитывается перед Советом… Если и не прямо и лично перед Сергеем! Но он-то данные получает… Все знает! Следит же и сам периодически, коль и не видит… не встречается и не спускается… постоянно. Вряд ли бы ей все это… и такое же открытое… да и так же открыто… так просто и с рук бы сошло. И так же легко бы те и спустили… Да еще и вновь!