Страница 11 из 15
[13.04. Артём] И вам, не злоупотребляйте Максим.
[13.04. Яна] Гад.
[13.05. Артём] )))
Вот и мне пора собираться. Автобус через час, а там пока доеду, пока отдохну с дороги, помоюсь. и можно будет уже выдвигаться к Саше. А, да вообще обо всем этом думать не могу, скорее бы завтра. Куда мне ее сводить? Не-не, стой, мужик! Так вы уже знаете друг друга, как облупленные, что переживать, все будет хорошо, даже если вы просидите на лавочке весь вечер. Если бы не те страхи…
– Гони их прочь, дурак, страхи эти, ты же знаешь, что лучше не встречал девушки. – когда-то меня упекут в дурку, если не перестану разговаривать сам с собой.
Да, шагать под хорошую музыку с приятным волнением о предстоящей встрече было просто великолепно. Думаю, совсем скоро мы будем вместе подниматься на этот пригорок, проходить мимо полуразрушенного старинного дома из красного кирпича, который так особенно обжигающе пахнет, когда нагреется солнцем. Зайдем в киоск, возьмем по мороженому. И продолжим неспеша идти на остановку. Она – в топе и легкой юбке. А вот мороженое надо было есть быстрее – все потекло. Обмоемся холодной водой из колодца на выходе из деревни и дойдем до пыльной трассы и небольшой остановки.
Автобус очень лениво подъехал к запекающимся под металлической остановкой пассажирам, как будто опасаясь, что не все еще равномерно пропеклись, чтобы снимать их с этой жаровни. И так же лениво продолжил движение до другой партии печенок, расположенных на следующей одиноко стоящей на трассе остановке, коих по всей стране разбросано бесчисленное количество. Дачники, равномерно размазанные на пыльных сиденьях, хвастались урожаями, щедро раздавали друг другу советы или просто дремали, уткнувшись в объемные сумки. А я сидел у окна и смотрел на разделительные полосы. Скорее бы завтра.
Ужасно пропотел. Были открыты почти все люки, но без толку. Пока на остановке не зашла одна семейка с маленьким ребенком и взрослые не возмутились сильнейшему сквозняку. Мужчины с обреченным видом благородно позакрывали все, что было открыто, и весь автобус сразу понял, что от жары-то, может, они и не спасали, но вот свежий воздух поступать перестал. Автобус наполнили разнообразные запахи вроде смеси свежесрезанных цветов с совсем не свежими носками, машинным маслом, нотками перегара и прочими зловониями аккуратно забрызганными сверху антиперспирантами. Маленькая собачка завыла впереди. Ребенок, ради которого вот это все, заревел.
Доехали. Вылетел из автобуса, прикурил и шагом, почти срывающимся на бег, пустился в сторону дома, под футболкой, за рюкзаком неприятно хлюпало. Первым делом в душ.
– Саня!
– Артём!
– А ты хорошо сохранился, я даже немного удивлен, куда дел круги под глазами и зачем ты расчесал свои волосы? Ты понимаешь, что серьезно рисковал? Я мог тебя и не узнать вовсе.
– Друг, а вот я бы тебя узнал, ты мало изменился, стал лишь чуть старше выглядеть. А у меня теперь все серьезно. Моя благоверная следит за моими кругами, точнее, за их отсутствием, – как бы оправдывался он, – и за всем остальным тоже следит.
– Да, точно, ты ж женат теперь, – эта информация просто не укладывалась у меня в голове. Надо было все увидеть своими глазами, чтобы понять, что это не шутка. – Ну пошли сядем, закажем по пиву, и все расскажешь.
Пиво принесли на удивление быстро. Прав был когда-то давно один человек, что, чтобы хорошо рассказывать, надо смочить горло, желательно нефильтрованным. Сашу было не остановить.
– Я же тебе реально сказал, что не пью уже очень давно, просто работаю, иногда хожу в зал, ну и еще какое-то здоровое питание, всякая зелень, почти ничего жареного. Ну ты представляешь, я взрослый мужик 90 кг весом, сижу и давлюсь этой паршивой капустой, да на вкус она, как старые шнурки. А как ей об этом скажешь? Да я на работу-то хожу в основном, только чтобы отожраться в обед.
– Слушай, тебя вынудили, что ли, жениться?
– Нет, прикинь, люблю ее, дуру. Ты знаешь, мы долго встречались, и ругались, и расставаться пытались. Но все равно друг к другу тянет сильно. Я без нее как существовать перестаю, – он так многозначительно посмотрел на меня своими грустными зелеными глазами, шмыгнул неоднократно переломанным носом, сделал глоток пива, которым тут же приговорил почти полкружки, и продолжил: – Так после третьего или четвертого расставания увиделись и одновременно сказали, что не хотим больше терять друг друга. И пошли в загс. А то, что я сейчас жалуюсь про еду, это ты сильно не слушай, мне в действительности нравится все это. Я как в юности теперь бегаю. Просто знаешь, что? Я так сильно скучаю по тем старым временам. По нашим гулянкам. Недавно вспоминал то лето в рабочем лагере, эх… Вернуть бы все это хоть на денек…
– Да, нашел ты человека, кто тебя угнетает.
– Э, что значит угнетает, я сам кого хочешь угнетаю, – поперхнулся пивом Саша и уставился на меня горящими и смелыми глазами.
– Да, не об этом. Волны твои угнетает, гасит. Теория такая есть, долго объяснять, – осекся я и, решив сменить тему, добавил: – Я понимаю тебя про гулянки. Не могу сказать, что прямо вот недавно вспоминал, но да, то лето я никогда не забуду. Мы же вроде тогда и подружились? Ну в смысле не просто знали о существовании друг друга, а сблизились.
– Ага, я тоже думал, если бы не та драка.
[23.17. Яна] Козлы!!!!
– О, шикарная была драка, погоди немного, сейчас отвечу.
[23.19. Артём] Чта?
– Что-то случилось? – заволновался Саша, как увидел мое серьезное лицо.
– Нет, просто девушка пишет сложнопонимаемую ерунду какую-то. Ну все как они любят.
[23.19. Яна] ВЫ ВСЕ КОЗЛИНЫ!
– Ааа, ну да, очень любят. Так драка, значит) Я же тебя тогда спас!
– Че? Кто кого спасал еще. Ты давно свой сломанный нос видел?
[23.20. Артём] Яна, ты пьяная? Все хорошо, может, помощь нужна?
– Вот про нос не надо! Я его на районных соревах хлопнул, когда «споткнулся» и прямо в штангу прилетел, и он зажить нормально не успел. От любого толчка снова трещал. Ух, никогда не забуду эту подножку, найти бы и того из машиностроителя и урода-судью и поколотить одного об другого.
– Время идет, а обида все та же… Сань, кончай уже.
– Ну как кончай? Я же с самого детства тренил, отец до сих пор считает, что я карьеру угробил тогда. Он и не дает все это забыть.
– Родители нас всегда будут считать лучше, чем мы есть на самом деле.
– У тебя-то как? Я так соскучился по пирожкам с печенью. Лучше, чем у твоей мамы, не встречал.
– Веришь – нет, сам по ним соскучился, и по пирожкам, и по маме, не созванивались даже уже целый месяц.
[23.33. Яна] Все хорошо, Козел! Отпускаю-юююю!
– Ну ничего, я тоже со своими порой месяцами не общаюсь. Главное – они знают, что у нас все хорошо, – тут он переборщил, кажется, или с пивом, или с достоверностью и пустил скупую мужскую слезу на левый глаз, тем забавней, что нос, изогнутый в противоположную сторону, как бы хочет сдвинуться, чтобы не мешать сентиментальной слезе катиться прямо в кружку с пивом.
– Да кто тебе там пишет все?
[23.33. Артём] )))) Доброй ночи.
– Все норм, я выключу сейчас телефон, уже все написали.
Реально изголодался парень по живому общению. Тараторил без умолку. Ну в итоге и я рассказал за свою жизнь, что было в его отсутствие, как я его понимаю про работу и как я сам из всего этого выпутался. Благо местечко выбрали тихое, можно было курить прямо за столом. И потому сигареты прикуривались одна об другую, пиво приносилось по первому зову, и мы совершенно забыли о времени.
Как же болит голова… Где я? С-суукаааа, Саня! ОПЯТЬ! Ненавижу тебя… Сколько-сколько времени? Яна… Где мой телефон?
7. В деревне летом, пристает…