Страница 3 из 54
Глава 2
Предстоящая встреча с Грегориком взволновала меня гораздо сильнее, чем я могла представить. Мы приехали после обеда... после полудня, поправила я себя. В Абрегорианской империи обедали вечером, и мне надо было привыкать говорить правильно.
Я рассчитывала до обеда обойти все посольство, пообщаться с женами дипломатов, которые проживали здесь же. Я хотела познакомиться с ними поближе, подружиться, стать своей их компании. Мне нужна была информация обо всем, что происходит в посольстве, а пересуды — лучший источник сведений обо всех тайнах Абрегорианского дипломатического корпуса. Мужчины удивились бы, если бы узнали, сколько известно их женщинам, которых они не принимают всерьез.
Но тревожность по поводу завтрашнего визита в королевский замок оказалась такой сильной, что меня выбило из колеи. Мысли постоянно возвращались к предстоящей аудиенции. Я снова боялась быть узнанной. И хотя браслет Древней Богини воровки Аддии надежно защищал меня, но иррациональный страх не поддавался доводам разума.
Кроме того я не могла даже представить как оказаться в своем родном, знакомом до последнего камня замке, чужачкой. Я боялась, что не смогу сдержать эмоций и расплачусь сразу, как только шагну за ворота. Все эти годы я страшно скучала по дому. Лушке повезло, он был слишком мал и почти все забыл, а у меня все самые счастливые моменты жизни связаны именно с королевским замком. Я столько лет прятала воспоминания от самой себя. Мне нельзя было думать о прошлом, это сделало бы меня слабой, и я не справилась бы с теми трудностями, что выпали на мою долю. Но сейчас плотину прорвало, и тоска по той потерянной жизни, хлынула таким потоком, что я тонула, захлебываясь и не имея сил выплыть.
А еще был Грегорик. Как было смириться с тем, что завтра я увижу человека, убившего моего отца и изменившего всю нашу жизнь, сидящим на троне? На том самом троне, который по праву принадлежит моему брату — принцу Фиодору? Грегорик узурпатор, а завтра я должна буду воздать ему почести, как истинному королю.
Все эти мысли сплелись в комок, заставляя меня метаться по комнатам в покоях. Как дикий зверь, пойманный охотником и запертый в клетке. И, как зверю, мне хотелось выть от бессилия. Но даже это я не могла себе позволить.
Если бы снадобья Великой Матери были со мной! Я оставила их в доме Алиса, боялась, что барон Пирр не погнушается проверить наши с Анни сундуки и найдет травы, которые должны были спасти меня в будущем.
— Ваша светлость, — молодая девчонка в форме служанки склонилась в поклоне, — я буду вашей горничной пока вы живете в посольстве. Барон Пирр велел помочь вам переодеться к обеду...
К обеду?! Взглянула в окно. И, правда, синие весенние тени уже резко очертили крыши Высокого города. Пока соберусь, станет еще темнее. Я даже не заметила, как пролетели эти несколько часов...
— Вы плакали. Принести вам холодной воды для компресса? — спросила горничная, взглянув на меня с сочувствием.
Плакала? Я провела рукой по щекам и с удивлением ощутила на руках влагу. Надо же... а я даже не заметила, что по щекам текли слезы.
— Принеси, — кивнула я. Голос звучал хрипло. Во рту было сухо, а в горле стоял ком. — И захвати что-нибудь попить.
Горничная снова поклонилась и исчезла. Я подошла к зеркалу. Взглянула на себя. Опухшая... Несчастная... Заплаканная... Жалкая... Проклятый Грегорик! Я еще даже не встретилась с ним лицом к лицу, а уже готова сдаться?! Неужели я струсила? Испугалась? Как будто бы не было за моей спиной всего того, что мне довелось пережить.
Я выжила в Нижнем городе, оставшись совсем одна. Я не сломалась, пройдя через все ужасы нищенского существования. Я мыла посуду в грязной харчевне, чтобы не умереть с голода. Я таскала по рынку тяжелую тележку и в зной, и в дождь, и в снег. Я не побоялась стать своей среди воров и убийц. Я даже смогла встретиться с Третьим советником и начать свою игру. Так неужели я не справлюсь завтра с одним маленьким визитом?
Справлюсь. Я смотрела прямо в глаза своему отражению. Я точно справлюсь, пообещала себе. Я должна.
У дверей послышался шум. Горничная вернулась, держа в руках миску со льдом и чистую, мягкую ткань для компресса. За ней с подносом, на котором стояли запотевший графин с водой и парочка стаканов, шла совсем юная девочка. На вид ей было лет двенадцать, не больше. Она поставила поднос на низенький столик у окна и бесшумно исчезла.
Моя горничная деловито плеснула воды миску со льдом, смочила чистую тряпицу, повернулась ко мне и улыбнулась:
— Ваша светлость, присаживайтесь, — кивнула она на кресло, — и запрокиньте голову...
Холодная вода помогла убрать последствия истерики, и когда я спустилась к торжественному обеду, посвященному моему возвращению домой, никто даже не заподозрил бы, что совсем недавно я плакала.
Обеденный зал находилась на первом этаже жилой части посольства. В просторной комнате с колоннами столы были расставлены в виде буквы П. Во главе, за коротким столом, стоявшим на невысоком подиуме, обычно располагался посол с супругой и сыновьями. Дочери до замужества обедали в своих покоях, а после замужества должны были сидеть рядом с мужьями. Мой неопределенный статус создавал проблемы даже в таких мелочах, как размещение за столом. И мне стало интересно, как барон Пирр решил эту задачу.
У входа в столовую меня встретил распорядитель, чтобы проводить к моему месту.
Пока я приводила себя в порядок, почти все обитатели посольства, получившие приглашения на торжественный обед, уже расселись за столами. Свободными оставались всего парочка стульев, один из которых стоял рядом с младшим отпрыском барона Пирра, мальчишкой лет десяти. Именно туда и привел меня распорядитель. И это мне совершенно не понравилось.
Проигнорировав отодвинутый стул, я сделала шаг в сторону, мимо семьи барона.
— Ваша светлость, — истерически взвизгнул бледный, как снег, распорядитель...
Но я сделала вид, что ничего не услышала, невозмутимо подошла к столу герцога Форента, отодвинула стул слева от массивного кресла и села. Приборы на этом столе были расставлены, как будто бы герцог Форент должен был присутствовать на торжественном обеде. Вероятно, это тоже было данью уважения к почившему.
Я привлекла внимание к себе еще в тот момент, когда ножки стула заскрежетали по полу. И теперь все смотрели на меня круглыми от удивления глазами.
— Что вы себе позволяете? — первым пришел в себя барон Пирр. — Ваша светлость, вы не можете сидеть за этим столом!