Страница 75 из 85
— Я веду к тому, что она может остаться в качестве любовницы Генри. Он, конечно, будет спать с Алексой, но по большому счету брак договорной. Как ситуация с Бонне в свое время. Та тоже посопротивлялась немного и смирилась.
— Ну, пусть тебя успокоит то, что ни Генри, ни корону она не получит, — произнесла Луиза, и я грустно вздохнула.
Я полюбила Генри не из-за его короны, она мне была не нужна.
— Слабое утешение… Генри не получу и я… — недовольно ответила Кэролайн и зло добавила: — Видеть ее в фонде каждый день тоже радости не прибавляет.
— Тетя Элеонор сказала, что постарается выжить ее из фонда, — вновь попыталась успокоить Луиза подругу.
— А ты обратила внимание, как они с Розамундой спелись? — иронично отметила Кэролайн.
— Да уж, Розамунда из шкуры вон лезет, только чтобы понравится нашей златовласке, — усмехнулась Луиза, и я в очередной раз сделала выводы, что Роми понятия не имела о закулисных играх и не была провокатором.
В зале вновь воцарилась тишина, а я физически чувствовала, как давит на грудную клетку. От безысходности. От невозможности что-то изменить. От чувства потери любимого мужчины.
— Давай поедем на шоппинг в Луи Витон. Мне звонил Николя из Парижа. Грозился обидеться, если я не куплю сумку из их новой коллекции, — попыталась отвлечь Луиза подругу.
— Мне сейчас не до шоппинга… — вздохнула Кэролайн, и в ее голосе чувствовалась грусть. Стадия гнева и отрицания прошла и теперь наступила стадия принятия.
Девушки выключили свет и захлопнули за собой дверь, а я, чувствуя бессилие, сползла по стеллажу вниз и так и осталась сидеть, обняв колени.
“Может быть, это тоже разыгранный для меня спектакль?” — пронеслась абсурдная мысль, но я понимала, что мой мозг лишь пытался найти выход из стрессовой ситуации.
В голове шумело, на виски давило, а грудную клетку сжимало до невозможности вдохнуть. Не зря у меня было ощущение, что я несусь в разогнавшемся в никуда автомобиле. Вытирая слёзы, я вспоминала своё такое короткое счастье с Генри, вспоминала шелест листвы и дыхание Дерзкого и понимала, что больше никогда не вернусь в тот замечательный мир, пропитанный запахом травы, солнцем и ветром.
Не знаю, сколько времени я просидела среди пыльных стеллажей в темном зале, но наконец у меня, как и у Кэролайн наступила стадия принятия, а вместе с ней и апатия. С одной поправкой. Как бы я не относилась к Генри, как бы ни была в него влюблена, но я не планировала повторять чужую судьбу. не планировала становиться еще одной Бонне.
С Генри, вернее, с его молчанием все было понятно. Уверена, в связи с изменением ситуации, он взял паузу, чтобы переиграть свои планы, встретился с королем Фредериком и рассчитывал поговорить со мной в понедельник, после возвращения из Антверпена.
Злилась ли я на Генри? Нет. Я понимала, что это жизнь, что это часть пути. Учитывая изменившиеся намерения Генри, он сделал рокировку и в отношении меня. В жене-аутсайдере отпала необходимость, и на шахматной доске скоро должна была появиться другая королева.
Я тяжело вздохнула и, несмотря на свое состояние, не могла не отметить странную тенденцию. Едва я находила комфорт и обживала новое место, ветер гнал мою дюну дальше, не позволяя ей оседать. Не позволяя останавливаться.
— Наверное, у меня такая судьба… быть всегда в движении… — покачала я головой, но от этих выводов легче не стало.
Вновь мне приходилось перекраивать собственную жизнь и идти дальше.
“Завершу свой проект и уеду. Генри больше к себе не подпущу…” — решила я и поднялась на ноги.
Я шла коридорами, отсчитывала шаги, и пусть фонд уже опустел, продолжала держать осанку на случай, если кто-то пройдет мимо. Зайдя к себе, я плотно прикрыла за собой дверь и стерла приветливую улыбку с лица.
Чувствуя слабость в ногах и какую-то неимоверную усталость, я опустилась в кресло и отсутствующим взглядом посмотрела на экран компьютера.
“Тебе нужно отдохнуть и привести мысли в порядок. Роми была права, дела до завтра подождут…” — я опустила крышку ноута, когда мой рабочий смарт вновь ожил, и я, выходя из оцепенения, ответила на звонок.
— Мы уже в Антверпене! — весело щебетала Роми. — Причалили и сотрясаем весь клуб.
— Судя по музыке, вас слышит весь Антверпен, — я нашла в себе силы говорить бодро и улыбаться.
— Злата, приезжай! Вся компания хочет с тобой познакомиться! Я вышлю за тобой машину.
— Так уж и вся? — продолжала играть я, выдавливая улыбку.
— Конечно! Я тебя разрекламировала! Так ты приедешь?
Я горько усмехнулась, чувствуя боль в висках. В свете новой информации уже было совершенно неважно, как ко мне относится Элеонор и что подумает Генри.