Неизбежно, не навечно

— Нас надули? — спрашивает Алекс.

— Свяжись с Феликсом, он явно знает что-то.

Долго ждать не пришлось. По словам Феликса, Моника может быть где угодно. Я ходил кругами, думая о ее местоположении. Почему именно Вегас. Она никогда не любила этот город, презирала его.

— Ее мать была ведьмой, а отец еретиком.

— Верно, — соглашается со мной Алекс. — К чему это все?

— Согласно карте, когда на этой земле, вместо города находилась маленькая деревушка, эта деревня была сокрыта от всего мира, скажем так, убежище для таких как ее родители. Люди полонялись божествам, верили что после смерти жизнь продолжается. Если ее родители жили здесь, и маленькая их дочь, то куда отправится эта маленькая девочка, напуганная сказками о смерти, о потустороннем мире.

— Ммм…я бы отправился в монастырь, — я вопросительно посмотрел на своего друга. — Что? Это единственное божественное место, где ты сможешь спрятаться от своих ненормальных родоков.

— Именно, Алекс.

— Что?

— Она в церкви, вот где она скрывается, нам придется обойти все.

Мы разделились. Запах Моники можно распознать. У нас оставалось мало времени, встретившись около католической церкви я призадумался. Отец Моники был протестантом, из этого вывод-она тоже. Но почему католическая церковь.

— Будь начеку, — прошу друга.

— Конечно.

Мы входим внутрь. Внутри было пусто. Церковь была закрыта на реконструкцию, но дверь была открыта. С потолка висела паутина. Стены были украшены белыми пионами.

— Как-то странно.

Я согласен с Алексом.

— Добро пожаловать, — вороны начинают каркать на крыше и улетать впопыхах.

При свете яркого солнца я не мог понять, кто стоял перед нами. Но запах крови выдал своего владельца.

— Джон!

— Добро пожаловать, Тимоти, сто лет тебя не видел.

Джон начинает хохотать. Из-за его спины появляется Моника со своими друзьями. Мы с Алексом переглядываемся. Нас окружили хранители.

— Видишь, Моника, Тимоти чертовски блистательно осведомлен о твоей прошлой жизни. Ты нас нашел, браво, — Джон начинает хлопать в ладоши.

— Мы пришли за Моникой, — говорю я.

— Я в курсе. Но, ее так просто не заполучить.

Слышу внутренний голос Моники, она пыталась мне что-то сказать. Выглядела она иначе. На ее руках я заметил наручники с индикатором движения. Она была заложницей.

— Чего ты хочешь, Джон?

— Ну уж нет, здесь я главный, — он кивает своим дружкам.

Двое громил подходят к нам и хватают за руки. Алекс начинает брыкаться, за что получается удар током.

— Еще одно движение, и ты труп, — предупреждает его Джон.

На нас надевают те же наручники. Алекса сажают на скамейку а меня отводят к трибуне, на которой лежала библия и текст.

— Мне нужна твоя помощь, Тимоти, я оооочень хочу, чтобы ты мне помог. — Джон отворачивается и шепчет своей свите. — Она готова? — те ему кивают. — Прекрасно.

Дверь отворяется и к нам выходит Эмили, в свадебном платье.

— Что за черт? Эмили! — я начинаю освобождать свои руки, наручники плотно сидели на моих руках. — Эмили! Эмили.

— Она под внушением, Тимоти, не стоит изводить себя.

Чудовище Джон берет руку Эмили и ведет за собой. Она видела меня, ее глаза были в испуге, но под внушением она ничего не могла сказать. Ее красные глаза налились слезами. Эта боль передалась мне.

— Итак, дамы и господа, да свершиться эта чудесная свадьба, — Джон целует Эмили и повернувшись ко мне, говорит. — Святой отец, вы можете начать.

Передо мной лежал текст о молитве и благословении этого брака. Брака моей Эмили с монстром.

========== Глава 20 ==========

Тимоти

Напряжение нарастало. Я читал этот чертов текст, делая длинные паузы, злость Джона закипала каждый раз, когда я читал медленно и делал ошибки. А я закипал на него. Он улыбался как черт, держал за руку мою Эмили. Смотрю на своих друзей. Моника держалась стойко как и Алекс. Он топал ногой, это происходило каждый раз, когда он обдумывал план.

— Продолжай, Тимоти, мне не терпится услышать конец молитвы.

В конце он должен был поцеловать Эмили. Этого я допустить не мог. Я продолжал клятву и ломал свои пальцы на руках, дабы освободиться от наручника. Боли не было. Было лишь одно сожаление. Если я не смогу спасти свою любимую, буду вечно гнить в своих муках и страданиях. И это будет происходить второй раз за мою жизнь. Я поворачиваю голову на Монику и делюсь с нею своим планом. За трибуной Алекс не видел меня, за ним четко следили и это мне на руку. отвлекающий маневр от Алекса мне не помешает.

— А теперь, — и вот, кульминация.

— Реще, Тимоти, мне не терпится поцеловать Эмили у тебя на глазах. Реще.

— Жених может поцеловать невесту, — эти слова я произнес максимально тише, надеясь на то, что Джон попросит меня повторить слова.

Поднимаю голову. Джон делает шаг навстречу к Эмили и тянется к ее губам. Я ломаю остальные два пальца и высвобождаюсь от наручника.

— Ни за что, — голос Эмили прорезался в тишине. Она подается навстречу к Джону и вонзает амулет глаза ему прямо в грудь.

Я чертовски был удивлен, так удивлен, что потерял дар речи. Смотрю на Монику и не понимаю. Ее внушение должно быть не сработало, или она вовсе не хотела этого делать. Она лишь кивает мне и освобождается от наручников.

Бросается на парня, что стоял позади нее и ломает ему шею. Началось. Я подбегаю к Эмили и беру ее за руку. Секунду спустя мы оказываемся в маленькой комнатушке.

— Черт, черт, — ругается Эмили. — Это было мерзко, черт, я убила его, убила, — она начинает снимать фату и обручальное кольцо.

— Как это возможно, ты была под внушением, — я смотрю в ее глаза, ища в них ответы.

— Они явились в квартиру, с Моникой. Джон велел ей внушит мне молчание и повиновение. Но я уже была под твоим внушением, Тимоти. Она это поняла и сняла с меня это заклятие или как вы там это называете. Она поделилась со мной планом. Я не могла ее ослушаться, это был гениальный план, как видишь, он сработал.

Я замечаю на руках Эмили кровь Джона и то как крепко она держала амулет. Ее рука дрожала. она боялась смотреть вниз. Все тело ее дрожало. Я накрываю ее руку и освобождаю ее пальцы от предмета.

— Будь здесь, не выходи, я все закончу и вернусь за тобой, — я целую ее в губы и встаю.

— Будь осторожен, умоляю тебя.

— Обещаю.

У алтаря шла настоящая бойня. Алекс уже дрался подле Моники. Я присоединяюсь к ним и подойдя к Джону, склоняюсь над ним.

— Ты…ты проиграешь, — говорил Джон, извергая из себя кровь. — Вы все умрете, — из его кармана выпадает телефон, на котором шел обратный отчет.

— Что это?

— Это моя страховка, через 48 часов к дому твоего господина явится моя армия. Вашему миру бессмертия пришел конец, — с этими словами он замолкает, навсегда.

Я встаю и оборачиваюсь. Процесс был окончен, хранители полегли. В руках у меня был телефон Джона. Моника с Алексом подходят ко мне.

— Что это? — спрашивает Алекс.

— Это сигнал, — отвечает Моника. — Джон чертовски умен, видимо он знал, что у него может что-то не получиться. Эту хрень не отключить, через 48 часов всему миру будет разослано сообщение о нашем вторжении. Все великие дома хранителей соберутся у нашего двора. Это конец, Тимоти.

Я забираю Эмили и мы выходим из церкви. Вернувшись в квартиру я сажаю Эмили на диван. Остальные присоединяются к ней.

— У нас есть четкая цель, вернуть тебя домой, ты должна дать показания, Моника, иначе Николаса уничтожат.

— Не все так просто, — все посмотрели на нее. — Я была замешана в этом не одна. Пару недель назад Феликс дал мне четкое задание, следить за Такерами, я совершила оплошность и попалась к его сыну. Это было странно, я была начеку, меня сдали, я поняла это не сразу, но, среди нас был крот, и этот крот Феликс. Он давно замышлял тайно поработить и нас, и дом Такера. Меня удивило лишь одно событие. Когда Джон приказал мне убить его отца, взамен на мою свободу.