Запасная дочь

— О! Хорошо. У вас есть на сегодня ещё дела?

— А как же! Прибыли ещё две дебютантки! И кроме этого много других дел.

— Тогда не буду задерживать, — его величество отпустил графа, дождался, когда за ним захлопнется дверь, и повернулся к принцу.

Сын, а ты что скажешь?

— Она мне понравилась.

— Старшая?

— Младшая.

— Нелл, ты забыл — девочка всего лишь вторая дочь! Даже если бы её дар не был ущербным, она всё равно не смогла бы стать твоей супругой! Вернее, стать-то смогла бы, да недолго ею пробыла. Магия нашего рода слишком сильна, поэтому только полноправная наследница родового дара выносит и родит тебе дитя. Надеюсь, ты не настолько жесток, чтобы ради желания обладать понравившейся, но не подходящей по силе девушкой, позволить ей умереть?

— Да помню я всё! Ты спросил — я ответил. Мне Даниэль понравилась, а её сестра — нет! Не знаю, что там за беда с резервом младшей тьеры, но она неплохо управляет своим даром. При этом я не заметил, чтобы после применения довольно энергозатратного заклинания уровень её силы существенно понизился. Что до старшей — она, — Лайонел замолчал, подбирая слова, — никакая. Обычная. Такая же, как все те тьеры, которые уже три года, если не больше, оббивают пороги нашего дворца.

— Красивая?

— Да. Но сердце не задела.

— И это хорошо. Когда сердце свободно, то разуму проще принимать решения. Ты женишься не для удовольствия, ты женишься ради исполнения долга перед родом. А для удовольствия найдёшь себе кого-нибудь другого, — король прихлопнул рукой подлокотник кресла. — Род де Маритт один из немногих, чьи женщины способны выдержать нашу силу и без риска для собственной жизни родить наследника. Его представительницей была твоя прапрабабка, а прадед, которого она родила, до сих пор считается самым могущественным магом нашего рода. Возможно, именно тебе суждено повторить историю? В общем, я так решил — Сезон длится три месяца, за это время ты успеешь присмотреться к старшей тьере. И если не найдётся никого, кто окажется лучше неё, то ты на ней и женишься. А младшей я сам подберу мужа — раз девочка унаследовала магию рода, она даже с ущербным резервом может быть полезна королевству.

— Чем? — недовольно буркнул его высочество.

— Родит одарённых детей. Возможно, её дочь унаследует редкий дар семейства Маритт. Как ты знаешь, его применение обходится весьма дорого, но, если возникнет нужда, пожертвовать представителем боковой ветви будет не так жалко.

От такой откровенности отца принц внутренне передёрнулся.

Нет, он и раньше знал о долге перед родом, понимал и признавал свою ответственность, но где-то глубоко внутри него зрел протест.

Ведь женитьба это не просто в Весёлый дом сходить! Это на всю жизнь!

И что бы там отец не говорил про возможность завести любовниц, сына буквально выворачивало от одной этой мысли.

Слишком свежи были воспоминания детства, когда раз за разом он заставал матушку в слезах. Нет, королева ни разу не пожаловалась, отговаривалась то плохим настроением, то соринкой в глазу. Ни разу не бросила тени на образ мужа, но когда сын достаточно подрос, он и сам понял, в чём дело.

К сожалению, королева любила мужа, а он её — нет.

Венценосная чета почти не проводила время вместе, а после рождения дочери король окончательно забыл дорогу в покои королевы.

Но целибат касался только её величества. Себя отец ни в чём не ограничивал, и его постель редко пустовала.

Во дворце, каким бы он ни был большим, утаить что-то довольно сложно. Тем более что король не скрывал свои связи и не стеснялся дарить знаки внимания другим женщинам.

Лет в пятнадцать Лайонел не выдержал и высказал отцу, что он об этом думает. И получил самую сильную взбучку за всю жизнь.

Родитель от души потрепал отпрыска магией и напоследок припечатал:

— Моя постель, сын, не твоего ума дело! Я выполнил свой долг перед родом: закрыл глаза на свои чувства и желания и женился на наиболее подходящей по силе тьере, родил с ней и наследника, и наследницу. Теперь имею право жить с теми, кто мне по сердцу.

— Но матушка несчастна! — утирая кровь, пробормотал юный тьер. — По целым дням сидит у себя, а когда ты с… тихо плачет!

— Она женщина, — пожал плечами король, — а женщинам сложно угодить, они постоянно чем-то недовольны и чуть что — пускаются в слёзы. Я ни в чём не обделяю твою мать. Ей доступны любые наряды, украшения, всё, что пожелает. К услугам королевы толпа лакеев и горничных, личный куафёр, швеи, модистки, кухня, выезд. Я благодарен ей за сына и дочь, но как женщина она меня совершенно не привлекает. Надеюсь, мы больше не будем возвращаться к этой теме. Когда подрастёшь, ты меня поймешь.

А он не хотел понимать! И не хотел жениться на нежеланной женщине. Не хотел, чтобы уже его собственный сын смотрел, как страдает мать, и тихо ненавидел отца.

Тьера Альбертина совершенно ему не понравилась, поэтому он должен сделать всё, чтобы она не стала его супругой!

У него есть три месяца, чтобы найти тьеру, которая подойдёт по силе и вызовет у него, как минимум, приязнь и интерес. И он постарается не упустить ни одного дня!

Глава 5

При помощи Кларис Даниэль надела тёмно-лазоревое платье и только успела наложить на него иллюзию, как в спальне появилась сестра.

— Фу, — сморщила нос Альбертина. — Тебе сшили такой красивый наряд, но ты отвратительно в нём смотришься! Словно три месяца провела в постели: кожа бледная, глаза невыразительные, румянца в помине нет. А вот я на таком фоне ни за что не потерялась бы!

— Ты тёмненькая, — миролюбиво ответила Дани, — тебе идут яркие цвета. Фигуры у нас похожие… Хочешь, я отдам его тебе?

— С ума сошла? — отшатнулась старшая тьера. — моё бальное платье в несколько раз богаче этой тряпки! И оно мне нравится намного больше!

«Всё понятно, Берти просто не упустила возможность ещё раз меня уколоть!» — подумала Даниэль, отвела взгляд в сторону и похолодела от ужаса: несколько часов назад Кларис разложила настоящее бальное платье на кровати, и так оно там до сих пор и лежит!

Они про него просто забыли!

Что же теперь делать? Ведь если Берти повернётся в ту сторону, то непременно его увидит! И как ей объяснить наличие двух одинаковых платьев?

— Смотри, какую причёску мне сделали! — сестра начала движение влево, желая продемонстрировать укладку со всех сторон, и Дани пришлось схватить её за руку, не позволяя завершить маневр. И пока сестра не опомнилась, Даниэль сама обошла её по кругу, восхищённо приговаривая:

— Берти, твои волосы великолепны! И как искусно уложены! А эти шпильки с бриллиантами — как капельки росы! Тебе очень идёт!

В это время горничная тоже заметила платье, в испуге округлила глаза, но быстро взяла себя в руки. И пока тьера Альбертина внимала дифирамбам младшей сестры, Кларис сгребла злополучный наряд и, пометавшись взглядом — куда здесь его можно быстро спрятать? — не придумала ничего лучше, чем затолкать платье под кровать.

Дани с трудом удержала лицо, одним глазом наблюдая за маневрами служанки, другим отслеживая перемещения сестры.

Ярко-розовое «великолепие» помнётся, конечно, но хоть теперь никому на глаза не попадётся. А потом… всё равно матушка её накажет, так значения не имеет — за что именно: только за ослушание или ещё и за испорченный бальный кошмар.

— Ну, если даже такая как ты прониклась, значит, я на самом деле неотразима! — самодовольно отреагировала Альбертина. — У принца не будет шанса! Где у тебя зеркало?

Девушка покрутила головой, выискивая отражающую поверхность, потом с полминуты рассматривала себя в зеркале, расправляя невидимые складки на платье. И резко сменила тему.

— Я чего зашла-то? Кларис, пошла вон!

Горничная метнула в Даниэль короткий взгляд, присела в книксене и вышла из спальни, плотно закрыв за собой дверь.

Дани вздохнула — неужели сестре опять требуется сила?

— Матушка велела, чтобы ты наполнила мой резерв доверху, — подтвердила её догадки Альбертина.