Мастер реальности

Ужасно бесило, что на него тут все пялились, показывали пальцем, и о чем-то таинственно перешептывались. Ну и что, что он одет по земному? Он видел тут людей в джинсах, как у него. Правда все они явно были из богатеев. Если в Москве ценились бренды, то тут признаком роскоши, судя по всему, являлись вещи из его мира. Интересно, его что, воспринимают сейчас как арестованного олигарха?

Да куда же он попал то, что за дичь вообще? Его ведет солдат, одетый как будто кто-то скрестил стражу ноттингемского шерифа с гвардейцами кардинала, а вот пара мужчин в одинаковых черных кожаных косухах, беседует с господином в черном фраке и в цилиндре викторианской эпохи. Навстречу проехала шикарная открытая конная повозка с женщиной в белых кружевах и шляпке, наводивших на мысли о девятнадцатом веке и героинях Чехова или Тургенева. Рядом с ней сидел полноватый лысеющий мужчина в атласном кафтане и джинсовых бриджах. А здания? В центре города так вообще царил полный бардак. Белоснежный классический особняк с колоннами стоял рядом с невыносимо малиновым зданием в стиле барокко, обильно обляпанным белыми и золочеными завитушками. За ним виднелось какое-то футуристическое нагромождение неоштукатуренных бетонных кубов, при проектировании которого архитектор был явно не в себе. Посмотришь на другую сторону улицы, а там обычное светлое каменное здание с темными балками на стенах. Прага Прагой. Только надписи везде на русском. Дореволюционном, с ятями.

Пока они плелись по узким улочкам, ноги совсем затекли. Все тело ниже пояса отдавало болью с каждым шагом лошади. Потом кобыла еще невыносимо долго тащилась кривой петляющей дорогой на замковый холм. Иван старался отвлечься от боли разглядывая шикарную панораму на вторую половину города, находившуюся за неширокой рекой. Все здания тут были не выше трех-четырех этажей. Над ровными рядами крыш возвышалась только ратуша с часами. Близко к центру возле реки виднелся огромный парк.

Старые высокие стены и зубчатые башни замка опять вернули Ивану ощущение, что он попал в дешевый сериал про рыцарей, в котором режиссер забывает про историческое соответствие мелких деталей и по ошибке оставляет асфальтированный проход в воротах и фонари на стенах. Сами ворота в замок имели нездоровый сиреневый цвет со странным оптическим эффектом типа окраски «хамелеон». По мере того, как лошадь приближалась к ним, ворота становились все темнее и темнее, и вблизи приобрели логичный оттенок старого дуба. Ведущий его стражник почему-то остановился в проходе и с удивлением уставился на них буквально как баран на новые ворота. Иван вежливо покашлял. Его провожатый вздрогнул и потащил коня дальше.

На асфальтированном внутреннем дворе замка царила хорошо организованная суета: женщины с тюками белья, разминающиеся в углу стражники, какая-то ребятня, ведущая под уздцы белоснежного коня. На него уже так откровенно не пялились, хотя косые любопытные взгляды Иван на себе ловил. Прислуга тут была хорошо воспитана.

Солдат развязал его, и Иван попробовал соскочить с лошади, но затекшие ноги его вообще не слушались. Он шмякнулся на асфальт как мешок с сеном и больно ободрал ладони, чем вызвал дружный гогот стоявших неподалеку стражников. Его сопровождающий кликнул их, и Ивана, подхватили за локти и резво потащили куда-то в боковую неприметную дверь.

Его практически пронесли по длинной лестнице вниз и привели в темный коридор с крепкими старыми дверями по сторонам. Тянуло холодом, плесенью и сыростью. Это было самое настоящее подземелье из дешевого американского сериала, только на каменных стенах вместо факелов находились металлические светильники, в которых плясали веселые желто-голубые язычки газа.

Ивана завели в небольшую камеру. Стражник собирался уже закрыть дверь, но он решился все-таки спросить:

– Эй, подождите! А надолго меня сюда? – и добавил уже в полголоса – И еще хотелось бы знать за что.

– Пока господин не велит тебя явить пред его светлы очи, – строго ответил усатый стражник. Потом, оглядев узника с ног до головы, смягчился, и сказал чуть тише – Если повезет, то после обеда кликнет.

– А если не повезет?

– А если не повезет, то за обедом еще вина выпьет, и устанет. Тогда, значится, спать ляжет. И кто его знает, вспомнит ли про тебя потом, как проснется. У нас тут один почти неделю сидел. Только баланду жрал зазря, – стражник охотно запугивал узника и не спешил отойти от двери. Наверное, не часто ему удавалось хоть кому-то высказать свое недовольство.

– Ну потом то его отпустили?

– Ага, плетей всыпали и отпустили. Чего только мариновали, непонятно. Мне дежурить всю неделю пришлось. Он, как и ты, у нас единственный сидел. А мне, представь, вместо чистой казармы наверху, пришлось здесь торчать. Из-за этой сырости у меня колени потом месяц еще болели. Ходи тут вверх-вниз за едой, да сиди в этом каменном сыром мешке. Тьфу. Леший бы тебя побрал парень!

С удовольствием заметив панику на лице Ивана, усатый довольно выдержал паузу, закрыл дверь, запер замок и сделал вид, что собирается уходить, но потом все-таки приоткрыл щель вверху двери, и добавил:

– Да не дрожи так от страха, пацан. Если хозяин о тебе забудет, тогда я завтра про тебя госпоже расскажу. Она разберется. А еще лучше сегодня. А то опять ходить туда-сюда. Эх. И да…это… не бузи тут. А то приковать придется. Сиди тихо. Сегодня-завтра просто выпорют и отпустят.

Стражник ушел, оставив ошарашенного Ивана осознавать услышанное.

Обстановка в камере была спартанской: два мешка набитых гнилым сеном, заменяющие узникам матрас, дыра в полу с дурным запахом и кандалы на стене – вероятно для тех преступников, что «бузят». Свет с трудом просачивался через узкое оконце под потолком.

Подождав, пока шаги за дверью затихнут, Иван подошел к двери и подергал. К его удивлению, несмотря на то что массивная дверь была надежно прикреплена к стене выдвигающимися стальными штырями, кладка вокруг этих штырей опасно шаталась. Выбить дверь или вынуть удерживающие ее камни было не очень сложно.

Конечно, он не собирался бежать. Пробираться по незнакомому замку полному стражи… да и куда бежать то? Тут хотя бы кормить будут.

Ему все еще не казалось, что он в серьезной опасности. Да и чего он действительно такого натворил? Выплыл на берег и все! Судя по всему, выглядит он богато. Видимо вещи с Земли тут конкретно стоят. Вот только настоящие «господа» никак не считали его ровней, несмотря на одежду. Есть еще какой-то признак, по которому они безошибочно могли определять своих. Надо вспомнить дореволюционную Россию. Кто там был из богатых и более-менее уважаемых, но не из господ? Купцы! Пусть он будет купеческим сыном. Он потерял память из-за кораблекрушения и забыл где его дом. Так за что его тогда наказывать? Совершенно не за что! Его позовут, послушают, позабавятся и отпустят. Главное, чтобы о нем не забыли, как грозился, то ли в шутку, то ли всерьез усатый охранник.

Иван перестал нервно расхаживать по камере, и присел на мешок с сеном. Очень хотелось есть. До этого мозг был слишком занят наблюдением за новым миром и не обращал внимания на голод, но зато сейчас желудок решил взять свое. Иван попытался посчитать сколько часов прошло после легкого завтрака, который он съел еще утром в квартире. Но сколько он проспал в хижине старика? А сколько без сознания на пляже валялся? Когда его подвозили на лошади к замку, солнце уже было низко, но кто его знает когда тут закат. Тетя, наверное, уже хватилась его и обзванивает друзей. Могла уже и полицию вызвать. Шутка ли, исчез перед обедом и до вечера его ни дома нет, ни друзья его не видели. Когда он вернется, вот ругаться будет.

Тут Иван погрустнел и обхватил голову руками. Когда вернется… оптимист! А как? Дурацкий прибор физика остался в квартире. Он что, застрял тут навсегда?! В незнакомом мире, без документов, без денег и даже без элементарных знаний о местных правилах и порядках.

Хотя стоп. Тут же полно вещей с Земли! Не могут тут делать молнии и современные велосипеды со скоростями! Все это тащат из его мира. Туда кто-то ходит. Либо сами господа, либо купцы, которые им эти шмотки привозят. Надо только их найти. Может у хозяев замка аккуратно спросить?