Страница 7 из 12
Конечно посмеялись наши мужчины. Порадовала я их, после тяжелого марш броска. Но достаточно по-доброму посмеялись, даже с сочувствием, я ожидала худшего. Я была почти самая младшая из всех, не считая еще двух мальчишек, и естественно, вечной мишенью для упражнения в остроумии взрослых дядек. А вечером у костра, разведенного на берегу небольшого очень красивого горного озера у нас состоялось настоящее шоу. Все дружно сушили мои вещи. Сушили на себе. Развешивать «белье для просушки» в тайге особо не на чем. Да и ночи прохладные и воздух влажный. А с утра уже, по плану, начинался сплав по реке. Так что каждый надел что-то из моего подмоченного гардероба на себя и, улыбаясь до ушей, красовался в таком виде возле специально разведенного большого костра. Учитывая мой 42 размер, видок у моделей, дефелирующих на фоне яркого пламени, в окружившей лагерь со всех сторон темноте, был еще тот. Мужички были, в основном, крепкие и плечистые. Насмеялись все и даже я, уже окончательно отойдя от своей истерики в ручье. Продукты, которые были в моем рюкзаке и которые можно было реанимировать, тоже пришлось сушить. Каждый нес запас еды на 1-2 дня на всю компанию, так что голодать пару дней никому не хотелось. И даже туалетную бумагу наша заботливая и очень хозяйственная и бережливая «завхоз» аккуратно размотала и развесила на ветках деревьев. В разгар нашего веселого бала-маскарада, к костру забрел местный лесничий. Судя по выражению лица, он испытал некоторый культурный шок, при виде здоровенных, и, в основном бородатых мужиков облаченных в крошечные, явно женские шмотки. Доходившие в верхней части до области выше пупка, а в нижней, сильно не доходивших до щиколоток. А уж когда его озадаченный и обеспокоенный взор обратился к развешанной на дереве туалетной бумаге, эффектно подсвеченной отсветами костра, бывалый таежник и вовсе впал в ступор. Один из наших шутников, естественно, неприминул сообщить, что мы бумагу специально стираем , чтобы потом снова можно было использовать.
В общем, завершение травмаопасного и насыщенного, сплошь нелепым драматизмом дня получилось веселое и очень даже романтичное. Но на этом мои злоключения вовсе не кончились. На самом деле, они только начинались…
ЧАСТЬ 2.
Река, по которой мы сплавлялись по сложности была довольно средненькая. С нашей компанией шла еще одна группа, состоявшая из бывалых водников, для которых это была, скорее, легкая прогулка. Взаимодействие у нас с ними было, примерно, как, у вполне дружественно настроенных соседей по коммуналке. Вроде мы и вместе, но еда «в кастрюлях на плите» у каждого своя, «командный состав» тоже. Заправляла у «бывалых» довольно противная тетка. Несколько мужеподобная «мать-кобра». В своей команде она была единственной женщиной, и подозреваю, что всех остальных представительниц своего пола она, в принципе, презирала и не особо жаловала. Диктаторша местного масштаба. Шедшие «под ее властью» мужички слушали ее спокойно и не роптали, видимо привыкли к ней.
Как я уже сказала, река была довольно спокойная. И когда, наконец, дошли до более-менее сложного участка с порогами, все оживились, обрадовались. Наиболее авторитетные личности важно прошлись вдоль берега, оценивая обстановку и составляя план прохождения препятствия. Не помню, каким по счету шел наш катамаран. Но капитан нашего экипажа был прирожденным экстрималом и абсолютным «адреналиновым наркоманом». Он за время спокойного сплава совсем извелся от бездействия и заскучал просто смертельно, и, думаю, что фарватер прохождения в самом сложном месте не совсем там где нужно, он все же выбрал сознательно. Версии были разные. Но бывалые спецы «матери кобры» недвусмысленно намекали именно на «умысел». В какой-то момент нас закрутило. Попытки выхода с опасного места оказались неудачными и, «не справившись с управлением», наш катамаран перевернулся. И тут, в очередной раз, сработало нависшее надо мной в тот период фатальное невезение. Я застряла в стременах (такие ремни надетые на колени, удерживающие сплавляющегося на катамаране, чтобы он не свалился в воду, когда катамаран мотает и подбрасывает при прохождении порогов или он сильно накреняется). Ну я то не свалилась, а просто была под водой вместе с катамараном, а эти самые «ремни безопасности» ни в какую не желали сниматься. Даже успела подумать, что я еще так молода и даже вполне хороша… В общем, было довольно неприятно и, чего уж там, страшно.
Все обошлось. Вытащили меня. Переворачивалась я до этого уже неоднократно, правда, ни разу не застревала. Но испуг, практически, тут же испарился из моей юной, бесшабашной головы. Жизнь продолжалась и она была прекрасна.
Какое-то время никакого присутствия нависшего надо мной злого рока больше не наблюдалось. Но как-то днем в области живота у меня обнаружился клещ. Вообще-то в детстве мы с сестрой уже побывали, примерно, в этих же местах с родителями. Папа был геологом. И мама рассказывала, что регулярно вытаскивала у нас клещей. Так что присутствие в моем теле вредоносного насекомого меня не сильно напугало. Но старшие товарищи как-то серьезно озаботились возможностью грозившей мне опасностью и «общим советом» решено было гадкую тварь вынимать из меня немедленно. Вынимать, естественно, общими усилиями. Ну, ясное дело, клещ, кровосос, а возможно и переносчик всевозможных заболеваний. Тут нужно непременно всем поучаствовать в акте спасения. Пока каждый давал совет как именно лучше и правильнее извлекать эту гадость (даже не представляете, сколько вариантов было предложено) , наш главный адреналинозависимый экстримал, а по совместительству и главный шутник, схватил здоровенный охотничий нож и, с кровожадным видом размахивая им у меня перед носом, зверским голосом проревел: «Держите ее, я буду его вырезать!» Потом заржал самым бессовестным образом и уже противным ласковым голосочком добавил: «Танька, ты только не ори. Я его быстро достану» И снова помахал ножом и гомерически захохотал. Естественно, резать меня никто не стал. Но специалисты-клещеведы были еще те. И спиртом эту тварь поливали, и маслом и перикисью, и чуть ли не зеленкой мазали. В конце концов, клещ, по-моему, просто не выдержал такого количества буйнопомешанных и отвалился.
Кстати, со мной, хоть и приключались то и дело неприятности, но все они, по большей части, были достаточно незначительные и дурацкие, а вот один из шедших под началом матери-кобры, подцепил в том же походе клеща и по возвращении в Москву заболел инцифалитом. Так что мне-то, можно сказать, очень даже повезло.
Сейчас уже не помню подробностей, но в один из дней мы пересеклись со сплавляющейся по реке группой американских студентов. Самое удивительное, что один из их русских проводников оказался знакомым члена нашей команды. Мир тесен. И не только тесен, но и непредсказуем. Встретились не в Москве, где оба живут, а за тысячи километров от нее, в глухой тайге. Американцы сплавлялись на больших быстроходных надувных лодках рафтах. Везли с собой запас питьевой воды в большущих канистрах. И просто невероятное количество вещей. Даже специальные емкости, чтобы при чистке зубов не реку засорять, а культурно, в емкость пасту сплевывать. Все заокеанские борцы за экологию были молодые, шумные, веселые и немного суетливые. Вполне симпатичные ребята. После этой встречи они остались на «дневку» (продолжительная стоянка на сутки или двое), а мы двинулись дальше.
По пути, в непосредственной близости от реки, находилась заброшенная деревня. Несколько домов, прямо посреди тайги, сложенных из толстых бревен, приобретших серо-серебристой оттенок от времени. Очень живописно. В деревне проживала одна единственная бабулька. Один из членов команды «матери кобры» уже когда-то сплавлялся по этой реке и рассказал, что в тот раз их компания как-то так вышло, нечаянно спалила у этой бабульки баню. В общем, когда мы остановились рядом с деревней «на постой», он перешел на нелегальное положение и всячески скрывался, опасаясь праведного гнева местной обитательницы. Бабуля оказалась приветливая. У нее уже имелась новая баня, и она даже милостиво позволила нашей многочисленной компании в ней попариться. Правда, упомянула, что как-то попались «такие паразиты», которые ей баню спалили. Так что мы должны быть поаккуратнее. Мы клятвенно заверили, что мы не такие и будем очень осторожны. Так что посреди тайги напарились мы все от души в бане «по черному». Кроме, разумеется, этого самого нашего проштрафившегося нелегала. Ночевать остались возле деревни. В тех местах удивительное ночное небо. Как будто черный бархат прямо над головой, усыпанный множеством звезд. И то и дело проносятся среди них «падающие звезды». После ужина посидели у костра, немного попели под гитару. Был у нас великий песенник, игравший как бог и знавший невероятное количество песен. Баня всех расслабила и разморила. И «старичье», ближе к тридцати и чуть за тридцать, расползлось по палаткам довольно рано. Я и наш певец отправились на холм рядом с деревней смотреть на звездопад. Красиво было просто необыкновенно. Так, наблюдая за звездами, болтая, досидели до самого рассвета. И когда решили, что не мешало бы немного поспать, выяснилось, что всю эту такую романтичную и прекрасную ночь мы просидели на полувысохшей лепешке коровьего навоза. «Вот так и в жизни. Думаешь, что смотришь на звезды, а на самом деле сидишь в дерьме», – грубовато, но не без философской глубины, заметил мой собеседник. С утра, перед тем как мы снялись со стоянки пришлось устроить постирушки. Мой гардероб, как и я сама, совершенно очевидно, постоянно страдал в этом путешествии.