Страница 90 из 112
— Теперь это не имеет значения, Линур. Они убедились, что ты оборотень — девчонка назвала тебя именно так. И смогут, при желании, снова выследить — ведь ты каждый день бываешь у сиеры вар Вега. Что ж. Подождём. Посмотрим, каким будет их следующий шаг.
— Если он будет.
— Будет, — сказала Мираша. — Не сомневаюсь в этом.
В квартал клана Марен я явился в плохом настроении. Думал о рыжей девчонке. И о клане Луар, который стал меня порядком раздражать.
Легко прошел мимо слуг Карцев (если честно, игры с ними перестали меня забавлять). Успокоил Белину, сообщив, что утром жених не преподнесёт ей обещанный подарок — моя голова по-прежнему со мной. Сам успокоился, когда понял: этой ночью сиера вар Вега не настроена затевать новые эксперименты. Боялся, что она пригласит к нам в постель не только Гиту, но и других рабов — обошлось.
Утром насладился чашкой кофе.
Привычно раскланялся с вар Руисом. Подразнил его людей. Сбежал от них, растревожил охрану соседних домов. Не через двор рыжей! Хотя у меня и мелькало в голове желание заглянуть к ней в гости для беседы.
Мираша отвезла меня в нашу новую комнату, где я, устав после ночных трудов, завалился спать.
Вечером проснулся, услышав слова Мираши:
— Тебе пора вставать, Линур.
В очередной раз отметил, что имя «Линур» слышать от неё непривычно.
Не дождавшись от меня никакой реакции, женщина толкнула меня в спину.
Я неохотно повернулся, открыл глаза.
— Уже?
— Просыпайся, — сказала Мираша. — В зале трактира околачивается знакомая тебе рыжая девица. Со мной заговорить не пыталась. Думаю, ждёт, когда ты проснёшься.
Протирая глаза, я спустился по лестнице. Мираша подтолкнула меня в направлении столика. Зевнул, уселся на лавку и пробежался взглядом по залу.
Рядом с нами ужинали две немолодые пары. Чуть дальше, около стойки трактирщика за столом восседали пятеро бородатых горожан; грохотали кружками, громко разговаривали. Три компании молодых людей (в светлых халатах, с бритыми подбородками) вели беседы у дальней от нас стены. В углу, неподалёку от входа, сидел седовласый старик, посматривал в нашу сторону (положил глаз на Мирашу?). А около лестницы пила кофе рыжая девица.
Увидев меня, она вскочила с места и устремилась к нашему столу. Без спроса уселась рядом с Мирашей. Положила кулаки на столешницу и сказала:
— Ты мне должен, мальчик. Согласен с этим?
— Что тебе нужно? — спросил я.
— Вчера я помогла тебе. Теперь хочу, чтобы ты оказал мне ответную услугу.
Я посмотрел в её сощуренные глаза. Спросил:
— Какую?
— Ответь мне на насколько вопросов, — сказала рыжая. — Только не ври!
— Ответить на вопросы? И всё?
— Да.
— Хорошо, — сказал я. — Спрашивай.
Рассматривал лицо девчонки. И всё больше убеждался, что Мираша права. Рыжая, без сомнения, охотник. Об этом кричал даже её запах! Почему раньше я его не замечал?
— Ты не местный, правда? — спросила девица.
— Это так заметно?
— Да, если присмотреться к тебе внимательно. Откуда ты? И как давно явился в Селену?
— Я в столице всего несколько дней. А родился на севере. Далеко отсюда.
— Как зовут твоих родителей?
Заметил, что вопрос рыжей удивил Мирашу. Спросил:
— Зачем тебе это знать?
— Раз спросила, значит нужно! Отвечай!
— Ладно, — сказал я. — Моего отца звали Тошир. На языке охотников это значит «чужак». А маму — Олуна, «белая». Довольна?
Девчонка нахмурилась. Постучала ногтями по столу.
— У них всегда были такие имена? — спросила она.
— Нет, — сказал я. — Так их назвали на совете племени, когда принимали в стаю. Так принято. Каждый должен носить имя, которое ему подходит.
Рыжая кивнула, словно в чём-то согласилась со мной.
— Давно?
— Что, давно?
— Когда их приняли в эту… стаю?
— Еще до моего рождения, — сказал я.
— А какие у них были имена раньше?
— До того, как они пришли в наше поселение?
— Да.
— Я не знаю. Ни отец, ни мама об этом не говорили.
— Ясно.
— Что тебе ясно?
— Где сейчас твои родители? — спросила рыжая. — Чем они занимаются? Тоже собираются перебраться в Селену? Что вы здесь забыли?
— Нет, — сказал я. — Они уже никуда не собираются.
— Почему?
— Они умерли. Оба.
— Когда?
— Мама — пять зим назад. Отец пережил её почти на две зимы.
Девица дернула головой, словно хотела обернуться, но вдруг передумала.
— От чего? Я имела ввиду… что с ними случилось?
— Мама долго болела…
— Что она делала? — переспросила девчонка.
Выпрямила спину, чуть склонила голову на бок. Чем-то напомнила мне кошку.
— Знаю, что охотники не болеют, — сказал я. — Никто, кроме неё. А маме не помогло даже то, что она обращалась.
— Как такое может быть?
— Папа говорил что-то об испорченной ауре — не очень понимаю, что это. Но мама болела. В последние дни, помню, едва могла ходить. Видел, что ей больно… но мне она всегда улыбалась. И умерла. А отец лишился удачи. Погиб на охоте. Его убил Зверь.
— Что за Зверь?
Я придвинул к себе тарелку. Обтёр о рукав халата ложку.
Сказал:
— Тот, что охраняет Лес. Тебе это ни о чём не скажет. А объяснять долго. Может, хватит меня расспрашивать? И расскажешь что-нибудь о себе? Как тебя зовут?
Девчонка постучала ногтями по столу.
Вздохнула.
— Это ты мне должен, тупица, — сказала она. — А не я тебе. Так что рассказывать тебе ничего не собираюсь. Лучше пожалуйся, зачем явился в Селену. Что тебе здесь нужно? Кого ты здесь ищешь?
— Даже своё имя не скажешь? — спросил я.
— Нет. Отвечай на мой вопрос.
— Не буду.
Я взял с тарелки кусок мяса, затолкал в рот.
Девчонка приподняла брови.
— Капец! — сказала она. — Ты обещал!
Я прожевал. И лишь потом произнёс:
— И выполнил обещание. Ты задала много вопросов. Я на все честно ответил. Так что… прости. Мы с тобой незнакомы. С чего вдруг мне делиться с тобой своими планами?
— Я тебе помогла!
Я покачал головой.
— Спасибо тебе, конечно. Что не оставила меня вчера на улице. И что отрезала уши тем тёмным. Но больше я тебе ничего рассказывать не буду.
— Почему? Ответь на последний!
— Нет, — сказал я. — Хватит с тебя ответов. Но я с удовольствием послушал бы о том, кто ты такая. И что тебе от меня нужно.
Рыжая усмехнулась.
— Мне? От тебя?
Встала из-за стола.
Сказала:
— Ничего. Главное я узнала. Не хочешь больше говорить — не надо. Как-нибудь переживу это. Но раз так… Некогда мне с тобой сидеть. Оставайся тут… со своими никому не нужными тайнами.
И направилась к выходу из трактира.
Мы с Мирашей переглянулись.
Женщина сказала: