Страница 15 из 17
— Некоторые не выдерживают напряжения при сдерживании и удержании сущностей в повиновении. И уж совсем мало тех, кто способен в одиночку проделать весь ритуал от и до. Таких, как я уже сказала, в клане Сиоль сейчас очень мало. К примеру, в тот день, когда в твоё тело подселяли симбионтов, призыв готовили пятеро младших призывателей. Теперь всю их работу я могу выполнить в одиночку.
Я снова осыпал подругу похвалами и поздравлениями. Чувствовал, что действительно горжусь её достижением. Помнил, с каким упорством она учила и рисовала все те странные и непонятные рисунки. С не меньшим, чем то, с каким я бился над божественным алфавитом. Уже давно сообразил, что Тилья хотела стать призывателем, так же, как я — магом. И у неё получилось добиться желаемого.
Но ведь и у меня уже кое-что получалось! Я вспомнил, чем собирался похвастаться перед подругой. Приволок большой кусок розового мрамора (мне его принёс дед, когда узнал, над чем я работал), установил перед Тильей на столе.
Сказал:
— Смотри. На создание заклинания мне понадобится время. Плетение длинное. Ещё ни разу не создавал его в полном объёме. Но уверен, что уже смогу. Жди. Попытайся не уснуть.
Расправил листы с записями.
— Муиклифанум таиргафанкли, — заговорил я, невольно подражая тону сиера вар Жунора, — риасврамас муиклифамас…
Плетения божественных букв складывались в конструкции слов. Те в свою очередь сплетались в цепочку, заполняя собой пространство комнаты. Я не испытывал сложности с плетением узоров. Всё же привычка озвучивать буквы при создании плетений делала своё дело: я создавал последовательность из конструкций заклинания пусть и не так быстро, как сиер кит Мулон, но и не превращал это дело в бесконечное.
Краем глаза я то и дело посматривал на подругу. Переживал, что усталость и мой монотонный голос нагонят на неё дремоту. Но во взгляде Тильи не увидел и намёка на сонливость. Напротив, подруга слушала меня внимательно. Точно я декламировал стихотворную поэму, а она не желала пропустить ни строчки. С каждым разом, как я откладывал в сторону очередной лист, удивление и… восхищение проступали на лице Тильи всё отчётливей.
Создал заклинание полностью. Маны в моей ауре почти не осталось. Поднёс исходящую точку к куску мрамора, оборвал соединявший меня с получившейся магической конструкцией канал. В воздух взметнулось густое облако мраморной крошки. Когда оно осело, на столе осталась кучка с уже знакомыми мне формами. Я шагнул к ней, взял её в руки — стряхнул песок. Показал своей подруге розовый каменный цветок.
Тилья смотрела на розу — эмоции легко читались на её лице.
Я молчал, наслаждался реакцией подруги: тем впечатлением, какое сумел на неё произвести своим представлением.
Тилья подняла на меня взгляд.
— Помнишь, Линур, что ты рассказывал о башне, которую мы построим в имперской столице? — сказала она. — Ты тогда шутил. Но… знаешь, теперь те твои слова мне уже не кажутся невероятными.
По уже сложившейся традиции Белина перед занятиями дожидалась меня около ворот Академии. Она терпеливо наблюдала за тем, как я выбирался из кареты, как шёл к ней навстречу. Преградила мне путь — поцеловала меня в щёку, решительно взяла под руку. Сиеру вар Вега не смущали изумлённые и часто осуждающие взгляды учеников, что толпились вокруг нас: она их попросту не замечала. Сегодня от сиеры кит Марен пахло непривычно — цветами сирени: вчера сболтнул Белине, что прежние её духи мне разонравились.
— Вижу, твоя подружка уже вернулась, — сказала сиера вар Вега.
Усмехнулась.
— У тебя это на лице написано, красавчик, — ответила она на мой немой вопрос. — Знаешь, а ведь я вам завидую. Без шуток. Обычно ты смотришь на неё, как на ту статую богини. Да и она на тебя глядит, как собачонка на хозяина. Впрочем, ей простительно: для женщины это нормальное состояние. Мы всегда влюблены. Сегодня в одного, завтра — в другого. Нам без влюблённости попросту скучно. А вот так, как глазеешь ты на свою Тилью, на меня не пялился даже покойный вар Руис кит Рилок. Хотя он-то меня точно любил.
Белина вздохнула.
Я повёл её по аллее в сторону главного учебного здания. Спешил поскорее спрятаться от жары в прохладное помещение. Но уже на первом повороте сиера вар Вега меня остановила.
— Сегодня день создания Академии, — сказала она. — Забыл, красавчик? Первых занятий не будет. Разве не помнишь, как сиер вар Жунор вчера сокрушался по этому поводу? Директор собирается принимать поздравления от Совета и толкать нам поздравительную речь.
Кивнула в сторону площади пяти фонтанов.
— Нам туда, — сказала Белина. — Можно было приходить к третьему занятию. Но мне, признаться, не захотелось торчать дома — папашу всё ещё не простила: мне противно на него даже смотреть.
Я свернул — направился к лабораторному корпусу, около которого и находилась украшенная пятью фонтанами площадь. Заметил, что некоторые ученики по привычке всё же направлялись к входу в главное здание: в основном, туда шли первогодки. Белина скользнула насмешливым взглядом по их спинам. Но никого не окликнула. Промолчал и я: подростки из моей группы по-прежнему избегали общения со мной — не собирался никому навязываться.
От запаха цветов шиповника, что рос вдоль аллей, остались лишь воспоминания. Цветы на кустах сменились на крупные плоды. А сладкий аромат лепестков заменила смесь из десятков не столь приятных и сильных запахов. С каждым шагом всё сильнее ощущалась царившая около фонтанов влажность. Объединив усилия с жарой, она затрудняла дыхание. Тени деревьев отступили с дорожки — пришлось накинуть капюшон, пряча голову от солнечных лучей.
Слушая болтовню Белины, я посматривал по сторонам; сохранял на лице привычную маску надменности.
— … Император заказал клану Аринах убийство, — выхватил я кусок из речи сиеры вар Вега.
Переспросил:
— Что ты сказала? Я отвлёкся.
— Я говорю, что император заказал клану Аринах убийство, — повторила Белина. — Это и есть то условие, которое он им поставил. Да, красавчик, я сама понимаю, что звучит это, мягко говоря, странно. Но это точная информация, можешь мне поверить. Подробностей пока не знаю. Но кит Аринах не собираются оттягивать выполнение императорской просьбы. Потому что уже через десять дней состоится заседание Совета, где они официально заявят свои претензии на статус Великого клана.
— Убийство? — сказал я.
Белина тряхнула чёлкой.