Вернуть прошлое

– Ты просишь слишком многого, мой старый друг, – начала Лайза, ее голос стал чуть жестче. – Конечно, я буду обходиться с ним по-светски. А что до доски, боюсь, на ней скопилось много грязи, которую не отмыть. И снова писать невозможно. Я жалею, что он не остался в Индии. – Она сделала паузу и с усилием взяла себя в руки. – Я и не знала, что ты до сих пор его поверенный в делах финансов. Слышала, он хорошо потрудился в этой… Господи, где же это все было?.. Ах да… в Калькутте.

Томас криво улыбнулся:

– Ты не спрашивала… Да и потом, это не та информация, которой я бы охотно делился. Я никогда не обсуждаю дела одного клиента с другими – даже с хорошими друзьями, и поэтому ты сможешь меня понять: что касается его успеха– или отсутствия такового, – тут я сказать тебе ничего не могу.

Лайза приняла прохладный тон:

– Конечно, я понимаю. В конце концов, я жду от тебя того же. И мне вовсе не интересны успехи мистера Локриджа – или их отсутствие, как ты говоришь. Я просто поддерживаю беседу.

– Отлично, – отозвался ее поверенный.

– А теперь, – сказала Лайза, меняя тему довольно поспешно, – расскажи мне о нашей новой школе для девочек неподалеку от Хэмпстед Хита.

Томас оживился:

– Уверен, все будет отлично – тебе все всегда удается, Лайза. Я нашел очень хорошую директрису, и она рекомендовала мне еще нескольких женщин, которые уже преподавали в школе.

– Превосходно!

Потом она начала обсуждать с ним более мелкие дела, прежде чем встала и собралась уходить.

– Полагаю, ты не взяла с собой горничную? – спросил Томас, нахмурившись.

– Нет, мистер Приличие, не взяла. Но, конечно, я захватила своих молодцов, – она указала на двух дюжих лакеев, терпеливо ждавших ее в коридоре. – А вот насчет горничной – мне просто показалось, что она не вписывается в эту картину.

– Ты же знаешь, как судачат злые языки.

– Да, – согласилась она задумчиво. – Но лютые стражи хорошего тона мирятся с моей эксцентричностью, потому что я богата.

– О да. – Томас сделал паузу и потом подмигнул. – Все до одного слышали о твоей знаменитой везучести. Нет! – закричал он, смеясь, когда рука Лайзы в негодовании крепче сжала ридикюль. – Я не люблю, когда в меня кидаются дамскими сумочками.

– Тебе-то лучше всех известно, – ответила она с шутливой свирепостью, – что удача не имеет к этому никакого отношения. Ну хорошо, пусть чуть-чуть. Самую малость, – допустила Лайза через мгновение. – Но львиная доля– это бессонные ночи, изучение разных вещей, связанных с бизнесом, чутье на дела на бирже и потом – принятие умного решения, – заключила она довольно задиристо.

– Согласен, о ясновидящая кудесница Среднидл-стрит, – хихикнув, сказал Томас. – Ты– одна из немногих моих клиентов, для которых я работаю больше как помощник, чем как менеджер. Подозреваю, – он взглянул на нее с усмешкой, – что именно для этого ты меня и наняла. Ты искала поверенного, который бы не стал вмешиваться в твои деловые планы.

Лайза покраснела, и ее глаза смотрели ласково, когда она положила свою руку на руку Томаса.

– Я искала агента, о котором я бы знала: он – умный, честный и необычайно сообразительный. И в чем мне действительно повезло, так это в том, что я нашла все это в своем самом старом и самом дорогом друге – даже если у него и есть прискорбная привычка вмешиваться не в свои дела.

– Не вгоняй меня в краску, лукавая девчонка! – засмеялся Томас, опять пожимая ее пальцы.

Лайза улыбнулась ему на прощанье и отправилась дальше на королевскую Биржу, где у нее было назначено несколько встреч. Она стала пробираться сквозь толпу торговцев, маклеров, джобберов и других спекулянтов, чьи голоса сливались в сплошную какофонию, которая, однако, – как ни странно – нравилась многим денежным мешкам со всего мира, готовым с радостью делать здесь инвестиции.

– Лайза!

При звуках своего имени, произнесенного знакомым голосом, она резко повернулась и увидела Чада, который направлялся к ней. К своей досаде, Лайза почувствовала, как сердце ее забилось быстрее при виде его крепкой стройной фигуры, и уж совсем с раздражением поняла, что его особенная, присущая только ему улыбка до сих пор заставляет слабеть ее колени.

– Чад!

Ее голос прозвучал как неуверенный шепот, и она молча остановилась и стала смотреть, как он приближается.

Должно быть, перед этим он шел очень быстро, потому что говорил, немного задыхаясь.

– Ни за что не догадаюсь, что могло привести вас сюда! – Он огляделся по сторонам. – Вы пришли на биржу с каким-нибудь господином?

– Нет. – Ее тон был отрывистым. – Я здесь одна – приехала, чтобы заняться своими делами. – Говоря это, она приветливо кивала знакомым, проходившим вблизи нее.

Брови Чада резко приподнялись.

– Дела?

– Да. Я приехала, чтобы узнать последние котировки акций.

Выражение его лица, а он смотрел на нее недоуменно и тупо, было почти глупым.

– Но… зачем? – наконец спросил он.

– Чтобы я могла принять решение о некоторых своих инвестициях.

Она вынула листок бумаги из ридикюля и сделала знак одному из своих лакеев, стоявших неподалеку.

– Я составила список акций, которые кажутся наиболее многообещающими, и хочу проинструктировать Томаса о количестве, в каком бы я хотела их иметь.

Она протянула листок Чаду, который уставился на него и смотрел молча в течение нескольких минут. Когда он поднял голову, Лайза с удовольствием отметила, что его лицо стало озадаченным и на нем появилось невольное уважение. Она взяла листок у него из рук и протянула его своему лакею, который повернулся и быстро исчез.

– Собственно, я тоже здесь затем, чтобы изыскать возможность новых инвестиций. Вообще-то, – продолжил он медленно, – ваш список и мой на удивление одинаковые.

В наступившем молчании Чад преспокойно разглядывал ее, и пульс Лайзы гулко отдавался в ее ушах. Пауза была внезапно прервана, когда их слегка толкнул и даже этого не заме-тил какой-то джентльмен, спешивший по своим делам.

– Господи, – сказал Чад, – да нас здесь скоро просто растопчут. Могу я предложить вам чашечку кофе?

Он указал в направлении ближайшей кофейни.

Губы Лайзы приоткрылись, чтобы произнести какой-нибудь приличный, но колкий отказ, но, к ее изумлению, она услышала, что соглашается. Он взял ее под руку, и она сразу почувствовала тепло и силу.

Они прошли всего несколько шагов, когда некий господин преградил дорогу Лайзе, а затем мгновенно приподнял шляпу. Это был славный молодой человек с румяными щеками и телосложением хорошо откормленного бульдога.

– Э-э, да это ест леди Лайза! – воскликнул джентльмен со страшным немецким акцентом. – Как карашо видайт фаз сегодня, дорогая. Утро был удачный? – спросил он, и его маленькие глазки подмигнули. На веселый кивок Лайзы он улыбнулся и продолжал: – Помнит, что я гофорил про Хораций Пэлхэм? Я понимайт, он думайт делайт нофый текстильный фабрика ф Ланкашире. Умная дама нушно карашо нат этим – и получайт немношко денек, а?

С улыбкой он отвернулся и вскоре исчез в толпе.

– Кажется, вы выбрали себе забавных и весьма колоритных спутников в вашем плавании по морю финансов, – сказал Чад со смехом, когда они устроились за столиком.

– А-а, вы об этом. Это был молодой мистер Ротшильд – Натан, так его имя.

Изумленное выражение появилось на лице Чада.

– Натан Ротшильд, финансист?

– Вы о нем уже слышали раньше?

– Мне знакома эта фамилия, – ответил Чад, и глаза его прищурились. – Мы слышали об этой семье даже в Индии. Он – брокер, и, похоже, дела его идут в нашей стране очень хорошо – хотя он в Лондоне всего два или три года. Он и его братья на континенте занимаются фондами для армии Веллингтона. Откуда вы его знаете? – спросил он с любопытством.

Лайза засмеялась.

– Я познакомилась с ним совершенно случайно, несколько месяцев назад. Между прочим, вы знаете, что раньше фамилия его семьи была Мейер? Только в этом поколении они стали называть себя Ротшильдами – что значит «Красный щит» – по имени гетто во Франкфурте, где они жили. Ну, короче говоря, мой экипаж пробирался по улочкам Сити, и я увидела мистера Ротшильда с женой и двумя детьми. – Она умолкла, а потом продолжила с отвращением: – Кучка из восьми или десяти щеголей буквально приперла семью к стенке. Травля евреев, похоже, любимое занятие некоторых молодых людей определенного сорта. Я его еще не знала в то время, но разве я могла пройти мимо такой сцены? Я быстро остановила экипаж, и мои лакеи и грум быстро обратили в бегство этих трусливых подонков.