Страница 41 из 112
— Они есть у каждой розы. У всех разные. Об их существовании знают все. И это лишь увеличивает интерес мужчин к нам — щекочет им нервы. Мои шипы — кольцо с крохотным серебристым цветком. Внутри него скрывались три капли яда сиорской гадюки.
— И ты решила его отравить.
— Да. Я умерла, когда вар Руис выкупил меня у хозяев. Но девочки из моего питомника должны были жить и радовать собой жителей Селены. Ведь для этого их растили. А не для того, чтобы кожа с их спин украшала стены потайной комнаты. Труднее всего было заставить моего нового хозяина принять из моих рук напиток. В этом мне помогло умение скрывать мысли и эмоции, которому я тебя учу. Никто не должен знать, о чём ты думаешь, и что у тебя на душе. Пусть каждый сам придумывает объяснение твоему спокойствию.
— Во что ты подмешала яд?
— В вино. В хорошее, безумно дорогое. Яд гадюки не помешал ам Руису в последний раз насладиться восхитительным букетом вкуса и ароматом. А когда вар Руис кит Рилок упал, я отпилила ему голову. Знала, что существуют артефакты, способные нейтрализовать любой яд. Был такой у кит Рилок или нет — решила не рисковать.
Вспомнил слова Мираши: «А после такого, Хорки, совсем не важно: охотник ты, или обычный человек — и тот, и другой, лишившись головы, умирает».
— И тебя не убили за это?
— Я не стала дожидаться, пока найдут тело вар Руиса. И оставаться наедине с ним всю ночь тоже не захотела. По тому же тайному ходу вышла в сад. Меня не остановили. Я не собиралась прятаться и убегать. Была готова умереть. Но мне позволили выйти за ворота — никто не поинтересовался, кто я и куда направляюсь. Я брела по улице, пока не вышла из кварталов клана Рилок и не встретила патруль городской стражи. Сказала им, что убила человека. Думаю, они посчитали меня сумасшедшей. Но задержали. Отвели к своему начальнику. А тот, увидев на моем плече «двойку», едва не заплясал от радости. Они так и не узнали, что я была розой. В той яме я просидела недолго. Еще до рассвета меня продали клану Лизран и отправили сюда. Я слышала об огоньках. И знала, что стать одной из них — отсроченный смертельный приговор. Я его заслужила, Вжик. Но ни в чём не раскаиваюсь.
— Почему ты решила мне всё это рассказать? — спросил я.
— Хочу, чтобы ты знал, из-за чего я здесь оказалась, — сказала Двадцатая. — Раньше мне было всё равно, что ты обо мне думаешь. Прости. А теперь… вот, решила выговориться.
Раз в три дня мы ходили через портал в боевые рейды. В очень похожие на первый. Жгли чьи-то дома и убивали людей — тех, на кого указывали. Без возражений — со знаком подчинения спорить не получалось.
Двадцатая оказалась права. Арбалетные болты солдаты больше не расходовали. Повинуясь приказам вар Брена, работу палачей выполняли мы — огоньки. «Видел множество обугленных останков», — говорила Мираша. Я вспомнил её слова, когда бросил снаряд за пылающую ограду — туда, где не смолкали вопли. Не отряд ли огоньков уничтожит мое поселение?
Некоторым бойцам отряда боевые рейды пришлись по вкусу. Но не всем. Не мне, не Двадцатой и не Гору. В вечерних обсуждениях очередных приключений «за порталом» мы не участвовали.
На тренировках продолжали отрабатывать тактики работы в составе группы и отряда. Ежедневно. Запускали шары в пруд. Уже не ошибались. Даже не вспомню, когда в последний раз снаряды сталкивались в воздухе. Или кто-то сбивался с ритма.
Тренировки, прием пищи, вечер и ночь в тёмной комнате.
Лишь благодаря Двадцатой за эти дни я не разучился улыбаться.
Приевшееся однообразие закончилось, когда мы пришли утром в столовую и застали там только второй отряд. Отсутствие первого меня тогда не удивило. Временами случалось, что один из отрядов не успевал вернуться из похода до сигнала. Но в этот день первый отряд не явился и на обед.
Я сказал Двадцатой:
— Долгий у них выдался поход. Будут голодать до вечера. Может с ними что-то случилось?
— Они не в походе, Вжик, — сказала Двадцатая. — Мы в этом лагере уже пять месяцев. Сегодня на Центральной Арене Селены началась Битва Огней. Помнишь, что это? Наш клан там представляет первый отряд. Сегодня их двести сорок дней истекли, Вжик. Пришло время умереть.
После ужина мы узнали, что клан Лизран снова не сумел победить в Битве.
«Опять обосрались!» — вот что сказал о турнире вар Брен.
Я не запомнил название клана-победителя. Зачем оно мне?
Но удивился тому, что командир упомянул лишь о поражении на турнире. И ни слова сожаления о гибели отряда огоньков — только упреки и ругательства.
Уверен, то же самое он скажет и о нас. Если мы не победим.
Но нужна ли эта победа нам?
А на следующий день наши тренировки стали совсем иными.