Личное дело короля

А Вирку для его дара корм всегда приносили. У него наверняка, как по волшебству появлялись на столе чужие биографии, сводки о происшествиях, ещё много чего. Ему докладывали, рассказывали. К нему рвались, чтобы поделиться информацией. И этой информации было столько, что ему просто не приходило в голову поискать ещё что-то. Он брал, то, что было, то, что видел на своём столе.

А юная лучница тогда изо всех сил старалась быть очаровательной и милой, да она себя таковой рядом с ним почему-то чувствовала без особых усилий, если честно. И он именно это видел. И ему не пришло в голову самостоятельно поискать ещё что-то. Например, воительницу, которую делает сильнее злость и у которой принципы, потому что принципы тоже делают её сильнее и дар ярче.

Не пришло в голову, что яркая бестолковая бабочка в принципе не смогла бы стать лучницей. Да и не захотела бы. Для бабочек есть пути проще и правильнее.

Болван.

Проснувшись, Тияна первым делом выглянула в окно, подкравшись к нему на пальчиках и аккуратно отодвинув край занавески. Но никаких подозрительных воробьев на подоконнике не было.

— Болван! — обозвала Вирка Тияна, встряхнулась и пошла умываться.

Почему-то ей было спокойно. Она не переживала из-за того, что притянуть пропавшего в портале воробья не получилось. Даже на Лениля уже не злилась. И ощущение было такое, словно все шло, как надо.

Впрочем, Лениль своё в любом случае получит. Даже пожелай она, как что-то подобное скроешь от Нермина, королевского брата? Может какой-то мастер обмана мог бы, но это точно не её случай. Она всего лишь умеет держать лицо, как оно полагается благородной лесной деве, умеет правильно себя вести и преподносить, но это вовсе не то же самое, что обман.

А воробей…

— Может миру без него будет лучше. Или он ему нужен лет этак через пятьсот, — проворчала Тияна, заглянув в зеркало.

Из спальни она вышла, размышляя о завтраке и о том, покормит ли кто-то Линка. Почему-то это ей казалось важным. Интересно, чем этот конспиратор вообще питается? Кушать он привык хорошо. А тут вдруг — сам готовить не умеет. На зарплату стажёра особо не пошикуешь, а если шиковать на деньги, которые наверняка подбросила любящая мама, можно и из роли выпасть, кого-то заинтересовать, ну, мало ли? И если кому-то станет действительно интересно, борода ему не поможет. Вон Лениль его запросто узнал.

— Пускай закаляет характер, — решила в итоге Тияна и стала думать о том, что сегодня приготовила кухарка. Просто потому, что думать о работе не хотелось совсем. Там проблемы, заботы, отчеты, расследования, в том числе и поиск какой-то ерунды, а тут спокойно. И ванилью пахнет.

— Наверное мне нужен отпуск, — пробормотала Тияна и сразу же поняла, что отпуск — плохая идея.

Если у нее будет отпуск, тетя Лилиян сразу же прибежит с кучей приглашений, платьев и женихов. И спокойствия не будет.

— Хм, может мне получить отпуск и сразу же сбежать? А куда? — Тияна честно задумалась и поняла, что от Лилиян можно сбежать разве что в ту самую ледяную крепость, в которой Вирк якобы отбывает наказание. Впрочем, она и туда может заявиться. — Хоть бери и прячься на работе в шкаф.

Тияна хихикнула и пошла дальше, решив не думать о ерунде. Вообще ни о чем не думать.

И она даже успела спуститься по лестнице, а потом услышала душераздирающий женский вопль. Кричали так, словно кого-то там живьем ели, может даже саму кричащую.

— Что эта ненормальная опять увидела и почему я её не уволила? — спросила саму себя Тияна, посмотрела на лестницу и решила подниматься.

Всё равно меланхоличное спокойствие воплем ненормальной горничной смело и рассеяло. И сразу захотелось что-то сделать. Например, придушить дуру. Всем же лучше будет.

— Может она себе меч на ногу уронила? — вслух удивилась Тияна, обнаружив, что часть слуг уже сбежалась к дверям её спальни. Собственно в спальне ненормальная горничная и орала, не переставая. Что само по себе было удивительно, надо же ей вдыхать как-то воздух. — Мышь? — с надеждой спросила она непонятно у кого.

Перед ней расступились. Правда, это не сильно помогло, потому что вопящая дура стояла прямо в дверях и, собственно, вопила.

— Мышь? — спросила ещё и у нее Тияна, похлопав девушку по плечу.

Служанка мгновенно замолчала, обернулась, а потом наставила на Тияну дрожащий палец и удовлетворенно сказала:

— На этот раз он совсем голый!

— Линк? — удивилась Тияна.

— И в крови весь, — всхлипнула служанка, после чего тихо свалилась к ногам хозяйки. А почему бы не упасть? Свой долг она выполнила, о ком-то окровавленном рассказала. А дальше не её дело. Теперь хозяйка пускай сама разбирается со своими странными гостями.

— Проклятье, — тихо сказала Тияна, рассмотрев гостя.

Это был не Линк. И описала его обморочная дуреха почти правильно — голый, сейчас, правда, слегка прикрытый полотенцем, и в крови, хорошо, хоть не весь.

На груди кто-то явно пытался вырезать какие-то загадочные символы. И то ли не дорезал, то ли оставил продолжение на потом, но выглядело все это дело незаконченным. Правая рука, от локтя и почти до запястья, была «украшена» полосой ожога. Словно кто-то раскаленную кочергу приложил. Или меч. Или любую железную палку.

Половина лица была сплошным синяком. Может там что-то даже сломали, потому что опухло знатно. И не думай Тияна об этом человеке столько времени, вряд ли бы она его в таком виде узнала.

— Хозяйка, — почему-то шепотом обратилась старшая горничная.

— Так, отправь кого-то за лекарем, срочно. Обморочную дуру напоить успокаивающим и запереть ради её же блага. Иначе я не выдержу и что-то настолько нехорошее ей скажу, что она облысеет, навсегда.

— Что сказать лекарю? — деловито спросила старшая горничная.

— Что у нас тут неизвестный раненый. Судя по всему, выпал из портала, на который ему не хватило либо сил, либо вменяемости, чтобы прибыть куда хотел. Больше никому ничего не говорить. Клянусь, кто проговорится, увольнением не отделается.

— Ну, да, мало ли кто это и от кого убегал, — понятливо кивнула горничная. — Может его перенести?

— Пускай лежит. Может его вообще двигать нельзя. Ждем лекаря.

Ждала лекаря Тияна сидя на стуле и наблюдая за тем, дышит ли неожиданный гость. Мысли текли вяло. Сначала она думала о том, как теперь сообщить Нермину, что его пропажа нашлась? Получалось, что никак. Потому что во дворец её пока не приглашали. А пытаться туда как-то попасть по своей инициативе — привлечь лишнее внимание. А этот болван сейчас в таком состоянии, что защитить себя не сможет.

Она бы и лекаря не звала, вдруг за домом следят? Но без него тут, увы, не обойтись.

— Хм… может пустить слух, что наш мальчик на побегушках отравился недозревшими ягодами капканки? А он пускай пока посидит, отдохнет, пересчитает деньги, заплаченные за безделье.

Идея казалась хорошей.

Идея притвориться, что сама заболела какой-то неведомой болезнью, казалась вообще отличной. Но её пришлось отбросить, потому что тогда придется сидеть в доме безвылазно. А Тияне именно этого не хотелось. Сидеть дома — всё равно что запереть ворота крепости, показать всем, что ты ждешь нападения. В общем, на самом деле это плохая идея.

Поэтому Тияна дождалась лекаря. Не какого-то там постороннего, а семейного, умеющего хранить тайны пациентов. С добровольно поставленным блоком. Послушно постояла за дверью, потому что нечего молодой девице рассматривать посторонних мужчин. Дождалась пока он выйдет и выслушала инструкции.

Ожог оказался воспаленным и красовался в таком, необработанном виде на руке несколько дней. Загадочные символы на груди — свеженькими, возможно, пациент каким-то неимоверным образом провалился в портал в процессе их нанесения. Может он успел амулет-спаску проглотить и он сработал, когда пациенту стало совсем плохо. А спаски вещь ненадежная, на самый крайний случай, потому что вынести могут куда угодно. Точные координаты вписать в них попросту невозможно. Кости, к счастью, все целые, в том числе и лицевые, и по голове его не били. А в целом пациент был истощен и обезвожен. Причем, истощен как физически, так и в энергетическом плане, словно его несколько дней пытались скормить какому-то мелкому демону, а уже потом занялись принесением жертвы кому-то покрупнее. В одной запрещенной школе именно такая последовательность якобы гарантировала послушность призванной крупной твари. Доказано оно не было, но практиковалось разными идиотами.