Страница 24 из 73
— Доброй тебе ночи, — сказала я, раздумывая над её словами.
Едва женщина ушла, я замоталась в полотенце и осторожно подошла к окну. Благодаря камням в купальне было душно, но прохладный воздух задувал из приоткрытого окна, и я любовалась светящейся хвоей исполинских сосен. Это было что-то невероятное, воистину магическое. Даже луны не давали такого искрящегося мерцания.
Спохватившись через несколько минут, я слила воду, как показывала Жилль, и, надев плотную сорочку, села на постель чесать волосы. А всего через мгновение вошли Ульф и Йан. Я тотчас поднялась, щёки вспыхнули, но Йан успокаивающе поднял ладонь:
— Продолжай, чего ты встрепенулась?
Я села на место и продолжила распутывать колтуны, а Йан пошёл в купальню. Конечно, ему тоже хотелось помыться с дороги, и здорово, что в ванной осталось несколько вёдер с водой, которую можно было согреть для купания.
— Тебе помочь? — вдруг спросил Ульф.
Если откажу ему — напитаю свои страхи, а они и так были жирными, раскормленными вечной тревогой.
— Да, спасибо. Никак не могу распутать этот узел…
Он сел позади меня и принялся перебирать пряди, осторожно помогая себе частым гребнем. Но, несмотря на мягкость прикосновений, я всё равно была напряжена, не зная, чем эта невинная забота обернется. Мне не было больно, но и приятно не было. Я ждала, когда домашнее умиротворение сменится безумным пламенем, доказывающим, что зальмы как раз такие, как о них говорят — безжалостные, властные и грубые. И хотя Йан доказал обратное, Ульф, возможно, был именно тем жестоким тираном, о которых шептались девушки в городе Невест… Не зря ведь его прозвали Лютым!
Внезапно мужчина вздохнул и, взяв меня за плечи, повернул к себе лицом.
— Я… прости, пожалуйста, — пробормотала я виновато. — Просто совсем тебя не знаю, и ещё не привыкла… ко всему.
— Она и меня боялась, — донесся из ванной голос Йана. — Не надо, берёзка. Ты не сыщешь другого такого же терпеливого и нежного волка, как старший. Разве что и такого упрямого больше не найдешь…
Я слабо улыбнулась мужу, но Ульф был серьёзен.
— Не бойся меня, — сказал он. — Я в жизни не причинил вреда ни одной женщине, и не собираюсь ни с чем тебя торопить.
Я кивнула, но губы дрожали. Вот же дурочка! Ульф ничем не показал мне своего бешеного и необузданного желания или недовольства, а я уже оскорбила его недоверием, приготовившись к самому страшному.
— Спасибо. То есть я рада, что ты понимаешь… И сама постараюсь понять.
— Хорошо. Благодарю тебя за честность. Давай продолжим, — сказал мужчина. — У тебя здесь ужас что творится.
Когда Йан вышел, мокрый и голый, мы всё ещё мучились с моими волосами. Я чувствовала дикую усталость, и глаза слипались. Ватные пальцы не слушались, и пришлось Йану помочь брату с моей непокорной шевелюрой. Вместе они кое-как справились, и я, обоих поблагодарив, наскоро заплела небрежную косу.
— Ложись, — сказал Ульф. — А то ещё миг — и заснёшь сидя.
— Доброй ночи на новом месте, — улыбнулся Йан.
— И вам доброй!
Я встала, поправила постель и подошла к тумбе. Пальцы сами собой легли на затейливый узор, что спускался вниз по лезвию. Подобное оружие всегда привлекало врагов, а, значит, его хозяин был отважным воином. Интересно, а кинжалы Ульф также ловко, как Йан, умел метать?
Широкий балкон опоясывал квадратную башню, и я вышла наружу, любуясь ослепительной горной природой. От высоты захватывало дух, и прекрасные громадины далеких вершин сверкали на солнце вечными снегами. Деревья были синими, а земля белой, но кое-где солнце уже прогрело её до черноты. Большое озеро всего за ночь утратило твёрдость, став небесно-голубым: солнце стремительно набрало силу. На моей родине всё происходило постепенно, здесь же случилось незаметно и скоро.
Мне было хорошо стоять средь ветра и едва заметного мерцания сосновых иголок. Пронзительное чувство полёта делало утро прекрасным, и я широко улыбнулась своим вчерашним страхам. Нужно жить настоящим, тем более, когда оно такое тёплое и воздушное. Вряд ли другие волки, и тем более Ульф и Йан, задумали причинить мне боль или как-то унизить…
Лазурное небо было высоченным и обжигающим, и птицы пронзительно щебетали во внутреннем дворе. Я посмотрела вниз, и увидела Йана и Ульфа, которые с двумя большими группами волков тренировались на ровном, засыпанным песком, участке двора. Я поскорее вернулась в комнату, умылась, причесала высохшие, ставшие волнистыми пряди, решив оставить их распущенными. Затем надела платье из плотного льна, а поверх него — розовую бархатную жилетку и шерстяной плащ.
Полностью одетая, я снова вышла на балкон, и долго, с интересом наблюдала за мужчинами. Супруги трудились упорно, и даже при самых жёстких падениях только смеялись. Хотя в основном они падали мягко и безболезненно, а, когда взялись за простые тренировочные мечи, я затаила дыхание.
Никогда не видела подобных тренировок. Не знала, на что способны зальмы. И теперь, наблюдая за волками, понимала, почему Йан не боялся воинов короля. Даже с деревянным мечом он мог натворить бед, и Ульф нисколько брату не уступал. Бой был не смертельный, но вёлся всерьёз, и порой кто-то кого-то зацеплял. Тогда становилось понятно, что ходить невнимательному с синяками и ссадинами, но мужчины куда больше беспокоились о темпе и плавности движений. Я чувствовала, что подобные упражнения приносят им удовольствие, и сама почему-то его испытывала. Теперь это был не просто полёт, но и падение в глубокую цветущую пропасть… Никак иначе я не могла рассказать самой себе об этом ощущении. Я задумалась, чего столь важного мне не хватало в прежней жизни, чтобы чувствовать себя птицей, и поняла, что ответ может быть только один: любви. Не к Ульфу, хотя он уже не казался мне таким суровым, а к Йану, подарившему мне новый дом и семью… и самого себя.
Я знала, что прежде нужно всё хорошенько обдумать, чтобы поступить разумно, ведь именно этому учил меня дедушка. Однако красота Зальмита и сила весёлых волков настраивали на иной лад, и вскоре я спустилась на кухню, надеясь, что получу какую-нибудь работу, отрезвляющую чувства.
Жилль встретила меня радостно, две девушки помощницы были настроены дружелюбно. Их звали Лира и Мила, и обе были красавицами с чёрными блестящими косами и серыми глазами.
Я взялась за это с удовольствием, пришлось только собрать в тугую шишку волосы и закатать рукава. Мне нравилось заниматься чем-то спокойным и несложным, и, хотя в городе я готовила только самые простые блюда, была рада научиться чему-то новому. Вскоре мы уже накрыли на стол, и Жилль попросила меня позвать к столу воинов.
Я сняла передник, поправила платье и распустила волосы. Нечего бояться! Солнце ударило в лицо, и серебряные пуговицы вспыхнули, а бархат стал светлым и переливчатым. Я спустилась по лестнице и отправилась в дальнюю часть двора, где всё ещё разминались мужчины.
Удивительно, как за одну ночь переменилась погода! В горы пришла настоящая весна, и тонкие ручейки уже проложили дорожки меж камней. Я увидела Ульфа, который стоял со своим соперником ближе младшего брата, и поняла, что его должна буду пригласить первым. Обнажённый по пояс, он выглядел ещё более мощным, и широченные плечи лоснились от пота: солнце припекало. С минуту я наблюдала, как они сражаются, сдерживая удивленное восхищение каждым отточенным движением и прыжком, потом, собрав волю в кулак, направилась к мужчине. Колени ощутимо дрожали, но бояться при свете дня и правда было глупо.
Он обещал не торопить меня. Он не был чудовищем. Я могла привыкнуть к нему, и наверняка мы подружимся со временем, но будет ли этого достаточно для создания крепкой семьи?
Мужчина обернулся, когда я была в нескольких шагах, и его противник с улыбкой отступил.
— Доброе утро, Нуала, — сказал Ульф. — Эк даар, как у нас говорят. Светлого начала.
— Доброе утро, — отозвалась я, подходя ещё на шаг ближе. — Эк даар. Правильно? — он кивнул, и я приблизилась на расстояние вытянутой руки. — Завтрак готов.