Страница 4 из 12
Панарин А. С. Глава I. Концепция двуполушарной структуры мира: смысл дихотомии Восток-Запад // Философия истории: Учебное пособие. М.: Гардарики, 1999. 432 с.
Ремпель Л. И. Восток и Запад как историко-культурная и худож. проблема // Проблемы взаимодействия художественных культур Запада и Востока в новое и новейшее время. М., 1972. С. 34–40.
Саид В. Эдвард. Ориентализм. Западные концепции Востока. Русский мир, 2006.
Саид Э. В. Ориентализм. СПб: Русский мир. 2005. 636 с.
Терин Д. Ф. «Запад» и «Восток» в институциональном подходе к цивилизации // Социологический журнал. 2001. № 4.
Ушков A. M. Взаимодействие культур Запада и Востока // Запад и Восток традиции и современность. М.: Знание, 1993. С. 103–138.
Фурсов А. И. Восточный феодализм и история Запада, критика одной концепции // Народы Азии и Африки. 1987. № 4.
Чалоян В. К. Восток – Запад. Преемственность в философии античного и средневекового общества. М.: Мысль, 1979. 224 с.
Шаймухамбетова Г. Б. Гегель и Восток: принципы подхода. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. 289 с.
Шубарт В. Европа и Душа Востока. М.: Альманах «Русская идея», 2000. 448 с.
Глава I
Некоторые методологические аспекты темы
§ 1. Европа и Восток: специфика взаимовосприятия
«Через всю жизнь человечества проходит великий спор Востока и Запада. Еще Геродот относит его начало к временам полуисторическим: первые проявления всемирной борьбы между Европой и Азией он указывает в событиях баснословных – в похищении финикиянами женщин из Аргоса и в похищении Елены из Лакодемона сыном троянского Приама. От такой древности этот спор достиг до наших дней, и доселе он глубоко разделяет человечество и мешает его правильной жизни».
«Серьезное и плодотворное взаимопонимание между Востоком и Западом – великое, еще не осуществленное требование не только в области политической и социальной, это насущно важное требование также и в духовной области, в области жизненной культуры. Речь в наше время идет уже не о том, чтобы обратить японцев в христианство, а европейцев в буддизм или даосизм. Наш долг и желание – не обращать и не обращаться в какую бы то ни было веру, но достичь как можно большей открытости и широты; в мудрости Востока и Запада мы видим уже не враждебные, борющиеся силы, но полюса, между которыми раскачивается жизнь».
Стремление и умение «войти» в «чужую» духовную жизнь имеет особое значение и для развития собственной культуры. Существует традиционно сложившееся представление, что до конца средневековья «фундаментальная противоположность ― своего и ― чужого имела формы устойчивого противопоставления». Но противопоставление не обязательно означает осуждение иной культуры.
Понятно, что история – это «спор без конца», но потомки не должны быть судьями (хотя, чего греха таить, именно в этом качестве чаще всего и выступают), они должны быть скорее правопреемниками людей прошедших поколений. История, по словам нашего известного отечественного историка Арона Яковлевича Гуревича, должна быть диалогом современного человека с теми, которых уже нет, которые уже «далече». Поэтому, прежде, чем выносить суждение по той или иной проблеме, начало и конец которой теряются в тумане времени, стоит выслушать мнение современников далеких событий.
Встреча двух цивилизаций, кроме того, при осмыслении неожиданного появления «чужих» всегда порождает необходимость связать их со своей собственной историей, найти им «нишу» в освященной традициями и религией цепочке значимых событий. В средние века только так можно было понять феномен иной культуры, попытаться предвидеть возможные последствия этой встречи.
Наконец, стоит обратить внимание и на тот любопытный факт, что мировосприятие тесно связано с мировоззрением. Как бы тоже банально ни звучало подобное утверждение, но поражает в первую очередь именно эволюция мировоззренческой основы этногеографических представлений христианского мира в средние века.
Дихотомия же «Восток – Запад» уникальна тем, что она невероятно объемна и создана историей взаимоотношений Европы и соседних «миров» на протяжении длительного исторического периода.
Почему именно в Средние века? Прежде всего, потому, что мнение европейцев о других народах в последние столетия достаточно хорошо известно, и в немалой степени через литературные произведения. Предлагаемый же здесь средневековый материал, вероятно, не столь известен. Это неудивительно, ведь от того времени до нас дошли довольно скупые и отрывочные сведения. Они к тому же еще не прошли окончательно через фильтры официальной науки и потому на них почти не обращали внимания писатели и поэты, эти, с позволения сказать, популяризаторы, проводники научных идей в массы. Но главное, думается, в ином – в том, что средневековые люди задавали те же вопросы, которые задаем и мы, а это значит, что мы можем (и должны!) воспользоваться их мнениями и суждениями.
Современные европейско-азиатские отношения сложны и неоднозначны и на них, безусловно, повлияли представления средневековых европейцев, прежде всего, об арабах и исламе и сложившиеся еще в античности представления о жителях Востока в целом. Диалог ислама и христианства – одна из страниц и форм широкого процесса культурно-исторического взаимодействия Востока и Запада. Актуальность и той и другой проблемы очевидна и в научном, и в идеологическом и в политическом планах, особенно в последнее время, когда, можно сказать, что от их решения во многом зависит ближайшее будущее человечества.
Дихотомия Восток – Запад действительно не искусственна, а создана историей. Восток изначально, в глубокой древности, воспринимался средиземноморскими народами, прежде всего, греками и римлянами, не как географическое, а историко-культурное, социополитическое, цивилизационное понятие, социально-структурный феномен.
По словам Вл. Соловьева, «через всю историю человечества проходит великий спор Востока и Запада». До наших дней дошло две крайности[21] в решении этой проблемы: либо говорится не только о близости, но даже и культурной идентичности Востока и Запада, либо утверждается их абсолютная противоположность.
Развитие европейской цивилизации шло всегда под определяющим воздействием дихотомии Восток – Запад, начиная с того, что, как уже было сказано, индивидуальное сознание определяет свое место в мире в соответствии с принципом «Я и ОН», а массовое сознание противопоставляет МЫ и ОНИ. Оппозиция «свой – чужой» является одной из древнейших и имеет, по сути, космогонический характер. Как архетип она существует во всех эпохах и цивилизациях и предназначена для консолидации общества в борьбе с врагом и нейтрализации внутренней оппозиции. Территория рода, племени, государства и, тем более, цивилизации мыслилась как своя территория, отвоеванная у чужого (у «хаоса») и противопоставлявшаяся всему остальному пространству. В европейской цивилизации для этого использовалось и понятие космоса, который есть порядок. Границы между «своим» и «чужим» изменяются в пределах каждой эпохи и до конца средневековья эта противоположность имела формы устойчивого противопоставления – социального, культурного и особенно религиозного (например, христиане и язычники как разные религиозные сообщества). «Политическая власть внутренне интегрирует общество, которое в наиболее элементарном виде можно представить как систему из двух структурно и функционально взаимосвязанных групп – властвующих и подвластных; в этом измерении индивид позиционирован на плоскости власти, идентифицируя себя либо с той, либо с другой группой, отождествляя свое Я с Мы, оппонирующим Они в категориях «высшие-низшие». С другой стороны, культура интегрирует общество как бы извне – оно предстает единым за счет не внутреннего, а внешнего различия… в этом измерении индивид отождествляет себя с Мы, оппонирующим Они в категориях «свои-чужие»[22]. Двухчастная картина мира и противопоставление Востока и Запада исходит также из древнемифологических представлений о сотворении мира и появлении уже тогда таких дихотомий, как добро-зло, черное-белое, рай-ад, прекрасное-ужасное, свои-чужие, Север-Юг, Восток-Запад.
21
Григорьева Т. П. Еще раз о Востоке и Западе // Иностранная литература. 1976. № 7. С. 244.
22
Шипилов А. В. «Свои», «чужие» и другие. М., 2008. С. 159.