Страница 11 из 12
Ей пришлось обернуться и задрать голову.
Дарг сидел на крыше дома, откуда она только что вышла, и улыбался. В руках у него был молоток, в зубах – зажаты длинные гвозди.
– И что ты там делаешь? – прищурилась женщина.
Ник тряхнул головой:
– Наслаждаюсь утренним солнцем. Не хочешь присоединиться ко мне?
Она оценила высоту и хлипкую лестницу, прислоненную к стене дома. Подсчитала все риски и натянуто улыбнулась:
– Нет уж, лучше внизу постою. Но ты объяснишь, что здесь происходит? Что это за яма?
Он пожал плечами:
– Ну, я тут подумал, что этот сарайчик слишком тесный для твоей мыловарни. И решил, что было бы неплохо расширить производство.
Услышав такое, Нериль возмущенно уперла руки в бока:
– Ах, ты решил? На каком основании?
– На том, что я мужчина.
Ей хотелось продолжить спор, но пришлось прикусить язык: вокруг торчало слишком много любопытных ушей. Кое-кто даже работу бросил и теперь во все глаза таращился на сердитую хозяйку.
– Мама! – из-за спины Ника выглянул Рей. Его мордаха сияла как новенькая монетка. – Смотри, а мы крышу чиним! Больше она не будет протекать!
Сердце Нериль испуганно ёкнуло: ее сын! Так высоко! А если он упадет?!
Но дарг, будто почувствовав ее страх, произнес:
– Все нормально, сестричка. Мы оба привязаны веревкой коньку, так что не упадем, даже если очень захочется.
В подтверждение своих слов, он подергал за эту самую веревку.
Нериль тихо выдохнула и мысленно обругала себя: хватит нервничать, как наседка!
– Ладно, – она натянуто улыбнулась, – я займусь обедом. А с тобой мы после поговорим… братик!
* * *
И все же Нериль не могла отрицать: появление Ника существенно облегчило ей жизнь. Уже через день стало ясно, что в доме появилась мужская рука: там дверь поправил, там забор. Починил колченогую табуретку, заложил поленницу до самого верха, почистил дымоход.
Да и в мыловарне пользы от него больше, чем надо. Теперь она поняла, почему он так долго и обстоятельно расспрашивал ее о варке и сбыте мыла.
Обычно хозяйки в деревнях сами варили себе грубое серое мыло, которым можно было только стирать. Волосы от него становились похожими на солому, а кожа – сухой и жутко чесалась. Но в Антфурте женщины из семейств побогаче, да и леди из Ниффурда, не пользовались таким. Они покупали дорогое цветочное мыло в аптеке.
Аптекарь заливал мыльный вар в широкий лоток, а когда смесь застывала, резал его на бруски, ставил оттиск со своим именем и заворачивал в ткань.
Но Нериль пошла дальше. Ее мыло не застывало, оно было прозрачным и густым, как желе, а еще разноцветным. Сок из ноготков делал его оранжевым, из дрока – ярко-желтым, из черной мальвы – фиолетовым, из марены – красным. Она разливала мыло в горшочки и обвязывала горлышко кусочком ситца с яркой тесьмой. За месяц успевала наделать таких горшочков достаточно, чтобы съездить на ярмарку в Антфурт. Там местные красотки разбирали их как горячие пирожки, а последнее время даже из баронского замка начали слуги наведываться и заказывать для своей госпожи и ее пяти дочек.
И вот теперь Ник решил расширить производство?
Она сама порой подумывала об этом, но понимала, что сил не хватит. Нанимать кого-то со стороны не хотелось, ведь работникам надо платить. Да и прав дарг, в маленьком полутемном сарайчике много мыла не сделаешь.
Но зачем ему это? В чем его выгода?
Нериль все еще не доверяла ему. Да и как можно доверять мужчине, которого подобрала полумертвым на ночной дороге, а он ничего не хочет рассказывать о себе? Даже кто и почему на него напал, не признался!
А еще он так быстро сблизился с Рейни…
Она начала замечать, что сын копирует дарга: его походку, жесты, даже некоторые словечки. Мать отошла на задний план, чужой мужчина за короткий срок стал для Рея лучшим другом и учителем.
Сердце Нериль щемило от ревности. Все эти годы внимание Рейни принадлежало только ей! А теперь он хвостом вьется вокруг дарга. Чуть ли в рот ему не заглядывает, ловит каждое слово! То рыбацкую сеть с ним плетет, то учится нож в цель бросать, то еще что-то выдумает. На радостях даже книги забросил.
Школы в Вистхейне не было, один староста умел читать и писать, но Нериль научила сына и тому, и другому. Каждый раз приезжая в Антфурт на ярмарку, Рей просил новые книжки. Так было и в тот раз, когда они встретили Ника. Но вот уже несколько дней прошло, а они так и пылятся в сундуке. Дарг занял все его мысли!
Стуча кастрюлями, Нериль нервно поглядывала в окно и не услышала, как скрипнула дверь.
Только минуту спустя ощущение чужого взгляда заставило оглянуться.
На пороге кухни стоял Ник. И с пугающей тоской в глазах смотрел на нее.
Глава 6
Стоило ей заметить дарга, как его взгляд изменился. Ник втянул носом запахи, шедшие от печи, и с любопытством кивнул на кастрюли:
– Мы тут проголодались немного…
Будто и не было ничего. Ни тоски во взгляде, ни странного голодного выражения на лице.
Может, ей показалось?
Нериль мысленно одернула себя: нервничает, вот и грезится всякое. С чего бы ему так смотреть на нее?
– «Мы» это кто? – сварливо уточнила она.
– Мы с Риэном, – дарг белозубо улыбнулся, – да и работников стоило бы покормить. Они с самого рассвета работают.
Он переступил порог, подошел к ней, встал рядом и коснулся плечом ее плеча.
Нериль будто молния пронзила. Она поспешно схватила половник и начала помешивать кипящую чечевицу.
– Мог бы предупредить, что мне придется готовить на такую ораву, – раздраженно сказала. – Продуктов может не хватить до следующей ярмарки.
Наглый дарг даже не думал отодвинуться! Будто не понимал, что ей неловко от его близости.
– Если дело только в этом, – произнес он задумчиво, – то мы можем завтра поехать в Антфурт и купить все, что нужно.
– С чем я туда поеду? – она бросила половник и возмущенно обернулась. – Мы только на днях были там.
Ник стоял так близко, что Нериль едва не уткнулась носом ему в грудь. Ей пришлось отступить на шаги задрать подбородок.
Он же не тронулся с места. Вместо этого протянул ей раскрытую ладонь, на которой лежал туго набитый кожаный мешочек.
– Если дело в деньгах, то, надеюсь, этого хватит? Здесь двадцать пять золотых сольвенгов.
Нериль, онемев от изумления, уставилась на кошелек.
– Двадцать пять? – переспросила чуть слышно. – Это же баснословные деньги! Сколько… сколько крови ты отдал?
Она скользнула по его лицу пытливым взглядом, только теперь замечая, что он выглядит осунувшимся.
Ник покачал головой:
– Это не имеет значения. Возьми, они твои.
Но она даже руки спрятала за спину.
– Нет! – покачала головой. – Я не могу! Ты… ты не должен!..
Он резко шагнул вперед, схватил ее за руку и почти силой вложил кошелек ей в ладонь.
– Можешь! – сказал с пугающей жесткостью. – Ты спасла мне жизнь, хотя могла бросить на дороге. Ты дала мне крышу над головой. Ты готовишь мне еду, шьешь одежду, стираешь… С моим появлением тебе приходится больше времени тратить на дом, твоя мыловарня простаивает. Думаешь, я не вижу? Не понимаю? Или считаешь, что если я дарг, то не могу испытывать чувства благодарности?
В этот момент он казался ей слишком большим, слишком сильным, подавляющим, занимающим все пространство вокруг. Она внезапно поняла, что не сможет противостоять ему. Он все равно сделает, как захочет. Пусть даже во благо ей, но по-своему. Не спрашивая ее мнения.
В этом все дарги. Они не желают слышать кого-то, кроме себя. Они все решают.
Таким был ее муж. И Ник тоже такой, пусть и без крыльев.
Она инстинктивно сжалась, замкнулась, отгородилась невидимой стеной.