Страница 22 из 70
– И мало же того что вы прячете этого светлячка-тень от меня… – стукнул по столу обеими руками Влад, все-таки дойдя же до него, и заставив тем самым Никиту еще раз невольно подпрыгнуть на стуле, буквально же второй раз и подряд – сначала от стука двери, а после же еще и от того же самого удара, но уже и по столу, и оторваться от своего ранее же как никогда занятного занятия, сощурившись и чуть сморщившись от такого резкого ора после, на контрасте же с полной тишиной, царившей в помещении до, – …так и ты же еще подзадориваешь меня ей же, подкидывая ее творчество под шумок! Ты же пользуешься им и ею, пользуешь ее как вздумается… Плагиатишь же прям при свете дня! Так… нагло. И да, ты, конечно же, демон и можешь, должен такое и не, не спорю. Но и тот же еще дьявол, Ник!
– Окстись, Владик! – Хохотнул уличенный, усаживаясь поудобнее и пододвигая к себе ближе ноутбук, возвращая на свое прежнее место клавиатуру – под свои же руки, готовые вновь к работе. – Все по согласию и решению самой Софи.
И сомкнув губы, с легкой же усмешкой на них, продолжил начатое – набирать текст со скринов листов дневника девушки. Мельком лишь пробегаясь по нему затем с редактурой, что-то убирая и добавляя от себя, что-то и оставляя, но уже почти и не вчитываясь. Стараясь же особо не отвлекаться на второстепенное, если вдруг пойдет основное и писательский настрой вернется. Пытаясь же параллельно все еще вернуть свой природный оптимизм и приобретенный же только-только рабочий настрой. Отталкиваясь и от того же самого Влада. В попытках замотивироваться от него – от него же и отстраняясь. И потерять по возможности нить разговора с ним.
Не то чтобы он был прям не рад как парню же в принципе, так и в общем. Но да, не рад! Но и не особо опечален в то же время, порядком уже привыкнув за все же это время с ним к нему же, как и к его таким пируэтам – отъездам-приездам по нескольку же раз за месяц. А там и неделю и день. Хоть в этот раз, правда, весьма и удивив – практически полностью растворившись с их радаров на целых полгода. И удивив же не столько причиной, как и сроком, сколько почти полным отсутствием себя и своим же молчанием в их жизнях. Лишь периодически названивая и написывая. Но и чисто для проформы и галочки – дать понять им, что все еще жив. А Никита, и будто в отместку же за это, обменивался с ним «Софийкиной грамотой». Такими же вот черновыми «писульками», что были же сейчас при нем. Где-то внутренне все же немного надеясь заарканить его, поймать на крючок и в сеть такими заманухами. Но вот только как листы уходили, сгорая, так и не возвращались. До этого же конкретного момента. И, видимо же, сейчас как раз и настал тот самый момент икс, когда он должен узнать все о себе и своем же таком этаком поведении. Как от Влада. Так и от себя. Раздав же парочку оплеух себе внутренне за слабодушие. Но и тут же перекрыв этот кран, не уйдя до конца в переживания о брате и за него же самого. Во всяком случае больше, чем за себя и других. Как и в братско-сестринскую любовь. Ведь все не должно было закончиться так просто для него. Как и его же собственная ссылка, что была оправданна. И не только же им, как и всеми же кроме него, как видно. Не кроме. Раз он сам почти и не искал же с ними контакта.
Но и что-то же все-таки не давало покоя парню в этом всем. Что-то скреблось на задворках, лишь отдаленно похожее на совесть. На деле же – отсутствие чего-то, одного элемента, что мог объяснить это все. Равно как и ранние переглядки Влада до его же отъезда с их же отцом. Вполне осознанные и ни капли не горестные. Обдуманные и принятые. Что для ссылающего, что и для ссылаемого. Почему? Даже во время тех же его кутежей и пропаданий ненадолго, полных же выпаданий из семьи такого не было. Не было обдуманности! А тут же он будто и часы же сверил. Хотя раньше и их не замечал, как и самого же времени! Уйдет же когда вздумается. И вернется так же. И зацепившись же вновь за это, мозг Никиты, казалось, наконец начал работать да еще и в усиленном режиме. За что же он почти был благодарен Владу – за вывод и выход из коматоза. Но и в то же время предпочел бы вернуться и войти в рабочий процесс, нежели входить в очередные же разборки. Не сейчас. Да и Влад же сам ничего ему не скажет. Как и их же отец. Да и, что уж там, сам Совет! Хоть и оставляя же слово за одним из приближенных же к ним самим его членов. Но! Полгода же терпел? И тут потерпит. Нужно же разбирать проблемы по мере их поступления. И как с хорошей новостью приходит плохая, а в их же случае плохая и еще хуже, так и они же начали за здравие, а закончили за упокой?
Взгляд же шатена тут же стрельнул в ношу гостя, так вроде бы и незаметную поначалу, легко же сброшенную и установленную от некуда же иначе девать за столом на пол. Но и не для него! И Влад это знал. Более того, сам увидел же и видел, уже готовый закатывать глаза и тяжко вздыхать. Но и тут же притормозил, прищуриваясь. Вспоминая, что и брат-то его был не так прост. Собственно же, с кем поведешься. И просто же подстраивался подо все и всех. И, словно же в подтверждение этого, желтый взгляд Никиты ненадолго отошел, обошел прежнюю цель и упал на левую руку янтарноглазого. Проложил невидимую дорожку через стол к своей же левой и словно невзначай тряхнул же ей. Ей и точно таким же браслетом, что был и на руке Влада. С одним лишь уточнением – В вместо Н. И на черном же крыле. С тонкой белой стальной нитью по контуру перьев. Казалось бы! Произнести же не могут оба, что: «Люблю-таки засранца, как своего». И без как! Но зато крыло другого из них взаимно и «под крылышком» же каждого из них находится.
Влад же тоже не остался в долгу в таком случае и спикировал своим заинтересованным янтарным взглядом с прищуром на тот же и одновременно не совсем браслет, но и на той же самой руке. Затем на бело-черную нитяную фенечку в сплетении белой и черной нитей. С белым керамическим пером с черными прожилками для письма. И с так удачно же развернувшейся лицом к нему гравировкой: С. А уже после и совсем упав по кисти – на тонкое же белое пластиковое кольцо. Вроде и тех, что вкладывали подарком в киндеры. Но лишь с одним небольшим уточнением – с прорезью-гравировкой на нем буквы К. Все на той же левой руке, но и безымянном пальце! И только же он хотел метнуть шутку-шпильку на эту тему вроде и того, что: «Почему же не «на том самом» пальце?». Не столько и с желанием узнать ответ, зная его прекрасно и так, сколько побесить лишний раз. Как его уже опередил и сам же носитель его «не на том» пальце.
– Владик-Владик… Вла-а-адик… – протянул нараспев Никита, немного цокая и прибирая же одновременно ненадолго ту же все самую руку под стол. Как бы пристыжая его тем самым, но и в то же время раскручивая кольцо, чтобы буква оказалась внутри и к ладони. С улыбкой же качая головой из стороны в сторону. И поправив ей же в конце своей же сценки еще и челку. После чего пригладил и прилизал же ее уже обеими руками, лишь на мгновение оторвавшись от клавиатуры, и тут же вновь вернулся к ней. Отгоняя тем самым лишнее и ненасущное, как и такое же внимание к себе и всему что было же на нем на момент, что и в общем, – …но скорее и Влад Грей! Тот, что Дориан, да? Понял?
– Не об этом! – Отрезал тут же названный и только один раз мотнул головой. Не заморачиваясь же и на еще больший творческий беспорядок, образовавшийся на его же рыжей голове, в отличие же от парня напротив. Сжимая только дерево стола руками до его скрипа и хруста своих же пальцев. Под легкий и едва различимый, почти и совсем же неслышимый треск темно-коричневых прожилок в его янтарных глазах. Готовых же с минуты на минуту раздробить этот же самый янтарь. Что и вот-вот же осыпется к ногам его хозяина. И на влажную же разрыхленную землю. Пахнувшую вдруг не только самой застоявшейся водой, но и залежалой в ней, до этого высохшей и утрамбованной, почти же полностью перешедшей в компост вместе с лавандой и шалфеем, но еще все же и ядреной, мятой. – Да и какая разница?