Страница 86 из 112
Это «почти мёртв» напомнило мне о лагере огоньков (даже почудилось, что я уловил в воздухе запах сигаретного дыма, которым Гор пропитал нашу комнату). Там я много месяцев прожил с подобной мыслью, как и все бойцы моего отряда. Вместе с друзьями подсчитывал оставшиеся нам дни жизни, дожидаясь, когда наступит это «почти».
Отмеренное мне время закончилось. Минули все двести сорок дней. Последним обещал стать тот, в который я вышел на песок Арены. Но не стал. Я всё ещё жив. И до сих пор не успел привыкнуть к тому, что мою гибель отложили на неопределённый срок.
Я сменил тему разговора: вовремя вспомнил о предмете, что привлек моё внимание сегодня утром — о жезле-артефакте.
Спросил Белину, разбирается ли она в артефактах. Ведь она одарённая — помню, что вчера лечила кровоподтёк на лице. И поинтересовался, как отличить один жезл от другого — хотел бы понимать, какое именно оружие собираются использовать мои противники.
Белина подозвала рабыню, велела принести артефакт регенерации.
Пока Гита выполняла её распоряжение, объяснила, что жезлы изготавливают из одинаковых заготовок. Используют для них обработанную алхимическими составами древесину. Раньше делали и железные, но теперь пришли к выводу, что деревянные жезлы пусть и менее долговечны, но легче и удобнее.
Рабыня вернулась.
Белина взяла из её рук артефакт, протянула мне.
— Вот, смотри, — сказала она. — Лист подорожника — символ заклинания регенерации. Этот рисунок объясняет назначение жезла. Вряд ли возможно рассмотреть его издали. Но не переживай: артефактов, которыми можно причинить вред на расстоянии, не бывает. А если они и существуют, то я о них не слышала. Так что всё просто. Не позволяй прикасаться к тебе жезлом, как там, у ресторации, и можешь артефактов не опасаться. Жезлы редко используют в качестве оружие. Убивать людей проще мечом или из арбалета — для этого даже не нужно быть одарённым.
Я повертел жезл в руках. Отметил, что он мало чем отличается от того, которым я залечивал ожоги в лагере огоньков. Разве что не такой потёртый. И рисунок (зелёный лист) на том был точно такой же. Вот только я тогда не обращал на него внимания.
Белина забрала у меня артефакт, вернула его рабыне. Забралась мне на колени, положила руки на мои плечи. Дважды взмахнула ресницами, улыбнулась.
Я почувствовал на лице тепло её дыхания.
— Всё, — сказала женщина. — Не будем больше говорить о грустном. Да и вообще — хватит болтать! Ведь ты явился сюда не для этого. Не так ли, красавчик?
— Конечно.
Белина сняла с меня халат, бросила его на пол. Провела руками по моим плечам, по шее, по спине. Поцеловала в губы.
Подозвала рабыню.
— Сейчас Гита смоет с тебя городскую грязь. И натрёт твоё тело герватским маслом. Мне нравится, когда ты им пахнешь. А потом!..
— Что потом? — спросил я.
— Потом я отведу тебя на кровать, — сказала Белина. — И научу… кое-чему интересному. Хочешь?
— Хочу.
— Я так и знала. И кстати! Я тут подумала… как ты смотришь на то, чтобы Гита сегодня составила нам компанию в ночных шалостях? Я заметила, как ты на неё посматриваешь.
— Я…
— Молчи!
Сиера вар Вега прижала палец к моим губам.
— Я не ревную, — сказала она.
Склонилась к моему уху и прошептала:
— Она девочка горячая. Умелая. И послушная. Ни в чём нам не откажет. Сможем делать с ней всё, что захочется. Как тебе моё предложение, красавчик? Вот увидишь: втроём нам будет весело!
Утром, уходя от Белины, снова столкнулся с её женихом. Заметил, что у того хорошее настроение. Надеется к вечеру заполучить мою голову? Кивнул ему, как старому знакомому. Вар Руис кит Рилок в ответ лишь ухмыльнулся.
Я не стал показываться на глаза его слугам. Уверен, они сейчас готовились к тому, что я вновь проявлю наглость — прошмыгну у них под носом. Разочаровал их.
Как покину квартал клана Марен, придумал ещё вчера.
Гита провела меня по лабиринту коридоров, выпустила из дома с обратной от улицы стороны здания. Я перебрался через забор на соседский участок — очутился в неухоженном саду. Ступая бесшумно, добрался до приметного дерева, ветви которого нависали над домом. Без труда взобрался на него. По его ветвям — на крышу. Спрятался за башенкой.
Улёгся на тёплую черепицу покатой крыши, вынул из кармана сухарь. Вчера специально заготовил себе парочку на завтрак. В таверну попаду не скоро, а живот уже урчит от голода, ведь завтракает сиера вар Вега не со мной.
Откусывая от сухаря маленькие кусочки, стал любоваться облаками. Боролся с сонливостью. И следил за солнцем: Мираша подгонит коляску к соседнему кварталу ровно в полдень.
Задремал.
Когда открыл глаза, солнце уже замерло над моей головой. Я подумал, что пора уходить. Наверняка слуги клана Рилок решили, что я снова ускользнул, и покинули свои посты.
Не хотел с ними сталкиваться, прорываться силой, ломать противникам кости. Я прошёл бы мимо них в любом случае. Но эту игру в «кошки-мышки» я воспринимал, как проверку на ловкость и изобретательность, а не как борьбу с реальными врагами.
Тряхнул головой, отгоняя сонные наваждения, зевнул. Выбрался из-за башни, бросил взгляд вниз. Прыгнул.
Приземлился почти бесшумно. Тут же отпрыгнул в сторону — почувствовал чей-то запах. И услышал:
— Капец! Думала, ты там до вечера собрался прятаться.
Я рассмотрел рыжие волосы и конопатое лицо, прежде чем их обладательница сорвалась с места (пряталась за стволом дерева) и напала на меня.
Увернулся от ножа. Избежал подсечки.
Блеснул металл — лезвие клинка промелькнуло у моего лица. Привычно выбросил вперед руки. Левой преградил чужой руке путь, правой — нанёс удар.
Услышал хруст. Отметил — кость пробила кожу, удар получился.
Я сломал ей руку?!
С ума сошел?!
Девчонка заскрипела зубами и попятилась.
Именно девчонка — не старше меня, худощавая, с огненно-рыжими взлохмаченными волосами и посыпанным веснушками бледным лицом. Она выронила один из ножей, прижала руку к телу. В её глазах я увидел… обиду.
Огляделся.
Никто не спешил рыжей на подмогу.
— Сдурела?! — сказал я. — Что ты творишь, бешенная! Я не собирался у вас воровать! Правда!
Рыжая заскрипела зубами — от боли. Но не стонала.
Сказал:
— Всё! Ухожу!
Девчонка сжимала рукоять ножа, смотрела на меня исподлобья. Не пыталась убежать. Напротив — готовилась снова напасть.
— Успокойся!
Я увидел, что по её руке текут капли крови.
Почувствовал укол совести. Повторил:
— Всё! Ухожу! Прости, что забрался к вам.
Сделал шаг к углу дома.
Не спешил поворачиваться к девчонке спиной. И правильно сделал.