Страница 17 из 76
— Ну, спасибо на добром слове, — я подцепил пальцами наручник на её правой руке, но Любава отдёрнула руку. — Да что с тобой такое? — разозлившись, я повысил голос. — Нравится сидеть прикованной в этой душной коробке?
— Я тебя не знаю, — отрезала она. — Возможно, ты ещё хуже Бестужева. Если ты из конкурирующей конторы… Если тебя послал Сётоку…
— Когда мы с тобой отправились на базу Разумовского, освободить нашего общего знакомого, принца Фудзивару, ты сказала, что выполнить задание можно, только если всё время стремиться стать лучше всех.
— Оу, шьен! Это и правда ты. Но как…
— Некогда. Давай сюда руки, я открою наручники.
Звякнула цепь, и в моих ладонях оказались тонкие запястья Любавы. На мгновение я сжал их — кожа была сухой, горячей, и в ямке у основания большого пальца неистово билась жилка…
И вдруг я понял, что впервые дотронулся до неё.
На мгновение меня охватило желание прижаться к её ладоням лицом. Сделалось очень жарко, но я подавил этот порыв. Вновь достал электронного "червяка"…
— Не торопитесь, Курои.
Это был Бестужев. И говорил он в точности так, как говорил бы человек, в руках которого — пистолет. И направлен он вам в голову.
Стараясь не делать резких движений, я оглянулся.
Так и есть.
Шляпа, надвинутая на самые глаза, поднятый воротник плаща… Его лицо не стало выглядеть лучше с нашей последней встречи. Глаз, похожий на слякучую яичницу, всё так же стекал к подбородку, который покрывала редкая седоватая щетина.
— Оставайтесь на месте, господин Лис, — скомандовал Бестужев. — Если вы попытаетесь напасть, я выстрелю. Помните, сколько неудобств вам причинили пули из свинца? Теперь всё гораздо хуже: внутри, под рубашкой, они содержат нейротоксин. Ваше сердце остановится, как только он проникнет в кровь. Вы просто не успеете исцелиться.
— Я знала, что вы низкий человек, граф, — спокойно сказала Любава. — Но что вы в придачу подонок…
— Мы же договорились не оскорблять друг друга, принцесса, — магистр повысил голос. Но пистолет не сдвинулся ни на миллиметр.
— Вы окружены, Бестужев, — сказал я. — Снаружи везде мои люди. Вам попросту некуда отсюда деться.
— Ерунда, — усмехнулся граф одной половинкой лица. — Снаружи, кусая локти, вас ожидает только этот толстый старый хрен, которого давно надо было пустить в расход. Вы вновь понадеялись лишь на себя, Курои. И проиграли.
— Вполне могло так и быть, — из-за спины Бестужева раздался ещё один голос. — Если бы этот толстый хрен не смог подобраться к тебе поближе и приставить пушку аккурат между лопаток.
Сидя вместе с Любавой в фургоне, я не видел Коляна. Но я прекрасно знал, как легко и бесшумно тот может двигаться, когда это нужно.
Бестужев поднял руки вверх. В одной был зажат пистолет, и я увидел, как из-за его спины показалась крупная конечность с толстыми, как сосиски пальцами, аккуратно вынула у графа оружие и убралась.
Мы с Любавой немного расслабились. Я вновь потянулся за "червяком", когда услышал смех.
Смеялся граф. Всё так же подняв руки над головой, склонив лицо так, что провисли края шляпы, он издавал театральные, наполненные натужным самодовольством, звуки.
А между пальцев его правой руки появился небольшой телефон. Моё сердце сковало нехорошее предчувствие.
Любава выругалась.
Вот уже целую минуту она сжимала мою руку в своей. И теперь хватка усилилась.
— Интуиция вас не подвела, сударыня, — сказал Бестужев. — Это не просто телефон. Это чека от бомбы.
— Если ты не отдашь его сейчас же, я выбью тебе мозги, — пообещал Колян. Из-за шляпы графа виднелась лишь его макушка, и кончик красного, похожего на капустный кочан, уха.
— Если ты попытаешься его у меня забрать, я нажму кнопку и город взлетит на воздух, — быстро сказал Бестужев.
— Ты блефуешь, — буркнул Колян.
— Проверим? — большой палец магистра напрягся на кнопке.
— Не стоит, граф, — сказала Любава. — Я поверю в любую мерзость, которую бы вы не измыслили. Дядя Коля, дайте ему сказать.
— Город наводнён моими людьми, — сказал Бестужев. — И я приказал разместить в самых разных местах небольшие, но ёмкие подарочки. В супермаркете. В аптеке. В той прелестной овощной лавочке, где я покупал вам, мадемуазель, витамины… И конечно же, в других стратегических точках. Та водокачка, рядом с которой вы так трогательно встречались с своим осведомителем. Несколько бензозаправок, городской боулинг, парк развлечений… Как только я отправлю сообщение, они взорвут бомбы.
— Вы просто психованый ублюдок, граф, — сквозь зубы прошипела Любава.
— Очень предусмотрительный ублюдок, — ощерился тот одной половиной лица. — И если вы не будете слушаться, я сделаю это. Первая бомба взорвётся на автозаправке. Затем — в симпатичной кафешке, что вы проезжали. Мне продолжать?
— Чего вы хотите? — спросил я.
— Убирайтесь. Оставьте девушку и уходите. Тогда Орехов не пострадает.
— Гарантии, — буркнул Колян, появляясь сбоку от Бестужева. Он так и не опустил пистолет, и держал его направленным магистру в голову.
— Никаких, — высокомерно бросил граф. — Взрывчатки, которой я нафаршировал это мещанское гнездо, хватит на то, чтобы разнести всё в пыль. И если вы сейчас же не уберётесь — я нажму кнопку обязательно. А потом скроюсь, пока вы будете метаться по пожарищу, в надежде спасти хоть кого-нибудь.
— Прежде я прострелю тебе башку, — сказал Колян.
— Не выйдет, — граф щелкнул пальцами и вокруг него замерцала плёнка мыльного пузыря. — Теперь я абсолютно неуязвим, — злорадно проскрежетал он. Ни пули, ни другое оружие мне не страшны. А вот вы, двое, в полной моей власти! — он потряс телефоном. — Решайте быстрее. А то моим людям станет скучно, и они захотят повеселиться.
И тут случилось неожиданное.
Любава наклонилась ко мне всем телом. Подняла скованные руки и пропустив мою голову между ними, положила локти на плечи. А потом прижалась ко мне губами…
Поцелуй был долгим, горячим. Таким, как я представлял его в мечтах. Я закрыл глаза. Но испугавшись, что она сочтёт такое поведение слишком робким, вновь открыл. И увидел близко-близко синие, с желтыми крапинками радужки. Мелькнули длинные светлые ресницы…
А потом она меня оттолкнула.
— Идите, — тон был приказным, не терпящим возражений. — Уходите отсюда.
— Но…
— Дядя Коля! Вы меня слышите? Заберите его. Не надо делать глупостей.
Я выбрался из фургона и встал рядом с Коляном. Силовой пузырь вокруг графа мерцал и переливался, как бензиновая плёнка на поверхности лужи.
— Считаю до десяти, — сказал Бестужев. — За это время вы должны отойти на порядочное расстояние — для своего же блага.