Страница 4 из 7
Цель этой книги – выявить оригинальность и сильные стороны художественной продукции Рембрандта посредством исследования его художественного производства, то есть тех аспектов бытования его мастерской и его отношений с рынком, которые проявляются в его произведениях или даже воплощаются в них. Первая глава посвящена его особому методу работы с краской, кроме того, здесь содержится отступление об изображении рук; далее, в главе I, предлагается объяснение особой, присущей манере Рембрандта «предметности» красочного слоя. Во второй главе мы переходим от манеры письма и обращения с краской к моделям Рембрандта, и, анализируя его автопортреты, практические знания, накопленные в его мастерской, а также язык Рембрандта и некоторых его критиков, утверждаем, что пользовался театральными приемами в изображении людей, привлекая тем самым внимание зрителя к перформативной природе жизни в искусстве. В третьей главе мы рассматриваем творческий путь Рембрандта, стремясь показать, что живописная мастерская занимала центральное место в его карьере, и что он видел в ней мир, где жизнь надлежало «разыгрывать», словно пьесу, под его руководством; завершая третью главу, мы высказываем предположение, что эффект индивидуальности, производимый его поздними работами, был обусловлен тем ощущением власти над миром, которое художник распространял и на свою мастерскую. В заключительной главе мы покидаем мастерскую Рембрандта и вслед за его произведениями выходим на рынок. В главе IV мы описываем Рембрандта как «pictor economicus», а затем возвращаемся к утверждениям, касающимся его карьеры и производства им художественных произведений, ранее сделанным в терминах студии, мастерской: иными словами, говорим об отношениях Рембрандта с заказчиками, манере наложения краски, восприятии традиции, изображении самого себя, но на сей раз, следуя примеру самого Рембрандта, формулируем эти положения уже на языке рынка.
Я приступила к этому исследованию, желая пересмотреть свое представление о Рембрандте, лежащее в основе моей более ранней книги «Искусство описания» («The Art of Describing»). Там, отчасти полемизируя с установившейся в XIX веке точкой зрения, я видела в Рембрандте одиночку, отщепенца, противопоставлявшего себя голландской визуальной культуре. Здесь я намерена показать Рембрандта не вне тогдашней культуры, а как часть ее, и для этого рассматриваю обстоятельства существования его мастерской, а также создания и продвижения им на рынке предметов искусства. В конце концов, Нидерланды были лидерами не только в изготовлении линз и карт, но и в банковском деле, в сферах коммерции и ведения торговли. В данной книге я уже не сосредоточиваюсь на вопросах, касающихся зрения и постижения видимого мира, и не уподобляю процесс создания картин процессу накопления естественнонаучных знаний, а останавливаюсь на проблемах производства и продажи картин, рассматриваю процесс их создания как процесс создания объекта, имеющего некую ценность. На протяжении всего исследования мы неоднократно, впрочем, не слишком подробно, обсудим нежелание Рембрандта воплощать в художественных произведениях семейные или придворные ценности. Главы книги можно читать как ряд эпизодов, ведущих читателя от манеры наложения краски к позирующим мастеру моделям, затем к школе и мастерской и, наконец, к художнику на рынке: от Рембрандта-живописца – к Рембрандту-актеру, от Рембрандта-актера – к Рембрандту-режиссеру, от Рембрандта-режиссера – к Рембрандту-предпринимателю. В любом случае, я надеюсь, читателю будет понятно, почему я выбрала для книги такое заглавие.
II
Освященные веками атрибуции недавно были подвергнуты сомнению. Факт пересмотра авторства многих работ, ранее приписывавшихся мастеру, одинаково привлекает как интерес широкой публики, так и более пристальное внимание профессионального исследовательского сообщества. Однако сами эти сомнения стали итогом исследований в сфере истории искусства, в свою очередь основанных на определенном восприятии работ старых мастеров, их интерпретации в целом и картин Рембрандта в особенности. Возможно, имеет смысл определить место этой книги в контексте недавних публикаций, посвященных Рембрандту. Кроме того, это представляется уместным, поскольку я с благодарностью воспользуюсь выводами современных работ, в которых обсуждаются различные аспекты его художественного производства, от живописной манеры до педагогических методов, а также прибегну к ранним текстам о его жизни и творчестве, вызывающим интерес многих исследователей.
Признанным отцом-основателем современного рембрандтоведения можно считать покойного Яна Эмменса. В 1964 году этот голландский ученый опубликовал книгу «Рембрандт и правила искусства» («Rembrandt en de regels van de kunst»), целью которой было раз и навсегда уничтожить анахроничный, по мнению Эмменса, стереотип, сформировавшийся в XIX веке, – образ непризнанного одинокого гения, который в середине карьеры отказался потакать вкусу публики, поскольку заказчики и зрители не понимали и отвергали его творчество[17]. Под «правилами» искусства, упомянутыми в заглавии, подразумевается кодифицированная, классицистическая теория искусства, на основе которой творчество Рембрандта впервые было подвергнуто критике в 1670-х годах. В своей книге Эмменс убедительно доказывает, что XIX век впоследствии воспринял именно тот образ Рембрандта, который создала классицистическая теория для того, чтобы затем его разоблачить. Монография Эмменса в значительной мере посвящена анализу ранних критических текстов, которые он разбирает с целью определить теоретические предпосылки их создания (являющиеся, по мнению Эмменса, не более чем предрассудками). Кроме того, Эмменс выдвигает второй аргумент против возникшего в XIX веке мифа о Рембрандте: отнюдь не рассматривая Рембрандта как уникальную фигуру, как одинокого гения, последователи классицистической эстетики видели в нем типичного представителя голландского искусства до эпохи классицизма. Поэтому-то его и избрали объектом критики: с точки зрения классицизма, Рембрандт весьма напоминал художников своего времени, а не отличался от них. Среди поклонников Эмменса немало тех, кто полагает, что автор в своей книге по праву подвергает сомнению не только статус Рембрандта – ни на кого не похожего индивидуалиста, но и саму его гениальность.
Разоблачив более поздние работы о Рембрандте как демонстрацию parti pris, предвзятых суждений, никак не учитывающих бытовавшие в эпоху Рембрандта взгляды на искусство, а также те условия, в которых Рембрандт жил и творил, Эмменс надеялся заложить основы беспристрастного и исторически точного изучения работ Рембрандта. Знаменательно, что сам Эмменс мало продвинулся по избранному пути. Что касается Рембрандта, книга Эмменса завершается довольно неубедительно. Проявляя немалую научную честность и подчеркивая в своем интересном исследовании сложность изучаемого предмета, Эмменс фактически признает, что метод, основанный на обращении к исторически значимым теоретическим сочинениям, изучая которые можно составить представление о личности художника и его творчестве, просто неприменим к Рембрандту. Согласно Эмменсу, не столько теория искусства, сколько практический опыт и прирожденный талант определяют творчество Рембрандта и художников его эпохи. Эмменс пытается обосновать это разграничение, когда, подобно теоретикам исследуемого периода, применяет к нему то, что именует аристотелевой триадой: по мнению Эмменса, до эпохи классицизма exercitatio (постоянные, кропотливые упражнения) и ingenium (гений, вдохновение) преобладали над ars (теорией). Подобный подход, учитывающий процесс создания и индивидуальный талант, позволяет детально рассмотреть и глубоко изучить искусство Рембрандта. Однако, с точки зрения Эмменса, этот метод безнадежно неточен и не вызывает доверия. Самого средства, необходимого, по мнению Эмменса, для анализа искусства Рембрандта, то есть сформулированной вербально теории, не существовало, так как художник до наступления эпохи классицизма в своем творчестве не опирался ни на какие теоретические рассуждения.
17
См.: Emmens J. Rembrandt en de regels van de kunst. Utrecht: Haentjens Dekker and Gumbert, 1968; вышла также в репринтном издании, составив второй том полного собрания сочинений Эмменса: Emmens J. Verzameld Werk. 4 vols. Amsterdam: G. A. van Oorschot, 1979.