Деревенский чернокнижник

— Ну можно я позаимствую его всего на полчасика, пожалуйста? — заворковала Лабурзея и внезапно посмотрела на мужа настолько умоляющим взглядом, что тот буквально опешил. — Просто Лупа уже два месяца не отдаёт мне котёл, который я ей одолжила, вот хочу попробовать его вернуть.

— Ну, если только ради котла, — задумчиво проговорил ошарашенный реакцией супруги староста, вручая ей платок, однако через мгновение всё же встрепенулся. — Но как только разберёшься с данным вопросом, сразу верни платок мне. Это очень опасный инструмент, поэтому ему не стоит находиться без должного присмотра.

— Одна нога здесь, другая там, — заверила Лабурзея. — А ты пока отдохни. Да успокойся же, всё будет хорошо. Смотри, дерево сейчас повалят, а я скоро вернусь и приготовлю твой любимый суп.

— Буду ждать.

Жмых прекрасно понимал, что ему необходимо проследить за женой, но именно в этот момент сосед наконец приступил к рубке дерева, и подобное зрелище староста просто не мог пропустить. Тем более что Марак набросился на ствол с такой неистовой силой, что его сосед просто замер от восторга. Жмых всё-таки смог добиться своего, и проблема супруги как-то сама собой отошла на второй план.

— Отец, проснись, отец!

— Что?!

Жмых моментально подскочил на месте, пытаясь понять, где же именно он находится. Впрочем, ответ на этот вопрос нашёлся очень быстро: староста сидел на своём любимом кресле на веранде. Последнее, что он помнил, это то, как наблюдал отсюда за работой соседа, и, похоже, умудрился задремать. А разбудил Жмыха Вормак, его пятый сын, который уже давно жил со своей семьёй, но периодически заглядывал на огонёк к родителям.

— Что случилось, Вормак? — заворчал староста, поднимаясь на ноги. — Пока я спал, нашу деревню захватили демоны? Или барон Камберф в очередной раз взвинтил налоги и прислал сюда своих людей?

— Боюсь, что всё намного хуже. Похоже, что мама сошла с ума!

— Как сошла с ума?! — моментально встрепенулся Жмых.

— Ты же не давал ей волшебный платок, который исполняет желания?

— Ну, что-то такое было, — пробормотал староста, мысленно издав вопль отчаяния. — Шечерун немного поколдовал, и эту вещицу я у него позаимствовал.

— Значит, она всё-таки в своём уме. Ладно, хоть это хорошо, — с облегчением проговорил Вормак, немного подумал и с грустью продолжил. — В общем, случилось следующее. Сначала мама отправилась к тётке Лупе, которую долго и агрессивно убеждала вернуть какой-то котёл. Я, если честно, в подробности этого не вникал, ибо оказался там случайно.

— Ради возврата котла я и одолжил твоей матери платок. Но постой, почему она принялась уговаривать и ругаться, а не использовала силу волшебного инструмента?

— Она его использовала, но не сразу и немного не так. Просто в самый разгар спора к ним заглянула жена мельника.

— Только не это! — воскликнул Жмых, с трудом подавив рвущееся из груди ругательство. — Из всех женщин деревни Лабурзея больше всего ненавидит как раз жену мельника. И что же произошло потом?

— После того, как ты всё подтвердил, я могу предположить, что мама, воспользовавшись платком, приказала тёте Лупе хорошенько отлупить нежеланную гостью и напоследок окунуть её с головой в кучу навоза.

— И Лупа это сделала? — простонал староста, осознавая, во что именно вляпалась его семья.

— Как ни странно, да. Она довольно быстро разобралась с женой мельника, выполнив все пожелания. Но тут на шум сбежались и другие соседки, почти все из которых тоже не нравятся маме. Она попыталась и среди них развязать драку, но тут уж вмешались мы с Лериком и остановили её.

— А как там оказался твой младший брат? — встрепенулся Жмых. — Он же вроде уехал с шахтёрами и должен был вернуться только в конце недели?

— Он приехал сегодня раньше срока из-за каких-то разногласий с работодателем. Мы толком даже пообщаться не успели, как пришлось разнимать свару и успокаивать маму. Но дальше было больше. Она в запале и проговорилась про волшебный платок, а соседки, узнав, что их хотели заколдовать, попытались пересчитать ей кости. К счастью, мама успела спрятаться в доме тёти Лупы. Когда я уходил, бабы переругивались с ней через окно, и мне кажется, что этим всё и закончится.

— Платок всё ещё у твоей матери?

— Нет, его отобрал Лерик, на что мама очень сильно обиделась. Понимаешь, когда он услышал про волшебные свойства платка, то просто вцепился в него, а я и не стал претендовать. Я вообще, если честно, в эти чары сразу и не поверил, а вот брат — наоборот. Видимо, сказалось то, что именно его ты чаще всех посылал с поручениями к Шечеруну, вот Лерик и проникся всей этой магией.

— И где же сейчас находится твой брат?

— Папа, а ты разве не в курсе? — удивился Вормак. — Лерик уже полгода обхаживает Сурудану.

— Жена гончара, — запричитал староста, обхватывая руками голову. — А тот как раз уехал за глиной! Так, ноги в руки и бежим к его дому. Возможно, мы ещё успеем всё это остановить!

То, что они не успели, стало понятно по довольному лицу Лерика, который сидел на бревне напротив дома гончара. Младший сын старосты просто излучал самодовольство, и было очевидно, что своей цели он всё же добился.

— Лерик, проклятие всех преисподних, что ты натворил?! — прорычал Жмых, обрушивая свой гнев на отпрыска.

— Отец?! — встрепенулся младший и резко вскочил на ноги. — А что такого я сделал?

— Платок волшебный брал? — вкрадчиво поинтересовался староста. — Сурудану соблазнял с его помощью?

— Так платок действительно волшебный? — пробормотал Лерик, и его самодовольство вдруг сменилось недоумением. — Просто Сурудана уже три месяца всячески намекала мне на непристойности, но каждый раз, стоило мне перейти грань, отталкивала меня. А когда я услышал от матери про якобы волшебный платок, подумал, что он придаст мне решительности и напористости, и даже не собирался пользоваться никакой магией. Но если он на самом деле работает, получается… — парень вдруг захныкал и, обхватив руками голову, сел обратно на бревно. — Получается, что я всего лишь неуверенный в себе неумеха, которому удаётся соблазнить женщину только с помощью волшебства…

— Если я правильно понял слова Шечеруна, ты не сможешь заставить человека творить то, чего он не желает, — утешающе проговорил Жмых, моментально смягчившийся из-за отчаяния сына. — Ладно, что сделано, то сделано. Мы как-нибудь утрясём вопрос с мужем Суруданы. А теперь верни мне платок, и я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу.

— Нет у меня платка, — буркнул Лерик, с недоумением посмотрев на отца. — Я его Думлуру отдал.

— Этому пропойце?! — староста даже взвизгнул от недоумения. — Да как ты мог?!

— Ну, я же не думал, что платок рабочий, просто хотел от Думлура отвязаться, — ответил Лерик, пожав плечами. — А то он сел рядом со мной и начал ныть, что жена не даёт ему выпивать, костеря последними словами, а к нему в гости как раз друзья из соседней деревни приехали, и он хотел их уважить. Вот я и сунул Думлуру платок, сказав, что если отдать приказ, жена даже пикнуть не посмеет.

— Так, — буркнул Жмых, сделал глубокий вдох и всё же сумел сдержать своё отчаяние. — Бежим к Думлуру. Только бы он не натворил глупостей.

Деревенские приключения волшебного платка с заключённым в нём демоном напоминали историю той самой мухи, что попала в муравейник и вызвала там множество разнообразных хаотичных последствий. Жмыху оставалось лишь надеяться, что рано или поздно вся эта шумиха каким-то образом уляжется, и ему удастся забыть прошедший день, посчитав его кошмарным сном.

Остановить Думлура тоже не удалось. Тот использовал силу платка на своей жене, запретив ей даже словом вмешиваться в пирушку, которую устроил для себя и своих приятелей. Магия демона сработала безотказно, и жена не смогла вымолвить ни одного ругательства. Вот только на её сковородку этот запрет не распространился, и, недолго думая, супруга тяжёлыми ударами быстро разогнала всю компанию.