Ты никогда не была моей

Пара поцелуев, сорванных украдкой, когда он провожал меня домой, не в счёт. Неожиданные тесные объятья на вечеринке на пляже тоже не в счёт, тогда мы просто слишком много выпили.

Все мои подруги убеждены, что подобные отношения недолговечны. Потому что мы с самого детства вместе. И я склонна им верить. Мы застряли где-то между любовью и дружбой, и чтобы наконец вырваться из этого капкана, я уезжаю. Разлука с Кираном поможет расставить всё по своим местам.

– Исабель! – в негодовании уже почти вопит Жозель. – Это совсем не смешно! Я сейчас полицию вызову!

Медленно поднимаюсь с травы, отряхиваю колени и пролезаю обратно в патио.

– Я здесь, – отзываюсь на её неистовые крики.

– Где ты была? – негодует девчонка.

– Здесь, – киваю на патио.

– Но я смотрела здесь, – она упрямо качает головой. – И тебя здесь не было!

А я не собираюсь рассказывать ей о тайном лазе, поэтому просто прохожу мимо и открываю холодильник. Достаю бутылку с соком и жадно пью прямо из горлышка. Последнюю неделю стоит аномальная жара, от которой даже вечерний бриз с океана не спасает.

Жозель присаживается за стол и смотрит на меня во все глаза.

– Ты расскажешь мне про Кирана? – с благоговением выдыхает она.

Почти давлюсь соком и громко закашливаюсь. Закрутив крышку, неторопливо убираю бутылку в холодильник, а потом подхожу к Жозель. И когда, чёрт возьми, тётя Тайлер её заберет? Я не настроена быть нянькой у подростка!

– Жозель, милая, почему тебя так интересует Киран Шоу? – склонившись, смотрю ей в глаза.

– Просто он такой классный… – мечтательно протягивает она. – И ты тоже классная! Так хочется, чтобы вы были вместе!

Вот, что на уме у подростков! Любовная чушь!

– Мы с Кираном просто хорошие друзья, – отвечаю, силясь улыбнуться.

– А с Маркусом? Может, тогда ты и Маркус? – тут же высказывает предположение Жозель.

Не сдержавшись, закатываю глаза.

– С сыном Холтов мы тоже хорошие друзья. Ты же знаешь, что наши родители – твои, мои, Кирана и Маркуса – настолько близки, что уже давно считают друг друга практически родственниками. Получается, что мы, их дети, тоже будто родственники, – несу какую-то чушь, но Жозель вдруг садится на крючок.

С недовольством сморщив губы, заявляет:

– Не хочу я быть роднёй Маркуса Холта! Потому что собираюсь стать его женой, когда вырасту!

У меня челюсть падает в прямом смысле этого слова. Так вот зачем все эти разговоры про Кирана! Жозель хочет знать, с кем именно я в отношениях, не с Маркусом ли. Она влюблена в него! О, Боже мой!

– Маркус, конечно, хороший парень, – мямлю, не глядя на девчонку, потому что её пристальный взгляд вызывает смятение. – Но когда тебе стукнет хотя бы восемнадцать, он наверняка уже будет женат! Так что не питай особых надежд на его счёт, ладно?

– Да ты издеваешься, Исабель! – вскочив с места, Жозель топает ногой. – Тебе просто самой нравится Маркус, вот ты и говоришь мне всё это! Водишь шашни с ними обоими! Мозги им крутишь! Фу!

– Нет, это не так!

Я пытаюсь возразить, даже примирительно протягиваю к ней руки, но Жозель стремительно покидает столовую, а через секунду хлопает парадной дверью.

Отлично, чёрт возьми!

«Это просто подросток, – уговариваю себя не кипеть от негодования. – Подросток, у которого расшалились гормоны, и вовсю прёт половое созревание».

Бррр… Сейчас мне кажется это слишком опасным коктейлем.

Глава 2. Мой выбор

Милфорд, штат Коннектикут, четыре года назад

Исабель

Обычный вечер. Ужин в честь поступления в колледж на другом конце континента. Негодующий по этому поводу отец. И мама, пытающаяся вселить в него хотя бы немного здравого смысла.

– Ис, ты специально хочешь дать дёру подальше от своей семьи? – спрашивает папа прямо в лоб. – Тебе доступна Лига плюща, а ты выбрала какой-то сраный замшелый колледж в Огайо.

Он кривится, как будто съел лимон, делает глоток воды и внимательно смотрит на меня, не скрывая раздражения.

– У них прекрасная программа, – мямлю, тщательно пережёвывая ужин. – И да, я хочу уехать и быть самостоятельной.

– Зачем? – негодует отец, всплеснув руками.

Мама одаривает его обжигающим взглядом своих невероятных зелёных глаз и тут же вклинивается в разговор:

– Затем, что она вправе выбирать себе колледж! И если хочет в Огайо, пусть едет в Огайо! Это её выбор, Кристиан!

Ох, мне так нравится, когда она называет отца полным именем! Он как-то непроизвольно вытягивается по струночке, хотя сам отрицает это.

Сейчас папа поджимает губы, но с мамой больше не спорит. Он редко с ней спорит, так же, как и дедушка с бабушкой. Иногда мне кажется, что все побаиваются маму, потому что на тропу войны с ней выходить нельзя. Я же всегда смотрю на неё с обожанием. Даже сейчас, когда ей чуть больше сорока, она не утратила ни красоты, ни грации. Когда мама входит в комнату, люди начинаю говорить тише или совсем замолкают, а папа словно вообще перестаёт дышать.

Я завидую их большой любви, и именно за поиском чего-то подобного и уезжаю. Потому что в Милфорде есть Киран, а в Йель, куда меня так мечтает определить отец, поступил Маркус Холт. Он младше нас с Кираном, но закончил школу экстерном, чтобы быть выпускником вместе с нами. Я же хочу избавиться от них обоих и найти новых друзей.

– Я не собираюсь спорить с тобой, Ви, – миролюбиво начинает папа. – Но и не хочу волноваться за Исабель, когда она будет чёрт знает где!

Мама поглаживает отца по плечу и, немного склонив голову набок, одаривает его каким-то совершенно особенным взглядом. Этот взгляд подсказывает мне, что у неё что-то на уме, и её спокойное отношение к моему поступлению в колледж не так уж и просто, каким кажется.

– Маа-м! – протягиваю я возмущённо. – Что ты задумала?

– Ничего, – тут же отзывается она, переводя на меня взгляд. – Просто ты там будешь под присмотром, Исабель! Об этом я позаботилась.

– И что это значит? – отпихиваю тарелку и столовые приборы, вмиг потеряв аппетит. Скрещиваю руки на груди, внутренне подготовившись к огромной подставе от родителей.

– Ректор – друг моего отца, – выдаёт она с улыбкой. – Его сын учится на втором курсе и присмотрит за тобой.

– Отлично, – без энтузиазма отзывается папа. – За ней будет присматривать парень! – на слове «парень» он рисует кавычки в воздухе. – И как же он за ней присмотрит? – на последнем слове этот жест повторяет вновь.

А меня уже мало интересует этот разговор. Порывисто поднимаюсь и обхожу стол. Не смотрю на маму, которая наверняка прожигает меня взглядом, а сразу приближаюсь к отцу.

– Я передумала, пап! Хочу в Йель! Договорись!

С этими словами вылетаю из столовой.

– Буду поздно! – обернувшись, выкрикиваю уже около парадной двери.

– Лучше будь на связи, – отец появляется в холле и, расслабленно прислонившись к стене, скрещивает руки на груди. – Ты взяла телефон?

Хлопаю по карману джинсовых шорт, телефон на месте.

– Взяла. Доволен?

– Не показывай колючки, Исси, – советует мне отец. – Вечная война отцов и детей естественна, но всё же меня задевает, что ты постоянно хочешь сбежать от нас.

Он прав. Я хочу сбежать! Иногда мне кажется, что меня душат стены собственного дома. И как бы ни любила маму, как бы ею ни восхищалась, иногда я чувствую себя в тени её совершенства и превосходства. И как бы ни любила отца, он слишком меня опекает. А ещё этот город… Маленький городишка, в котором каждый знает твоих родителей, их друзей и детей их друзей.

И это постоянно навязывание меня в жёны к Шоу, а иногда и к Холту откровенно достало. Словно все вокруг решили, что знают лучше, что именно мне нужно, и вправе распоряжаться моей жизнью.

– Я просто хочу уехать, – повторяю отцу.

– Сейчас или вообще? – уточняет он, болезненно поморщившись.

Мне сразу становится не по себе. Я обижаю его. Человека, который безоговорочно меня любит.