Дикий, дикий запад

Воин.

- Это вообще… нормально? – поинтересовался Чарльз, указав на мертвяков, которые продолжали подниматься из песков. Вообще подумалось, что самое бы время или в панику удариться, или приготовиться к героической смерти. А он стоит, смотрит, прикидывая, как оно сподручнее будет драться. – Извините, я просто в первый раз еду.

- В город? – орк мертвяков разглядывал спокойно, то ли случалось встречаться, то ли в целом нервная система его отличалась изрядной крепостью.

- Да.

Передние ряды выглядели почти целыми. На костях сохранились остатки одежды, да и плоть, потемневшая то ли от времени, то ли от песков, издали казалась нетронутой.

- И на кой он сдался восточнику?

- Да… так… личные дела.

Орк приподнял бровь, в глазах читался вопрос. И наверное, в другой ситуации Чарльз не ответил бы, но… мертвецы приближались. Они двигались рывками, создавая ощущение, что кто-то там, в поднебесье, дергает невидимые нити, заставляя неживое притворяться живым.

Ветер донес запах тлена.

- Сестру ищу. Увез её один там… - Чарльз поглядел на Милисенту и, вздохнув, добавил. – Нехороший человек. И ладно бы просто, но подозреваю, что обижают её.

- И ты хочешь его найти? – уточнил орк.

- Хочу.

- Чтобы выдрать глотку, а из черепа сделать кубок?

- Ну… для начала я думал просто поговорить, но ваш вариант определенно нравится мне куда больше.

Орк кивнул.

- Дочь. Ушла. Из племени. Ищу.

- К человеку? – Чарльз краем глаза наблюдал.

Вот женщины, тяжело переставляя ноги, проваливаясь в пески по колено, выбираются и бредут. Они наступают друг другу на подолы темных платьев, не замечая того. За ними ковыляет уродец, сплетенный из остатков тел. Остов гиганта, кажется орка… и солдаты в грязных лохмотьях. Форма угадывается только по ремням да пуговицам.

- Она хорошая у меня. Толковая. Охотница. И с духами говорит.

Орк сложил руки и поднес к губам, дунул, отчего по пустыне пронесся низкий гудящий звук. И мертвецы замерли.

- Той весной в возраст вошла. Мужа нашел. Хорошего. Сильного. Он поднес ей шкуры серебряных лис. И еще корни черного дерева. Он добыл шкуру горного льва, чтобы в доме их было тепло. Он поставил типи и украсил его рисунками.

Что-то подсказывало, что усилия эти пропали втуне. Но Чарльз не торопил.

- И она вошла в его дом. Они разделили кровь и воду. И она надела на шею его оберег от злых духов.

- А потом что случилось?

- Потом… мы ушли на охоту. Хорошая была охота, - орк оскалился и вытащил из-за пояса то, что весьма условно можно было назвать револьверами. Как по мнению Чарльза, больше они походили небольшого размера пушки. – А когда вернулись, то типи был пуст. Огонь в камине погас. И в моем тоже. Этот человек забрал мою дочь. И мою жену. И жен других воинов. Мы убьем его медленно.

Чарльз вот взял и поверил.

Мертвяки подобрались ближе. И пушка вновь выплюнула огненный шар, который теперь повис прямо над порожденьями пустыни. Шар задержался в небе, чтобы расколоться на сотню меньших, и уже они пролились огнем. Мервтяки вспыхнули, некоторые и вовсе превратились в факелы, но прочие будто не заметили. Они продолжали идти, подбираясь ближе и ближе.

Где, мать его, некромант?

- Они ушли сами? – уточнил Чарльз, ибо история эта нравилась ему все меньше и меньше.

Сначала сиу.

Потом Августа. Теперь еще и орочьи женщины, которые, безусловно, всем хороши, ибо признавать обратное, когда рядом с тобой стоит огромный орк, чревато, но для человека… связи случались. И люди с нетрадиционными вкусами тоже.

Любовь опять же.

Любовь, как Чарльз успел понять, такая штука, перед которой здравый смысл бессилен.

Только чтобы у всего племени и сразу? Это не любовь уже, это какое-то массовое помешательство.

- Сами, - сказал орк. – Ты знаешь?

- Догадываюсь. Дело такое… моя сестра тоже имела жениха. И слово данное сдержала бы. Но…

Рявкнуло ружье Милли, едва не сбив её с ног. Благо, Чарльз успел подхватить. А из длинного ствола вылетел белый заряд, который разорвался у мертвецов под ногами.

- Проклятье, выше надо брать, - проворчала Милли.

А орк кивнул, мол, так и есть.

Земля под ногами чуть вздрогнула. И навстречу мертвецам вышел некромант. Он скинул пиджак, оставшись в какой-то слишком уж белой рубахе. И эта рубашка выделялась на фоне окрестной черноты, ослепляя, словно солнце.

- У сиу схожая проблема.

Чарльз не был уверен, имеет ли право говорить, но что-то подсказывало, что союзники не помешают.

- И подозреваю, что с них все и началось.

Орк выругался. А потом добавил:

- Вечно эти остроухие…

Гавкнули выстрелы, где-то сбоку, а потом снова пушка, и на сей раз Чарльз кожей ощутил жар пламени, которое полилось на мертвецов с небес.

- Давай, магик… - орк нажал на спусковые крючки, и огромные стволы его револьверов выплюнули пламя. Логично. Огонь – естественный враг мертвой плоти.

Кажется, так их учили.

Чарльз отряхнул руки.

Огонь… не совсем его стихия. Нет, он способен сотворить и огненную стену, и огненную плеть, но все одно… хотя…

Пламя загудело.

И поползло навстречу. Наверное, сохранись в этих телах хоть искра разума, они бы отступили. Но нет. Сперва вспыхнули остатки одежды, а следом и плоть. Задымило. Завоняло. И дым этот пополз по пескам, в них же впитываясь. Кто-то из мертвяков упал, но прочие продолжали идти.

Снова бахнуло ружье, и огонь выплеснулся на передних.

Пушка…

Пламя.

Снова пламя…

Стрекочет что-то, то ли кузнечик, то ли пулемет. И задние ряды падают, что колосья под серпом. Красивое сравнение. Чарльз дал себе слово запомнить.

Ему еще в Географическом обществе выступать. А там любят красивые рассказы.

По спине полз пот.

По лицу тоже.

Он закусил губу. Сколько же их? И что тут было? Сиу… и орки… и снова сиу. Люди. Военные. Обычные. Разные. Скорее всего имела место битва, и многие пали.

Чтобы подняться.

Свистнуло копье, брошенное неловкой рукой.

А все идут… Чарльз поискал взглядом белую рубаху некроманта.

- Чарли! – Милисента отбросила ружье. – Давай вдвоем, как там…

Она сама встала за спину, обняла его, щедро делясь горячей злой силой. И та потекла, полетела по жилам, чтобы выплеснуться огненной стеной. А уже та отделила живых от мертвых. И передние ряды обратились пеплом. Стена же, слегка уменьшившись, двинулась дальше, освобождая пески… и тогда-то Чарльз снова увидел некроманта. Тот стоял в десяти шагах от поезда, окруженный мертвецами, которые его словно бы не замечали.

Нервы, однако, у человека.

- Ишь ты, - восхитился орк, отряхивая песок со штанов. Штаны, к слову, в отличие от пиджака, были кожаными, украшенными бахрамой и шитьем.

Огонь постепенно опадал. Но и мертвецов удалось оттеснить. Кроме тех, что собрались вокруг некроманта. Он поднял руку, и в ней будто искра блеснула.

Мертвяки остановились.

Замерли.

И повернулись к некроманту. Все и разом.

Тот разжал ладонь. Точно искра… какая-то неправильная. Серебряная? Или нет. Драгоценная… не разглядеть, далеко стоит. Главное, что тянет от нее чем-то… чем?

Мертвяки стояли.

Смотрели.

На некроманта. На искру в ладони. А про остальных будто и позабыли.

- Рисковый он, однако, - орк спокойно перезаряжал револьверы. Патроны были под стать оружию, огромными и расписными. Надо полагать, не для красоты.

- Что это?

- А кто ж его знает, - орк пожал плечами. – Я, чай, не шаман.

По пустыне пронесся тонкий звук, будто кто-то струну дернул. От этого звука уши заболели, и глаза. Орк и вовсе выругался, выронив патроны.

- Держите, - Милисента первой подняла их. – Красиво, правда?

Звук повторился.

Ниже, тяжелее. И снова высоко. И еще выше, так, что и звук-то едва уловим, но появилось вдруг чувство, будто с Чарльза шкуру сдирают.

Живьем.

Орк открыл рот. Он дышал тяжело, а глаза его налились кровью. Чарльз подозревал, что и сам-то выглядит не лучше.