Страница 8 из 9
Далее повествуется о том, что Брахман постепенно творит все существующее – небо, землю, разные группы богов, а также дхарму как самый лучший образ: «Он сотворил еще лучший образ – дхарму. Кшатра кшатры – вот что такое дхарма. Поэтому нет ничего выше дхармы. И бессильный надеется (одолеть) более сильного с помощью дхармы, словно с помощью царя. Ибо, поистине, дхарма есть правда. Поэтому и считают, что говорящий правду говорит дхарму, говорящий дхарму говорит правду. Ведь обе они – одно и то же»27.
Из этого видно, что сам процесс творения всего сущего Брахманом представляется единственно истинным путем, путем правды, по которому и должно следовать и развиваться все существующее. При этом сам Брахман не расширялся, а воплощался во все то, что он создавал. «Итак, это – Брахман, кшатра, виш и шудра. Этот Брахман был среди богов огнем, среди людей – брахманом; (божественным) кшатрием он существовал как кшатрий; (божественным) вайшьей – как вайшья; (божественным) шудрой – как шудра. Поэтому желают пребывать в мире богов в виде огня, среди людей – в виде брахмана – ведь в двух этих образах существовал Брахман»28.
В процессе творения всего сущего Брахман начинает осознавать самого себя через создаваемые им творения, ибо без этого самоосознания его творения могли бы исчезать. Поэтому Брахман осознает себя посредством придания имени своим творениям через речь, оставаясь ее истоком и творцом: «Ведь Брахман есть речь, и оно – ее господин»29. В процессе самоосознания через собственные творения Брахман становится Атманом, больше того, он становится Атманом самих богов, пробудившихся к знанию. «И поистине, этот Атман – мир всех существ. Когда он совершает подношение и жертву – он мир богов; когда произносит (веды) – (мир) риши; когда делает приношения предкам, когда желает потомства – (мир) предков; когда укрывает людей, когда дает им пищу – (мир) людей; когда доставляет животным траву и воду – (мир) животных; когда в его домах поддерживают существование звери, птицы и все, вплоть до муравьев, (то он) – их мир. И как желают безопасности для своего мира, так желают все существа безопасности для того, кто знает это. Поистине, это известно и исследовано»30.
Здесь поражает глубина мысли о процессе познания всего существующего в категории Атмана и соответствующих миров, ибо все, кто приобщается к этому процессу познания и этим мирам, становятся как бы вечными, бессмертными, и им уже ничто не может помешать в их самоосуществлении, самопознании и самоопределении. И поражает еще одно: что все это уже, как говорится в тексте, «известно и исследовано», что свидетельствует об опоре на многотысячелетнюю традицию исследования и познания всего сущего, следовательно, о прочной, никогда не прерывающейся традиции человеческого познания окружающего мира.
Особое внимание уделяется триединой структуре сущего, которая пронизывает все. «Из них, поистине, состоит этот Атман: из речи, из разума, из дыхания. Таковы же и три мира: речь – этот мир, разум – воздушное пространство, дыхание – тот мир. Таковы же и три веды: речь – Ригведа, разум – Яджурведа, дыхание – Самаведа. Таковы же и боги, праотцы, люди: речь – боги, разум – праотцы, дыхание – люди. Таковы же и отец, мать, потомство: разум – отец, речь – мать, дыхание – потомство»31. Таким образом, трехчленная структура связывает в единое целое сферу бытия, сферу мышления и сферу развития человека, что позволяет самому человеку осознавать себя органической частью всего космоса и, следовательно, наделяет познание строгими онтологическими и логическими измерениями.
Кроме того, исключительно важное значение имеет следующая троичная структура: «существует три мира – мир людей, мир предков, мир богов. Мир людей приобретается лишь благодаря сыну, а не какому-нибудь другому деянию; мир предков – благодаря деянию, мир богов – благодаря знанию. Поистине, мир богов – лучший из миров. Поэтому и восхваляют знание».32 Это совершенно поразительное проникновение в суть бытия и сознания: хотя здесь и говорится о трех различных мирах, но все они составляют единое целое, ибо в мир людей можно войти только благодаря сыну, но какому сыну? Сыну, которому передаются все знания, выработанные до этого, сыну, обученному, подготовленному и воспитанному – только такой сын может войти в мир людей. Мир предков приобретается благодаря деянию, но что такое деяние? Деяние и есть деяние людей, то есть историческое деяние, которое невозможно без соответствующего познания истории. И только после этого оговорится о мире богов, в который можно войти лишь благодаря знанию, но какому знанию? Знанию людей, знанию истории познания и деяния и знанию всего сущего, то есть универсальному знанию всего существующего. Здесь мы видим высочайший уровень мышления древних, по существу, образец и эталон мышления для людей и мыслителей настоящего времени и будущих времен.
Творение всего сущего Брахманом и единение этого сущего Атманом излагается опять-таки в троичной структуре: «имя, образ, деяние. (Что касается) их имен, то источник их – речь, ибо от нее происходят все имена. Она— их песнопение, ибо она – общая для всех имен. Она – их Брахман, ибо она несет все имена. Теперь об образах: источник их – глаз, ибо от него происходят все образы. Он – их песнопение, ибо он – общий для всех образов. Он – их Брахман, ибо он несет все образы. Теперь о деяниях: источник их – тело, ибо от него происходят все деяния. Оно – их Брахман, ибо оно несет все деяния. Эта триада едина, это Атман. Атман, будучи единым, есть эта триада. Это – бессмертное, покрытое действительным. Поистине, дыхание – бессмертное, имя и образ – действительное. Ими покрыто это дыхание»33.
В этом триединстве речи, образа и деяния сконцентрированы основные направления, по которым будут развиваться различного рода науки и культуры. Речь, слово, имя – уже даже эти термины явились своеобразным источником многих научных дисциплин: логики, лингвистики, семантики, семиотики и других, не говоря уже о том, что они постоянно сопрягались с письмом, с письменностью. Что касается образа, истоком которых называется глаз, то из этого возникли все виды искусства, а во многом и целый ряд научных дисциплин, скажем, анатомия, оптика, астрономия и другие. Искусство же – это прежде всего изобразительное искусство, хотя нельзя забывать о том, что уже с древнейших времен возникла и развивалась такая дисциплина, как имяславие, существующая и по сей день. Лишь в конце XV – начале XVI века представитель высокого Возрождения Леонардо да Винчи объявит глаз оком Вселенной, истоком всех наук и искусств. В этом смысле Упанишады определили значение глаза как источника образов за две с половиной тысячи лет до эпохи Возрождения. Наконец, деяние. Естественно, древние не имели четкого различия между теорией и практикой, тем не менее все накопленные знания, как они полагали, должны приносить людям определенную пользу, для чего эти знания необходимо было применять для определенных действий или деяний. В этом смысле мы можем считать, что учение о деянии было своеобразным зародышем учения о практической деятельности человека, основанной на глубоких знаниях самой действительности.
Для древних индийцев всё проистекает из Брахмана, всё есть Брахман и во всем есть Брахман. Брахман – это, как мы уже говорили, самая важная, центральная, основополагающая категория, учение о Брахмане – суть не только всех Упанишад, но и всей индийской религии, философии и культуры.
Вторым важнейшим понятием является Атман, возникающий в процессе творения всего сущего Брахманом и выражающий творческую силу Брахмана, становящийся миром людей, богов и всего сущего.
27
Упанишады. Книга первая. М.: Ладомир, 1992. С. 76.
28
Там же.
29
Там же. С. 72.
30
Упанишады. Книга первая. М.: Ладомир, 1992. С. 77.
31
Там же. С. 79.
32
Там же. С. 80.
33
Упанишады. Книга первая. М.: Ладомир, 1992. С. 82.