Глухой мир

Его посадили под замок. Собирались повесить, но потом Лис передумал. Вернул ему статус жителя Нижнего бункера, приблизил к себе и ввёл новую боевую единицу – карательный отряд – специальное подразделение, которое целыми днями находилось в Верхнем бункере и моментально реагировало на любые возмущения несогласных с режимом. Постепенно Курок сформировал свою карательную бригаду, которая наводила лютый ужас на жителей Верхнего бункера.

Глеб потянул дверь, и она закрылась. Повернул ручку-колесо. Лязгнул замок.

– Кус, ты глухой? – обернулся на него Курок.

Глеб почему-то посмотрел на камни домино, зажатые в лапище начальника. Увидел шестёрку дубль и двойку дубль.

Его прозвище – Кус – стало сокращением от «Куска говна», как его изначально окрестили в карательном отряде.

– Я старался быстрее, – ответил Глеб.

– Плохо старался, – повернулся Курок к столу.

Он взял один камень и ударил им по столу так сильно, что змея из домино подпрыгнула. Весь карательный отряд, кроме Глеба, носил чёрные джинсы и чёрные футболки. Под Нижним бункером имелся склад, где до сих пор хранилось много-много различного добра. В том числе и нормальная одежда. По слухам, на тех складах находились несметные богатства.

– Ты, дерьмище, хоть полную флягу набрал? Или как вчера? – небрежно поинтересовался Хирург.

Этот высокий блондин с хитрой, лисьей физиономией, был самым первым человеком, которого Курок принял на службу. Он был одним из сыновей прежнего доктора, но по стопам отца идти не пожелал.

Хирург аккуратно положил камень домино, увеличив длину игровой змеи.

– Полную, – отозвался Глеб, который так и стоял у двери во внешний мир.

Отряд продолжил игру в домино. Глеб остался стоять. По правилам, в присутствии членов карательного отряда запрещалось сидеть или лежать. Эти правила настолько въелись в рефлексы Глеба, что даже став членом карательного отряда, он не мог от них избавиться.

– Сядь, Кус, не маячь, – приказал Курок.

После секундной заминки водонос пристроился на краешек скамьи, флягу поставил у ног. Ещё два дня назад за подобное его бы убили. В своём присутствии Курок позволял лежать или сидеть только трупам.

«Как быстро меняется жизнь, – подумал Глеб. – Ещё сорок восемь часов назад я и представить не мог, что стану избранным!».

– Кус, напоминаю ещё раз, – стальным голосом произнёс главарь. – Если ты вдруг забыл, то ты теперь в моём отряде. На тебя больше не распространяются правила Верхнего бункера. Ты теперь живёшь по правилам Нижнего. Понял?

Глеб поспешно кивнул.

– Ты теперь царь и бог для всей швали из Верхнего бункера. Понял?

– Понял, – вновь поспешно кивнул водонос, до конца этого ещё не осознав – слишком круто переменилась жизнь.

– Любой, кто посмеет наехать на тебя, – ткнул Курок пальцем в нового сотрудника, – наезжает на нас всех. Наезжает на меня. В моём отряде только так. Понял?

– Понял, – вновь кивнул Глеб.

– Я уважаю тех, кто жертвует собой, ради общего блага, – сказал главарь. – Это вообще единственные, кого я уважаю. Потому что сам всегда на работе. Всегда на посту. Все эти ребята, – обвёл пальцем подчинённых, – тоже всегда работают. Мы все неизменно трудимся. Блюдём за тем, чтобы твари работали. Понял?

Глеб сразу кивнул.

– Поэтому любая мразь, которая посмеет сказать что-то против тебя… – многозначительно умолк Курок.

– Да-а, братуха! – сказал Хмырь. – Он, – кивнул на начальника, – всегда хорошо относился к водоносам. Так что ты его не зли. Просто слушай, выполняй команды, и тёплое местечко тебе гарантировано!

– Ага! – подтвердил Лысый.

Карательный отряд продолжил игру в домино. Водонос делал вид, что наблюдал, а на деле внимательно следил за главарём. Отстранённо подумал, что хотел бы быть похожим на этого огромного и грозного мужика со шрамами на лице. Однако ростом не вышел. Комплекцией тоже. Впрочем, габаритами, силой и скоростью Курок всерьёз превосходил любого жителя системы бункеров.

– Всё, пошли, работать надо, – Курок совершенно неожиданно, прямо посреди игры, швырнул камни на стол, значениями вверх.

– Братуха! – взмолился неулыбчивый боец по прозвищу Хмырь. – Давай доиграем! Немного же оста…

– Встать! – так рявкнул Курок, что все моментально подскочили.

У Хирурга с Хмырём на поясе висела кобура с пистолетом, а в карманах имелись дополнительные снаряженные магазины. Ещё двое членов карательного отряда – Лысый и Штык – носили на поясе фонари-дубинки.

Лысого так прозвали за идеально гладкий череп. Никто и никогда не видел его хоть с крохотным ёжиком волос.

Почему Штыка прозвали Штыком – Глеб достоверно не знал. Слышал лишь несколько версий, но ни одной не запомнил.

Без оружия в карательном отряде полагалось пребывать лишь водоносу. Его орудие – фляга для воды. У лидера отряда – Курка – на поясе висел боевой нож, которым он владел в совершенстве. Глеб слышал историю, как пару лет назад мужчина выхватил у одного из бойцов пистолет, начал стрелять. Успел убить одного из людей Курка, а в следующий миг боевой нож, пущенный в полёт с невероятной силой, практически его обезглавил, перебив позвоночник. Самое интересное, что всё произошло за считанные миллисекунды. Бойцы карательного отряда только потянулись к своему оружию, когда опасность уже была ликвидирована Курком.

– На выход! – приказал главарь уже спокойным голосом. – Работать!

Глеб поспешно нагнулся и поднял флягу с водой. Карательный отряд двинулся к цели – квартире одного из работников Верхнего бункера. Первым шагал Курок. За ним остальные бойцы. Последним шёл Глеб. В этот момент он чувствовал себя центром мироздания. На его плече красовался красный трезубец! Он стал избранным! Он вошёл в число правителей гигантского подземного бункера, то есть всего мира! Он примкнул к элите!

Жители Верхнего бункера всегда недолюбливали водоносов, считали их выскочками. Называли шестёрками. Ещё пару дней назад Глеб придерживался такого же мнения. В голове всё резко переменилось, когда он сам стал избранным – водоносом. Сам стал тем, кто совсем скоро переедет в Нижний бункер на постоянное место жительства. Теперь он понял, почему ни один из водоносов не отказался от должности, не вернулся в Верхний бункер. От лучшей жизни не отказываются. А все, кто называют избранных шестёрками – попросту люто завидуют.

Широкие арочные коридоры казались бесконечными. Многие из них давно не освещались – ими не пользовались. Чёрные ответвления бросались тьмой, оттуда тянуло затхлостью. Использовавшиеся коридоры называли улицами – они блестели чистотой.

Ещё будучи ребёнком, Глеб вместе с другом, Марком, обследовал каждый уголок Верхнего бункера. У ребят имелось лишь дикое желание приключений и один на двоих динамо-фонарь. И тот украденный. Кроме разрухи, запустения и мусора, они не нашли в брошенных помещениях ничего интересного. Многие из них изначально предполагались для служебных целей. Спустя время надобность в этих помещениях отпала. Оборудование, стоявшее в них, стало бесполезным и ненужным. Проржавело, прогнило. Самое интересное, что им попалось среди позабытых лабиринтов Верхнего бункера – гараж. В нём на спущенных колёсах, на гусеницах, пылилось множество единиц странной техники. Лишь редкие машины Глеб с Марком узнавали – видели на картинках и фотографиях. Там имелся даже большой вертолёт, с подвешенными на крошечных крыльях пулемётами. Ещё их поразили ворота этого помещения. Настолько огромные, что луч фонарика не добивал до верха. Впрочем, он ни в одном месте не добивал до потолка гаража, отчего казалось, что потолка вовсе нет. Чуть позже Глеб узнал, что гигантские ворота не просто обесточены – их двигатели зачем-то варварски раскурочены.

Глеб шагал замыкающим в карательном отряде. Невольно расправил плечи. Флягу нёс с такой гордостью, будто собственноручно изобрёл. Редкие встречные люди загодя отходили с пути. Основная масса жителей Верхнего бункера находились на работе, поэтому в коридорах встречались лишь престарелые женщины, занимавшиеся мытьём общей территории, несколько мужчин, в обязанности которых входил ремонт всего, что попадается на глаза. Остальные люди, встретившиеся на пути карательного отряда – малолетние дети, которым ещё никакую работу нельзя поручить. Они целыми днями оставались предоставлены сами себе. А с шести лет, по правилам Лиса, специальная комиссия определяла их на работу. Эта комиссия тем и занималась, что не давала людям бездельничать.