Страница 2 из 3
Зато богаты были недра Богословского округа. Добывали здесь железо, медь, золото, платину. Били из земли целебные сернистощелочные ключи. В 1842 г. тогдашний начальник Богословских заводов Матвей Иванович Протасов устроил близ речки Еловки настоящий курорт, рассчитанный на одновременное лечение 50 человек. Были построены помещения для больных и медицинского персонала, разные хозяйственные службы, сооружены ванны с подогревом (температура воды в источниках летом была всего лишь пять градусов). К Турьинским рудникам провели хорошую дорогу. По ней можно было удобно проехать на тройке в любом экипаже. В первые 15 лет существования курорта не одна тысяча больных ревматизмом и золотухой получила облегчение, пользуясь водами. Но впоследствии постройки перестали поддерживать; котлы, ванны, насосы увезли в Турьинские рудники; дорога заросла и сделалась непроезжей. Лишь отдельные страждущие кое-как добирались до целебных источников, да любопытные мальчишки бегали летом посмотреть на заброшенный курорт.
Как и все дети, Саша Попов любил ходить в лес за грибами и ягодами, ловить рыбу, а то и просто пошалить. Каких забав он только не придумывал. То вместе с младшими сестрами Анной и Августой устраивал скачки по партам пустовавшей летом отцовской школы; то сооружал игрушечную повозку и, усадив в нее сестриных кукол, впрягал в экипаж кота Матроса; то мастерил замысловатых, ярко раскрашенных, с трещотками, воздушных змеев и устраивал состязание: чей змей улетит дальше и выше. А в долгие зимние вечера рассказывал притихшим сестренкам сказки об Антонке, страшном волосатом чудище. По словам Саши, Антонка жил в самой темной комнате отцовского дома, кладовой. И с каким удовольствием водил брат трепещущих от ужаса, но горящих любопытством сестренок в жилище домового.
Но больше всего любил Саша, когда большой друг семьи Поповых горный инженер Н. И. Куксинский водил его по шахтам и мастерским, подробно рассказывая о каждом механизме. Большое впечатление на любознательного мальчика произвела паровая машина, или, как ее тогда называли, огненная махина. С ее помощью выкачивали из шахты грунтовые воды. Установил машину в 1808 г. механик Иосиф Меджер, тот самый, который еще в 1804 г. построил и установил на Юговском медном заводе (недалеко от Перми) первый в мире локомобиль (в Англии локомобили стали применяться лишь через 20 лет).
В 1823 г. на речке Суходойке, стекающей с Турьинской горы, были открыты золотосодержащие пески. С этой даты ведется отсчет промышленной добычи золота в округе. И промысел драгоценного металла не обошла изобретательская мысль. Горный инженер Петр Иванович Порозов в 1834 г. на месторождениях Богословского округа впервые применил для промывки золотоносных песков круглые грохоты (специальные решета). Его золотопромывательная машина была впоследствии усовершенствована.
В 1838 г. на рудниках Богословского округа был внедрен новый способ обогащения медной руды, позволяющий промышленно использовать породы, прежде уходившие в отвал. Автором изобретения был сподвижник известного металлурга Павла Петровича Аносова литейщик Павел Николаевич Швецов.
Дети увиденное в окружающем их мире воссоздают в играх в соответствии со своими наклонностями. Девочки, глядя, как их матери качают в люльках младших братьев и сестер, начинают нянчить кукол. Мальчики, слушая рассказы отцов и дедов о былых сражениях, воображают себя защитниками Отечества и, взяв в руки палки, «идут» на войну. Саше Попову не давало покоя увиденное на рудниках – подъемные механизмы, насосы… А что если самому попытаться сделать все это, хотя бы в уменьшенном виде? Помог муж старшей сестры Екатерины, Василий Петрович Словцов. Он показал мальчику, как надо обращаться со столярным и слесарным инструментом. После этого дело закипело. И вот уже на небольшом ручейке, протекающем за родительским домом, построена запруда. Падающая с плотины вода крутит систему колес, от которых расходятся приводные ремни. Подъемные механизмы поднимают из «шахт» ведерки с землей. Насосы откачивают воду. Эта действующая модель рудника привела в восхищение поселковых ребят, настолько хорошо все было сделано. Позднее Александру Степановичу очень пригодились полученные в родном селении навыки в столярном и слесарном деле, так как он вынужден был многие детали физических приборов делать сам.
Управителю Турьинских медных рудников и золотых промыслов по делам службы часто приходилось ездить в далекий Петербург. Из столицы всегда привозилась какая-нибудь техническая новинка. Вечера в доме Куксинских, на которых хозяин делился своими петербургскими впечатлениями, были для младшего сына Поповых истинным праздником. Кульминация наступала в тот момент, когда из дорожного чемодана извлекалась новая «столичная штучка» и Николай Иосифович начинал подробно рассказывать о ее назначении. У Куксинских Саша впервые увидел швейную машинку и керосиновую лампу. В то время еще многие дома освещались простой лучиной.
Взрослые не могли не заметить, с каким интересом посещает Саша рудники и мастерские, как жадно слушает рассказ Николая Иосифовича об очередной технической новинке. Вдумчивый педагог, Степан Петрович понимал, что нельзя не учитывать наклонностей ребенка, что необходимо их развивать. Он с удовольствием отдал бы младшего сына в горную школу, но туда детей священников не принимали. Учеба же в гимназии была Поповым не по средствам (35 рублей, получаемых Степаном Петровичем ежемесячно, едва хватало на пропитание большой семьи). Для Саши оставался один путь – в духовное училище и семинарию. В них дети священников обучались бесплатно.
Заштатный город Далматов
Летом 1868 г. старший брат будущего изобретателя радио Рафаил окончил Пермскую семинарию со званием студента и получил место учителя латинского языка в Далматовском духовном училище. Поэтому и решили родители отдать в эту же школу своего младшего сына.
От Турьинских рудников до Далматова почти 600 верст (в одной версте 1067 м). Путь неблизкий. С кем отправить в дальнюю дорогу десятилетнего мальчика? Оказия подвернулась только в ноябре, когда по первому санному пути выехали из Богословского завода на зимнюю далматовскую ярмарку торговые люди. Они и взяли с собой Сашу Попова.
Первое в жизни дальнее путешествие. Будоражат воображение названия почтовых станций: Каквинская, Лобвинская, Лавинская, Бессонова. Вот и уездный город Верхотурье. Но нужно спешить. И уже позади Фомина, Токова, Имянная… За немудреными названиями встает нечто гораздо большее – Родина. Необозримы ее просторы. Величественно стоят вдоль Богословского тракта занесенные снегом сосны, ели, пихты, лиственницы, кедры. Звенит под дугою бубенчик…
Но вот показались на горизонте золотые купола Далматовского монастыря. Уже слышен звон его колоколов.
Заштатный город Далматов в прошлом веке на всю Пермскую губернию был известен… своими огурцами. Их вывозилось из города за один сезон до 10 тыс. пудов (160 т). Город, когда-то считавшийся даже уездным (1781–1797 гг.), фактически был селом. Большую часть его жителей составляли крестьяне (по переписи 1860 г. из 3774 далматовцев 3206 человек были государственными крестьянами). В Далматове ежегодно устраивалось две ярмарки – с 1 по 9 мая и с 1 по 9 декабря. На них шел широкий торг мясом, салом, коровьим маслом, конопляным и льняным семенем, рыбой, лошадьми, кожами и, конечно же, огурцами, свежими и солеными, а также диким хмелем, в обилии собираемым в окрестностях города.
Главная достопримечательность города – мужской Успенский монастырь, называемый также Далматовским, по имени своего основателя старца Далмата, давшего название и городу.
Удобное географическое положение высокого холма с крутыми склонами, расположенного при впадении реки Течи в Исеть, известного под названием Белого Городища, привлекло внимание Дмитрия Ивановича Мокрицкого, возведенного монахами в сан «старца Далмата». Потомок одного из сподвижников Ермака, он был смелым, энергичным, но одновременно и хитрым человеком. С небольшой кучкой русских людей Мокрицкий в 1644 г. построил на холме небольшое селение, обнесенное частоколом, с деревянной часовней в центре (так был основан монастырь). К тому времени несколько ирбитцев уже вели торг с местными князьками о покупке угодий, богатых пушным зверем и рыбой. Но Мокрицкому удалось благодаря хитрости и ловкости привлечь на свою сторону татарских феодалов (свою роль сыграло и то обстоятельство, что мать энергичного монаха принадлежала к роду тюменского татарина Илигея Магметова). К 1646 г. Мокрицкий стал единственным владельцем всех земель вокруг Белого Городища.