Страница 2 из 13
Офицер нагнулся, собираясь хлопнуть себя по ноге, да пальцы вдруг наткнулись на что-то непонятное. Длинное, металлическое. Ларри удивленно посмотрел на собственную лодыжку, и это было последнее, что он сумел сделать. Яд, находившийся на кончике стального жала, попал в кровь, резво пробежал по венам, и сотрудник «Скальпеля» замер, не в силах пошевелиться.
Он еще разглядел какую-то непонятную тень, скользнувшую по полу – то ли от маленького человека, то ли от крупной обезьяны. А потом горло захлестнула тонкая леска. Ларри хотел дернуться, взмахнуть рукой, мотнуть головой – отогнать нечто, находившееся у него за спиной, сдавливавшее глотку все сильнее. Еще секунд десять или пятнадцать он пытался бороться, хотя игра была нечестной: яд заблокировал нервные узлы и мышцы. Потом воздух в легких закончился, Ларри почувствовал странное жжение в груди, и наступила темнота.
Сьонг очень аккуратно опустил мертвеца на пол – офицером у мониторов занимался лично он. Ликвидатор не стал выпускать иглу со смертельным ядом: не хотел, чтобы в доме раздался грохот, неожиданно громкий звук. Умирающий мог зацепить руками, туловищем какие-то предметы или кнопки на столе, а это было недопустимо. Именно потому старший лейтенант Ларри Якобсон, дежуривший у мониторов, умер в два приема. Сначала его обездвижили, лишь потом задушили и аккуратно, беззвучно уложили на ковер.
Покончив еще с одним охранником, Сьонг подал условный сигнал фон Ниддлу и взглянул на контроль-монитор. Барон, засунув руки в карманы плаща, спокойно шел по коридору особняка – десять метров вперед, а потом налево, в гостиную. Все так, как объяснил мертвый теперь офицер.
Кольцо на правом безымянном пальце вновь нагрелось в те секунды, когда Сатур положил ладонь в перчатке на ручку двери, собираясь войти в гостиную. Барон кивнул в ответ, словно чувствуя: Сьонг видит его в камеры наблюдения. Грустно вздохнул и толкнул створку, разом уничтожая все варианты игры, кроме единственного, на который и были сделаны ставки.
– Добрый вечер, – негромко сказал он. – Решил навестить, как просили.
– А-а-а! – раздраженно буркнул Руслан Ольхонский и почесал дряблую щеку. – Все-таки надумали явиться лично, барон! Хотя я уже понял из доклада Ратье: никакого толку в вашей деятельности нет! Неделя, так сказать, работы – и лишь одна полезная новость! А приперлись, Ниддл, за полночь! Накануне тендера! Самое время для приема гостей, не правда ли?
Тучный князь сидел, развалившись в кресле, перед ним на столике высилась бутылка с темно-красным напитком, а рядом – объемистый бокал.
– Ноль часов одиннадцать минут, – спокойно отметил визитер, мельком взглянув на часы. – Прошу извинить, князь. Были срочные проблемы, которые требовалось разрешить до прихода к вам.
– Проблемы! – насмешливо-капризно передразнил Руслан Ольхонский. – Какие у вас могут быть проблемы, Ниддл?! В настоящее время существует только одна проблема! Только одна задача, поставленная правительством Вокса! Победа созвездия Возничего на тендере! Вы решили задачу?! Нет! Конечно нет! Впрочем, стоит ли о том говорить? Фактически вы уже отстранены от работы! Фиаско, барон, полное фиаско…
– Пока нет, Руслан, главную задачу не решили, – отозвался фон Ниддл, почувствовав, как вновь стало теплым кольцо. Сатур не реагировал ни на резкий тон оппонента, ни на колкости в свой адрес. Он знал: князь Ольхонский имеет право на небольшое моральное удовлетворение – перед тем, что его ждало. – Пока задача не решена. Однако в настоящее время мои люди как раз и заняты данной проблемой. Есть надежда, что…
– К черту ваши надежды! Они никому не нужны! Нужны стопроцентные гарантии успеха! Вы можете их дать?!
Повар на кухне – это была неожиданность для ликвидаторов Сьонга. Возможно, теплодетекторы неправильно определили число людей в доме именно потому, что один из объектов находился возле горячих печей. Руслан Ольхонский, лишь недавно вернувшийся с бала у принцессы Дианы, задержал слугу, потребовав ужин – уже на ночь глядя. Если бы отпустил вовремя, спас бы тому жизнь. Но князь не подозревал, что поздняя трапеза закончится столь печально – и для него самого, и для прислуги.
Повар оказался не робкого десятка. Завидев на пороге Сьонга и одного из ликвидаторов, не впал в ступор, не сдался на милость врага, ухватился за огромный разделочный нож. Впрочем, это мало что изменило. Сьонг даже не стал использовать духовую трубку с иглами, как делал ранее. Просто остановил своего помощника резким взмахом руки, пьяной походкой двинулся навстречу слуге Ольхонского, пытавшемуся спасти собственную жизнь.
Сьонг раскачивался из стороны в сторону, делал разные шаги, то большие, то маленькие, двигался в рваном темпе, дезориентируя жертву. Лицо его было абсолютно спокойным, это нервировало человека в белом переднике и колпаке. Повар не выдержал, резко – наотмашь – саданул ножом. И не попал, лишь потерял равновесие, а второй удар нанести уже не успел. Пятка Сьонга переломила позвоночник выше поясницы – где-то в районе почек и нижнего края ребер. Этим движением убийца не только обездвижил жертву, но и лишил возможности кричать, выбив наружу воздух. А вновь наполнить легкие несчастный уже не успел – шея оказалась в стальном захвате, Сьонг дернул голову обреченного вверх и вправо. Позвонки хрустнули, повар странно всплеснул руками. Помощник фон Ниддла потащил мертвеца в сторону, аккуратно уложил на пол неподалеку от горячих печей…
– Ваши люди прямо сейчас решают проблему? – Князь Ольхонский саркастически улыбнулся. И вдруг подался вперед. – Какое служебное рвение, барон! Отрадно слышать! А вы ничего не перепутали, друг мой?! Не забыли, что теперь уже поздно решать какие-либо проблемы?! Тендер по месторождениям хай-джет заканчивается завтра. Завтра!!! В одиннадцать открывается церемония подведения итогов! И кто-то получит рычаги управления в Галасоюзе – не только экономические, но и политические! Месторождения Карэлеса – это власть! Сила! У вас все в порядке с головой, барон?! Решать проблемы следовало раньше! Раньше! А теперь поздно! Кстати, благодаря информации, полученной сегодня, мы сохраняем шансы на успех, только это не ваша заслуга!
– Поставленная задача весьма сложна, – возразил фон Ниддл. – Она отнимает много времени и огромное количество ресурсов.
– Плевать на время! Плевать на ресурсы! Вам было приказано не считаться ни с чем, обеспечить победу любой ценой! Вы не смогли продвинуться ни на шаг, барон! Это провал, полный провал!
– Любой ценой… – эхом повторил Сатур фон Ниддл. И странно посмотрел на Руслана Ольхонского. – Даже ценой человеческих жизней…
– Даже ценой человеческих жизней!!! Что с вами, Ниддл?! Потеряли голову?! Поняли, что влезли не в свое дело?! А я говорил! Неоднократно говорил!!!
– Вы не предложите мне сесть? – Фон Ниддл оставался спокоен, невозмутим. – Признаться, князь, у меня выдался трудный день, и многое еще предстоит. Хотелось бы передохнуть… вот на этом удобном кресле…
– Не сметь! – взвизгнул Ольхонский и протестующе взмахнул рукой. Бокал упал на пол и не разбился только потому, что ковер был мягким, толстым. Князь раздраженно взглянул на темно-красное пятно, затем с ненавистью уставился на фон Ниддла. – Не сметь садиться! Я не давал разрешения! Стоять! Клоун! Фигляр! Я с самого начала был против вашего участия в проекте! Только полный идиот мог предполагать, будто вы сможете добиться успеха там, где бесконечно тяжело бороться даже профессиональным дипломатам! Шут! Шут гороховый! Завтра же доложу в правительство Вокса о том, что вы абсолютный ноль! Вы – страшнейшая ошибка нашего президента! Слава богу, что не роковая! Такого не следовало и близко подпускать…
Громкий испуганный крик, донесшийся откуда-то из-за двери, из глубины коридоров, заставил Руслана Ольхонского умолкнуть. Дипломат замер с приподнятой рукой, недоуменно глядя на фон Ниддла. Кольцо на пальце барона сначала потеплело, а потом стало горячим – так что Сатур не удержался, болезненно скривился.