Снесу крышу. Дорого

Несветаева открыла письмо, и ее словно к креслу пришпилило. Резюме просматривало охранное агентство «Паллада». То самое, которым владел и управлял Павел Поляков.

Даша испытывала смешанные чувства.

С одной стороны, это была победа. Это не может быть случайностью. Но с другой… Слишком быстро. Даже стремительно. А Даша не любила, когда контроль над ситуацией выскальзывал из ее рук.

Еще больший шок она испытала на следующий день, когда обнаружила на сайте вакансию, словно под нее писаную.

От Паллады.

Даша выползла из-за компьютерного стола и, в качестве разминки, попрыгала возле кровати.

Дарью развлекали игры по укрощению козлов. В этом отношении главное было своевременно выяснить их видовую принадлежность.

Больше всего Несветаеву раздражали Козлы-Мозгохлёбы. Они нудели о неблагодарных родственниках, вероломных друзьях, постылой жене и всё мире, сговорившемся против них. Манипулировать этой категорией было проще простого: поддакивай и восхищайся. Собственно, этот принцип универсален. Поддакивай, соглашайся, восхищайся. Слушай. Слушай. Слушай. Даша в такие моменты смотрела на скрюченного паука-кровопийцу, который сидел в таких собеседниках и старалась концентрироваться на внешней оболочке, не вслушиваясь в слова. Она давно привыкла выключать слух и просто разглядывать уродства, будто в кунсткамере.

Близки по духу (и вони) к Мозгохлебам были Козлы-Крутые-Рожки. И одни, и другие ставили себя выше всех остальных. Но Мозгохлебы для этого втаптывали в грязь остальных, а Крутые Рожки вбирались на ходули. И если первые рассказывали, какие ничтожества остальные, то вторые — какие Великолепные они. Бесконечные рассказы о собственном великолепии выносить было легче. Но рядом с такими Козлами Даша почему-то сама начинала чувствовать себя ничтожеством.

Из относительно безопасных Козлов еще выделялись Козлы-гонДон-Жуаны. Эти носились со своим членом как произведением искусства и считали себя непревзойденными гуру в мастерстве дарить наслаждение. Мастерство обычно сводилось к: «Вот, смотри, какой я классный! Ты еще не кончила?» Хуже, если они пытались реализовать на практике подсмотренные в порнухе и вычитанные в интернетах Безотказные Техники Оргазма. Но тут главное громче стонать.

Судя по поведению, Павел Поляков принадлежал к относительно редкому классу Козлов на Белом Мерине. Она были готовы спасать, защищать, пригреть на груди сирых и убогих. Казалось бы, вовсе и не Козел. Что еще желать? Всё бы ничего, если бы они не жаждали Вечной Благодарности за благодеяния. Козлы на Белом Мерине обладали потрясающим энтузиазмом в вершении добра и учинении справедливости. Обычно тогда, когда их не просили. Особенно, если их не просили. При этом за недооцененное благодеяние они обижались смертной обидой. И всё же они были самой приятной козловой категорией. И самой невинной.

Два других типа Козлов представляли реальную опасность.

Козлы-Нагибаторы, типичным представителем которых являлся текущий заказчик, признавали только силу. Силу денег, авторитета, власти, физической силы. Они не видели ничего зазорного в том, чтобы врезать в лицо женщине. Или изнасиловать ее. Потому что сила в любых проявлениях находилась для них за пределами добра и зла. Для этих людей, — пардон, Козлов, — вообще не существовало таких аморфных понятий как «добро» и «зло». Если ты сильнее — съешь ты, если слабее — съедят тебя. И никаких нравственных страданий не тему «Тварь я дрожащая или право имею?»

Дарья боялась боли. Боялась силы. Но уже давно поняла, что с Нагибаторами страх показывать нельзя. Страх вызывал в них или возбуждение, или раздражение. Но, так или иначе, он выпускал наружу монстра, который всегда сидел на поверхности. Поэтому умение держать лицо и имитировать безразличие — одно из первых умений, которое приобрела Даша-подросток. Это был единственный доступный ей способ сопротивления. И он работал, что любопытно. Существо без страха как бы выпадало из цепочки «хищник» — «жертва» и превращалось для Нагибаторов в нечто неодушевленное.

Совсем другое дело — Козлы-Ледопаты. С ними Даша бороться не умела. Да никто не умел с ними бороться.

Ледопат на первый взгляд напоминал отдельный подвид Круторогих — Козла Стальные Яйца. Тот тоже был холоден и безэмоционален, как мемы Стивена Сигала или дорамные герои Пак Со Джуна. Но холодность Стальных Яиц была наносная. Всего лишь маска, под которой скрывались обычные, не всегда красивые эмоции.

Козел-Ледопат был не способен на чувства. На обычные человеческие чувства и отношения. У него были только две эмоции: голод и насыщение. И это были не человеческие эмоции. Это были эмоции монстра. Если у других людей — и даже Козлов, — человек управлял своим монстром — более или менее успешно, то Ледопат и был монстром — под маской человека. Единственным способом борьбы с ним было бегство.

И Даша сбежала.

Что ни говори, в этой ситуации предложение господина Полякова, — к какой бы категории он ни принадлежал, — было для Даши как манна небесная. Поэтому она не стала долго тянуть. Прикинув возможные сценарии, она решила, что инициатива с его стороны даже не повлияет на ее график. Несветаева решила не отменять вчерашнюю договоренность с заказчиком. Она должна успеть.

И письмо с ее резюме улетело на email охранного агентства Паллада».

Глава 9. Павел

Паша всё утро тормошил Елену Викторовну с требованием заявки по вакансии и собственноручно вычеркнул из нее требование о высшем образовании, но отметив «обязательный опыт в аналогичных должностях», объяснив заниженные требования желанием сэкономить. Рыжая согласилась, что заплатить больше работодатель может всегда, премии никто не отменял, а вот нижняя граница оплаты указана в договоре.

Проконтролировав, что вакансия размещена, Поляков решил наконец заняться своими делами.

Но свои дела почему-то не шли. Его упорно сносило в сторону корпоративной электронной почты и аккаунт организации на сайте. Тем более что дедлайнов поблизости не наблюдалось, что Кощея неизбежно расслабляло. И он тыкал и тыкал обновление страницы, будто от этого магического действия что-то изменится. И даже не сразу понял, когда изменилось.

Интересно, но письмо от Дарьи Несветаевой было первой реакцией универсума на предложение от «Паллады». Возможно, кого-то отсеяла нижняя граница зарплаты. Или люди просто не так сильно нуждались в работе, чтобы мониторить хэдхантер.

Паша быстренько переправил письмо Елене Викторовне, чтобы та согласовала время собеседования. Ну, скажем, в понедельник. Сегодня директор фирмы очень занят. Он будет фантазировать в кулачок. Разумеется, о последнем Кощей не распространялся. Он сделал очень деловой и озабоченный вид. Совсем не в том смысле, что на самом деле.

Закрывшись в кабинете, Поляков стал представлять, как будет проводить собеседование. Он был ужасным актером. Просто первый номинант на премию «Антиоскар». А ему нужно было как-то изобразить удивление.

М-да.

Вот она зайдет и удивится. Он скажет: «Здравствуйте». Заглянет в листочек и продолжит: «Дарья Владиславовна, если не ошибаюсь?» Она скажет: «Да, это я». А Пашка: «Мне кажется знакомым ваше лицо. Мы раньше не встречались?»

Тут было бы неплохо поправить очки. Но у Кощея было отличное зрение, как назло.

В кабинет постучали.

Поляков недовольно оторвал пятую точку от стула поплелся отпирать дверь.

По ту сторону порога стояла Галина Петровна. По ее виду было понятно, что сегодня она не сдвинется с места, пока не добьется желаемого. Или не добьет директора. Что, по сути, одно и то же.

— Павел Константинович! — прошипела главбухша голосом Нагайны из мультика про смелого мангуста.

— Я как раз собрался вас пригласить. У меня освободились… — Пашка кинул взгляд на часы, — полчаса времени.

Общаться о цифрах было необходимо. И очень полезно. То так скучно и требовало таких неподъемных усилий… Галина Петровна была персональным финсовым ДедЛайном Полякова, который, как Смерть Кощеева (то есть, игла в яйце), доставлял Пашке ежедневные неудобства. Но если бы не она, «Паллада» давно бы вылетела в трубу.