Территория

Так вот. Хлебнув контрабандного самогона, поставки которого были налажены с южного приграничья, где местные селяне гнали его почти в промышленных масштабах из полевых и болотных ягод, отец с дядюшками любили пересказывать увлекательную шпионскую историю про деда. Якобы тот в начале века был мощным хакером, который раскрутил американский замес с новой валютой, вылившийся позже в глобальную экономическую катастрофу и переформатирование мира. А еще он помог тогдашней службе безопасности России выйти на группу американских же олигархов, которые реально рулили в Вашингтоне. А те, предчувствуя климатическую катастрофу, предложили Кремлю концепцию Территории. Получалось, что жители «Эдема» теперь обязаны своим благополучием его деду-хакеру из 20-х годов5.

Лекс слушал эти байки с понимающей улыбкой, потягивая пиво и наблюдая, как старики понемногу хмелеют, добавляя каждый раз к истории все новые и новые, порой самые неожиданные детали.

Деда он не застал. А жаль. Очень хотелось услышать всю эту сагу из первых уст.

Обычно такие разговоры заканчивались тостом за то, чтобы внук не опозорил имя деда и так же круто послужил Родине, как его легендарный предок. Лекс-младший не очень понимал, как он на своей позиции генетика может сравниться со своим крутым дедом, успешно пережившим опасный шпионский замес двух разведок, но согласно кивал, давая понять, что если предоставится случай, то он уж точно не подведет.

В зависимости от количества выпитого старшие реагировали на его кивки по-разному: от безразличного «Эх. Не та нынче молодежь. Обкололись чипами. Из виртуала не вылезают. Нет, чтоб в Пустоши в экспедицию сгонять» до «Ты мне тут еще покивай. Лыбится он. Вот загребу тебя в погранохрану. Там у меня попляшешь». На этом месте обычно подключались женщины с тортиком и разговор плавно перетекал на другие темы.

Почему старики наезжали именно на него, Лекс не знал. Обычно за столом сидели еще пара внуков и внучка. Девчушка так вообще была огонь. В свои 25 уже закончила военное училище и служила в Вооруженных Силах Территории. Он списывал такое повышенное внимание к своей персоне на то, что был тезкой деда, и ничуть не напрягался по поводу пьяных наездов отца и дядюшек. Наутро все проспятся, позавтракают и разъедутся из арендованных на пару суток «праздничных апартаментов» общего пользования по своим компактным квартиркам, составленным из стандартных двенадцатиметровых индивидуальных блоков.

Отец жил на самом юге сектора в Космическом городке, обслуживавшем космодром, стоящий в пустыне в трехстах километрах южнее столицы. Он был начальником смены инженеров, которые работали на пусковых площадках вахтовым методом. Старты были делом нечастым – 3-4 раза в год в основном для доставки на орбиту спутников метеослужбы и зондирования поверхности. Но на космодроме постоянно присутствовали несколько тысяч персонала и охраны, чтобы поддерживать его в готовности и отгонять кочевников.

Один из дядюшек был начальником охраны участка границы. Второй занимал административную должность в промышленном кластере. Женщины тоже были при деле, каждая на своем месте работала на процветание Территории.

В общем, семью Лекса, даже в обществе относительно равного распределения благ, каким была Территория, можно было отнести к обеспеченным. Такое положение давало ему неплохие шансы на получение разрешения на брак и возможность завести детей. Оба процесса были под жестким контролем властей, чтобы избежать бесконтрольного роста населения и связанных с этим проблем.

Рабочей силы для поддержания нормальной жизни Территории надо было немного. На производствах основную часть операций делали роботы. Из отраслей, где в большом количестве были заняты люди, оставались лишь строительство и обслуживание постоянно находящихся под давлением погоды зданий и инфраструктуры, силовые структуры да многочисленные научные и технологические центры, где сотни тысяч ученых работали над перспективными исследованиями.

В одном из таких центров, расположенном в научном кластере столичного сектора Альфа под Новой Москвой, работал и Лекс. В свои тридцать с небольшим он уже был доктором наук и руководил лабораторией генетики, которая изучала влияние изменений климата на геном человека. Направление вел немецкий профессор Рихард Швабе. Под его началом было три лаборатории и исследовательский центр прикладной генетики, где на искусственно выращенных тканях тестировались различные агрессивные природные факторы, ставшие нормой жизни после климатической катастрофы.

Работа Лексу нравилась. Дела лаборатории шли неплохо, коллеги его уважали, социальный рейтинг рос, обеспечивая доступ к верхнему уровню пирамиды потребления Территории. Он мог позволить себе натуральные свежие мясо, рыбу или овощи несколько раз в неделю, а также свободу передвижения внутри сектора с выходом в зоны дикой природы.

Вот и сейчас после череды январских праздников они с подругой собрали небольшой пикничок, отъехали на поезде подальше от кластера, сошли на полустанке у подножья живописной заснеженной сопки. Укутавшись поплотнее в подогреваемые изнутри термоэлементами полярные комбинезоны, парочка направилась к площадке для пикников, куда туристы уже протоптали довольно широкую дорожку. Погода была на редкость спокойной. Над большей частью Сибири уже несколько суток висел арктический блокирующий антициклон. Во время коротких январских дней стояла ясная солнечная погода, а по ночам небо светилось алмазной россыпью звезд. Такие периоды затишья, когда Территорию накрывала статичная область высокого давления, случались довольно редко, несколько раз за зиму. В такую пору люди в свободное время стремились выбраться из городов на природу, чтобы подышать свежим воздухом и хоть на пару часов сменить обстановку.

Площадка для пикников была предусмотрительно расчищена обслугой. Несколько столиков были уже заняты отдыхающими. Лекс с подругой помахали им рукой в знак приветствия и пристроились на скамейке с краю у обрыва. Оттуда открывался живописный вид на научный кластер и дальше на высотки Новой Москвы, чуть подернутые морозной дымкой, в которой медленно, отражая гранями лучи скупого зимнего солнца, оседали кристаллики изморози.

Научный кластер, в котором располагалась лаборатория Лекса, состоял из двух десятков кубических зданий, расположенных в шахматном порядке в долине реки Марха. Кубы были выполнены из монолитного бетона, имели размеры двести на двести метров и двадцать этажей в высоту. Наружная поверхность была полностью остеклена тонированными полупрозрачными панелями, которые в светлое время суток работали как солнечные батареи. Из-за такого оформления здания смотрелись как диковинные кристаллы, аккуратно расставленные великаном вдоль небольшой, покрытой льдом горной речушки.

Каждое строение было полностью автономно, за исключением электричества, которое подводилось от одной из двух атомных станций, питавших Сектор Альфа. Внутри располагались лаборатории, аудитории, научные центры, испытательные площадки и вся прочая инфраструктура, необходимая для того, чтобы ученые даже в такое нелегкое для человечества время двигали науку вперед. Здания были соединены стеклянными трубами переходов, по которым эскалаторы доставляли желающих в любую точку кластера. Тоннели для грузового транспорта располагались под землей и сходились на железнодорожном терминале, куда прибывало габаритное оборудование, рабочие смены и всякие полезные грузы.

Внутри куб представлял собой конструкцию из монолитных железобетонных балок и перекрытий, которую можно было распланировать в зависимости от конкретных потребностей. Единственной общей чертой каждого здания было то, что верхний этаж занимал просторный светлый зимний сад с фонтанами, прудами, экзотическими птичками, зонами отдыха и спортивными площадками.

В общем, для ученых была создана самая комфортная среда и Лекс был рад, что ему посчастливилось работать именно здесь, а не в одной из полевых лабораторий, разбросанных по дальним долинам сектора.

5

События описаны в романе Крипта Эдгара Гранта.