Страница 29 из 31
Действий преступников долго ждать не пришлось. Одна единственная из их пидорской компашки женщина, тотчас вытащив свой клинок, всадила его матери прямо в сердце. В этот момент я впервые увидела слёзы своего отца, будучи ребёнком, почувствовала его боль, муки и страдания. На моих глазах изнасиловали и убили маму, а после взялись и за маленьких сестёр. Они кричали, плакали, звали папу на помощь, но ни одна ни разу не заикнулась и не вспомнила обо мне. От первой и до последней секунды они, более старшие, зная, что меня ждёт, сохранили тайну о моём существования до самого своего конца. Точно так же поступил и отец. После смерти всех близких его пытали долго, очень долго и мучительно. Били, резали, совали иголки под ногти, отрезали всё, что только можно отрезать мужчине и человеку. В ответ на это он лишь твердил, что не понимает, зачем они убили всю его семью.
Он умер от потери крови, после чего убийцы вновь прошерстили дом и подожгли его. Я так и не рискнула вылезти из-под плаща, спуститься к ним, попытаться помочь или ещё что. Всё, чего я тогда хотела, это умереть вместе с ними.
Старый деревянный домик быстро охватил пожар, несмотря на сильный проливной дождь, всё разгоралось, словно по волшебству. Но мне было плевать. Ощущая запах горелой плоти, синтетической одежды, охваченной жаром, что, прилипая к телу, обжигала кожу. Я всё лежала на чердаке и горела под звуки всепожирающего и безумствующего пламени. Я молчала точно так же, как и мои близкие, до конца сохранившие тайну моего существования.
Не знаю, когда я отключилась, но пришла в себя голая и на пепелище. Вокруг уже вовсю суетились военные, растаскивая в своих чёрных мешках остатки моих родных. Ну а я… я осталась жива и была отправлена на попечение другой усыновившей меня семьи. — Хмыкнув, с безразличием на лице уставилась на меня Ванесса, а после спросила: — Ну как тебе моя история, Алекс?
— Это ужасно… — ответила за нас двоих Хлоя, и здесь я был полностью с ней согласен.