Дюна. Четвертая Книга

Глава 19.

Ехали мы медленно, и, насколько я могла рассмотреть, только по территории резиденции. Вернее, по необъятному парку, который даже в свете фонарей выглядел необыкновенно красиво. Однако, иногда сквозь зеленую изгородь проглядывал кирпичный забор со стальными прутьями, и это немного напрягало.

— Дюнина, не дергйся. Это королевская резиденция, и ограждение всего лишь средство защиты от чужаков, ненормальных фанатов и антимонархистов… — успокоила я себя, а тем временем наш автомобиль юркнул в небольшой тоннель, проходивший под дорогой, и уже совсем скоро въехал во внутренний двор и припарковался у крыльца с колоннами, видными в неяркой ночной подсветке.

Официальный вход во дворец я мельком видела, когда наша машина пронеслась мимо ворот с каменными львами, и это, определенно, был не он.

“Ну, если мы не выезжали за пределы резиденции, скорее всего, меня привезли в какое-нибудь боковое крыло основного дворца” — я рассматривала старинное здание светлых оттенков, и у меня в этой связи возник еще один вопрос, который добавил нервозности.

“Генри здесь живет один или со своими многочисленными родственниками?” — промелькнула мысль, и я, представив, что могу сейчас столкнуться с его матерью или каким-нибудь кузеном или троюродным дядей, нервно сжала свой клатч.

— Главное, будь вежливой и веди себя с достоинством, — тихо проговорила я,

а тем временем из-за колонны вышел мужчина в костюме и, преодолев несколько ступенек, направился к нам. Судя по его широким плечам, походке и выправке, он тоже был из военных.

Он молча помог мне выйти из автомобиля, молча поклонился в знак приветствия и молча повел ко входу.

“Болтун — находка для шпиона…” — вновь нервно усмехнулась я, и если бы не шум в ушах, то и дело возникавший от волнения, то я бы услышала стрекотание сверчков и шелест листвы сада, окружавшего резиденцию.

Я ступила на мраморное крыльцо, отчего в тишине раздался стук моих каблуков от Вивье, и меня закружило вихрем странной трансформации. Странной, потому что объяснение этому явлению я не могла дать, то ли от волнения, то ли по причине того, что не была к нему готова. Однако, времени на размышления мне не дали. Сопровождавший меня военный шел быстрым шагом, и я поторопилась за ним, стараясь, чтобы мои каблуки были не слышны.

Едва я очутилась внутри, передо мной выросла мраморная лестница, уводившая вверх по обе стороны от мраморной статуи, и именно отсюда начался мой путь.

Меня повели по коридорам, несколько раз мы оказывались в переходных комнатах и снова в коридорах, из чего можно было сделать вывод — если бы я и захотела отсюда выйти, то элементарно заблудилась бы в дворцовых лабиринтах.

“Ну, скажи спасибо, что тебя ведут не подземельями, как в Лувре…” — вновь ирония пришла на помощь моей нервной системе, но даже волнуясь до дрожи в коленях, я отметила, что в интерьере холлов превалировали светлые оттенки — белые двери и такая же мебель с позолотой, хрустальные люстры и канделябры, светлые мраморные стены и теплый паркет немного придавали оптимизма.

Однако, встречая на своем пути очередной старинный портрет в стиле Винтерхальтера или Рейнольдса, я вновь нервно сжимала клатч — меньше всего я желала в данный момент встретить живого родственника Генри.

Не то, чтобы меня вели тайно, крадучись по закаулкам, но я понятия не имела, как себя вести и что говорить.

“Дюнина, успокойся. Уверена, Генри все предусмотрел, и если в его планы не входило знакомить меня со своими родственниками сегодня ночью, то этого не случится”.

Эта мысль немного успокоила меня, и едва я сбила очередной приступ паники, как мой молчаливый гид остановился у очередных белых дверей с позолотой и так же безмолвно их открыл. Наблюдая, как сам он остался стоять неподвижно, будто караул у мавзолея, я догадалась, что мы достигли пункта назначения, и от этой мысли мои руки стали еще холодней.

Вежливо улыбнувшись сопровождающему в знак благодарности, я, не чувствуя конечностей, переступила порог и очутилась в просторной гостиной. Одна. Генри здесь не было. Дверь за мной так же тихо закрылась, и я, не зная, как быть дальше, так и осталась стоять на месте, осматриваясь по сторонам.

Зал все в тех же светлых тонах определенно был проходным, потому что по обе его стороны наблюдались двери.

“Возможно, одна из них ведет в кабинет, а другая в спальню…” — предположила я, и не могла не отметить, что, несмотря на отсутствие личных вещей, пространство было обжитым, не таким формальным.

Здесь была и уютная современная мебель у камина с изысканной лепниной, и высокий книжный шкаф, где виднелись корешки старинных фолиантов с золотым тиснением вперемешку с книгами нынешнего века, и огромный плоский телевизор неподалеку от очередного портрета предка Генри. Было странным наблюдать этот удивительный, но на редкость гармоничный симбиоз современности и музейной старины.

Однако, несмотря на ситуацию и предстоящую встречу с Генри, я внезапно поймала себя на мысли, что чувствую себя здесь спокойнее. Не только потому, что комната была жилой и не такой официальной. Здесь ощущалась энергетика Генри, его личное пространство, в которое я гармонично вплелась.

— Видимо, здесь он отдыхает… — сделала я выводы, вновь обводя взглядом комнату, и сейчас, когда нервозность спала, мое внимание вновь привлекла картина, определенно кисти знаменитого художника, насчитывающая не один век.

Портрет мужчины в военной форме. Подтянутый. Статный. С вызовом во взгляде. Глаза. Я всегда обращала внимание на глаза. Такие же серые. Такие же бездонные. Хранящие тайны. Завораживающие.

Я медленно подошла к картине, не в состоянии отвести взгляда. Сейчас, рассматривая мужчину более пристально, я не могла не увидеть схожесть. Она бросалась в глаза. Та же королевская стать, тот же гордый поворот головы, те же твердые черты лица, та же серьезность во взгляде. Определенно, это был один из родственников Генри. И это было странно. Словно Генри впитал в себя гены многих поколений и сейчас смотрел на меня из глубины веков.

— Одна кровь… — тихо проговорила я, внимательно рассматривая знакомые черты лица.

— Это мой прапрапрадед. Тоже Генрих… — внезапно послышался знакомый баритон, и я резко обернулась.

Генри, засунув в руки в карманы, стоял у противоположной двери и смотрел на меня.