Страница 8 из 14
— Двуместный? — удивилась я, впервые внимательно присмотревшись к обстановке: да, кровати было две, стояли параллельно друг другу вдоль стен, но все остальное в комнате было в единственном экземпляре. — А с кем ты живешь?
— Пока один, но иногда ко мне заглядывал один друг переночевать, вот я и привык жить в двухместном номере. И по цене практически нет разницы, — ответил Кай.
— Твой друг — это фея-крестная?
— Точно, только у феи постоянные задания, а эта кровать пока свободна. Точнее, она вообще свободна, — тут же замахал руками сын. — Ты спокойно можешь спать здесь, а моим друзьям придется поискать новое место для ночлега.
— Кай, а разве ты не должен быть сейчас в приюте? — спросила я, а мое сердце дрогнуло: «приют» и «мой сын» в одном предложении казались иррациональной и ужасающей вещью. — Мне обещали, что за тобой присмотрят. Хотя, как я уже поняла, многие обещания не выполнялись либо перевирались, поэтому… о тебе совсем… совсем никто не заботился?
— Мам, все хорошо. Так сразу и не объяснишь. Давай я лучше расскажу тебе о мире, раз уж ты базовые знания не получила? А потом постепенно про все остальное, хорошо? — спросил Кай, на что я лишь кивнула.
— Кхм-кхм, хозяйка. Раз мне тут заботы нет, может, отпустите на полчасика? — спросил амбициозный енот, про которого я благополучно успела забыть. — Я быстренько. Я осторожненько. Я просто разберу ту комнату вашего грабителя — и дело с концом.
— Хорошо, можешь сходить. Но аккуратно, — предупредила я енота и тут же поймала удивленный взгляд сына.
— Тебя пытались ограбить? Когда?
— Нет-нет, не ограбить. Сначала ей сделали предложение руки, сердца и своей сумки, скорее всего, пустой, а потом уже попытались ограбить, — «сдал» меня енот. — Но мы его отшили. Точнее, я. У меня в этом деле богатый опыт, я знаю, как это нужно делать. Правда, нам потом мечом угрожали, но мы по нему палкой «бам» — и он отстал! Точнее, не совсем мы, но если не обращать внимания на мелкие детали, то вполне мы.
Да, если не обращать внимания на одну мелкую, прям о-очень мелкую деталь — огромного двухметрового мужика с огромным мечом. Вообще незаметно! Но свой сарказм я оставила при себе — у Кая и без него глаза были размером с блюдце после откровений енота.
— Полчаса на поход! — скомандовала я еноту, надеясь побыстрее выпроводить его из комнаты, а то его болтовня явно не шла никому на пользу.
— Понял, хозяйка! Выполню все в лучшем виде, — тут же обрадовался енот. — Эх, почему я не бобер? Я бы там не разобрал все, а прогрыз. И быстрее, и эффекта больше. Пух — и здания нет.
— Мне следовало остаться с тобой, — нахмурился Кай. — Я и забыл, что в это время много всяких… личностей, которые охотятся за новичками.
— Охотятся за новичками? А подробнее?
— Новички — те, кто недавно прибыл в этот мир и еще не со всеми вещами разобрался. Таких очень легко определить по поведению и реакциям. Всем, кто перемещается из другого мира, система этого мира дает определенный набор полезных вещей, — объяснял Кай, чуть раскачиваясь на стуле, отчего тот поскрипывал. — Если ты сожмешь кулон в левой руке, то перед твоими глазами появятся предметы, которые словно лежат в ячейках. Это те предметы, которые дала тебе система.
Я автоматически сжала кулон и впрямь увидела перед собой какие-то предметы. Как только я концентрировалась на каком-то одном из них, то сразу в голове возникало понимание, что это за штука и как ее использовать.
— Зелье здоровья, зелье бодрости, сухой паек, сто штук, час полета, — начала перечислять я. — Это оно?
— Да, все верно. Обычно таких позиций под сотню, не меньше. К тому же, ты можешь сказать «деньги», и перед тобой появится сумма денег, которые есть у тебя на счету. Тысячи золотых достаточно, чтобы купить в этом мире хороший дом, найти добротное снаряжение или открыть свой небольшой бизнес.
— О, у меня почти две тысячи, — удивленно сказала я. — Получается, по меркам этого мира я довольно богата? Всем такие суммы дают?
— Да, это довольно много. Не всем, у многих суммы значительно скромнее, однако я не знаю никого, кто получил бы меньше пяти сотен золотом. От чего зависит — никто не знает, — развел руками Кай, но со стула не свалился — так и продолжил раскачиваться. — Все то, что дала тебе система, — это очень нужные вещи в этом мире. Многие жители копят на эти вещи годами. Эти вещи нельзя украсть или отобрать силой. Но если вдруг ты выйдешь замуж за кого-то, то твой муж автоматически получит доступ к этим вещам.
— То есть, мне просто пытались предложить сделку? — сообразила я. — Мое обучение взамен на эти вещи?
— Это не сделка, а мошенничество, мам. В этом мире мало лекарей, они куда более востребованы, чем танки, и уже тем более, чем атакующие классы. Без танка команда выживет, если сражения легкие, а вот без лекаря — никак, — сказал Кай, а потом, видимо, заметил, как я нахмурилась, и сразу понял, в чем проблема: — Рассказать, по какому принципу тут охотятся на порождений тьмы?
— Да, конечно. А потом объясни, почему, кроме взрослых, этой охотой занимаются еще и дети, — строго добавила я. Видела я, конечно, очень мало в этом мире. Но уже по людям в таверне могла заметить, что детей там не было. Мой сын — единственный. И что-то мне подсказывало, что дело совсем не в том, что его заставляют.
Кай смотрел на меня прямо, он определенно не чувствовал себя виноватым. Это хорошо, значит, не какая-то глупая авантюра.
— Смотри, мама. Система должна была тебе сказать, что в этом мире существует система классов. Твой класс — лекарь, во время битвы ты должна лечить. Есть еще танк, который во время битвы привлекает порождения, действует на них, как красная тряпка на быка, чтобы они видели только танка и бросались только на него. А есть атакующие — это те, кто ответственен за то, чтобы убить этих порождений тьмы, пока танк привлекает внимание, а лекарь лечит. Среди атакующих есть разные классы. Я, например, лучник. Мое оружие — лук, стреляю, чтобы убить порождений. У меня есть знакомый мечник, он прекрасно владеет мечом.
— Понятно.
— Идеальная битва с порождениями тьмы выглядит как-то так: первым врывается танк, который привлекает порождений тьмы, потом начинают нападать мечники и другие мастера ближнего боя. Чуть дальше стоят лучники и отстреливают всех порождений, которые переключают свое внимание с танка на мечников или лучников.
— А лекарь?
— А лекарь стоит дальше всех и лечит тех, кто пострадал, — закончил Кай. — Вот, собственно, и все.
— Не все, — сказала я. — Меня все еще интересует, почему дети вынуждены заниматься чем-то настолько опасным. Это ведь настоящая битва! Ты же можешь умереть!
— В том-то и дело, что не могу, — улыбнулся Кай. — Этот мир защищает нас от смерти. Все мое тело, как и твое, пропитано светом. Он буквально в каждой частичке. Когда мы получаем повреждения от порождений тьмы, тогда этот свет уменьшается. Как только он уменьшится до определенного предела, нас перенесет на алтарь восстановления. День-два — и ты цел и невредим. Поэтому, мам, честное слово, в этих сражениях нет абсолютно никакой опасности. Любое повреждение исчезает. Если ты болен, то достаточно двух-трех дней на алтаре, чтобы снова стать здоровым. Здесь нельзя умереть, случайно вывалившись из окна, или утонуть. Любое повреждение, которое опасно для жизни, приводит человека на алтарь восстановления, — сказал Кай, а потом неожиданно широко зевнул.
Ох, а за окном ведь уже даже не вечер, а ближе к ночи. В одном-единственном широченном окне, которое находилось прямо напротив двери, была настоящая чернота. Поразительно! Но пора уже было и поспать. Конечно, я еще столько хотела узнать! У меня на сердце было неспокойно оттого, что я не понимала пока, через что пришлось пройти моему сыну, когда меня не было с ним рядом. Но здоровье моего ребенка важнее беспокойства.
— Кай, какие у тебя планы на завтра? — спросила я.
— М-м-м, показать тебе город? — робко уточнил мой сын, а потом расплылся в хитрой улыбке: — Заодно и познакомлю тебя кое с кем. Как раз с человеком, который обо мне заботился. Я решил покинуть приют только благодаря его поддержке. Сначала меня даже проверяли, ем ли я три раза в день. Если мне нужны были какие-то зелья, то они всегда оказывались на столе или на тумбе. Когда я решил охотиться на порождений, именно он меня всему научил. Именно этот человек прикрывал мою спину.