Страница 17 из 37
— Я не нуждаюсь…
Девушка, видимо, хотела сказать, что не нуждается в одобрении каких-то там невнимательных к окружающим жирдяев, но Арина быстро сообразила, к чему именно это может привести.
Поэтому, незаметно дёрнула подружку за руку и, развернувшись к Квазимодо, с самой своей сладкой улыбкой произнесла:
— Ладно, пойдём с Лизой в коридоре переждём, пока некоторые тут будут портки менять. Жаль, что подмоченную репутацию так же просто нельзя переодеть в чистое, правда?
Она потащила за собой застывшую подружку и аккуратно прикрыла за ними дверь…
— С ума сойти! Что это было? — Владимир Степанович плюхнулся на кровать, — Чего эта Лизонька на меня так взъелась? Понятно же, что это была лишь шутка! Не, ну как она — прям горой за тебя!
Евгений Константинович, скидывая до предела измятые штаны, лишь буркнул:
— Это она моим семейным положением интересовалась. Возможно даже её никто и не подсылал. Наверное, Родионовна и от неё скрыла нашу аферу с невестой. Потому что усиленного к себе внимания от неё я больше не замечал…
— То есть, эта конфетка тебя теперь обожает тайно! Что ж… наверное, повезло… Она и в прошлый наш с тобой визит, меня вообще не замечала. Только и слышно было её эти дурацкие «Ах!»…
— Рубашку привёз? — Евгения Константиновича сейчас вообще не интересовало, кто там и когда к нему «ах».
Он лишь мечтал поскорее убраться отсюда. Бедолага себя сейчас чувствовал полным идиотом. Как он только мог вляпаться в это вот всё?!
— Слушай, а давай ей скажем, что ты свободен? Чтоб при условии, чтобы никому ни-ни?! Посмотрим, как она сразу к тебе открыто воспылает! По-моему, это будет прикольно! Я бы посмотрел…
— Да пошёл ты! Нашёл, о чём сейчас думать! — уже по-настоящему разозлился друг, — Зови девиц! Я уже переоделся! Поблагодарим за гостеприимство и будем убираться. Достала меня уже эта общага и вся эта канитель!..
***
— Лизонька, — тем не менее, Владимира Степановича обуял какой-то нездоровый азарт, — А Вы в курсе, что наш прекрасный Аполлон совершенно свободен? Только, умоляю, это большая тайна! Чтоб больше никому!
Девушки прошли в комнату и раздумывали, надо ли предложить гостям чаю? Или лучше пусть валят без всяких реверансов? Слишком уж они намотали им нервов за эти последние два дня!
— Я в курсе, — походя бросила девушка, сообразив, что от неё всё ещё ожидают какого-то ответа.
— Родионовна! — казалось, Евгений Константинович только и ждёт повода, чтобы на Арину накричать, — Ты же мне клялась могилой!
Девушка лишь в ответ обиженно поджала губы.
— Между нами с подружкой, Евгений Константинович, секретов никаких нет, — вступилась за Аришу Лиза, — И вообще! Взрослый человек! Можно сказать, мужчина… А ведёте себя…
— «Можно сказать»! Аха-хах! — оживился приятель, но Лиза подарила ему такой взгляд, что он тут же осёкся и непонимающе хмыкнул.
— Ваш приятель, Владимир Степанович — перед Вашим приходом, вёл себя, как, извините, козёл, — однако, заметив, в какой удовлетворённой улыбке сразу расплылся объект её грёз, Лиза тут же добавила, — Ничего, впрочем, удивительного! Как говорится, скажи мне, кто твой друг…
***
— Чего это она на меня так всё время наезжала? — Владимир Степанович не понимал, с чего вдруг совершенно незнакомая девица так на него ополчилась.
Евгений Константинович, вынырнув из своих дум, хмуро повернулся к приятелю.
— Ты за дорогой следи! И больше, чтоб никаких запойных пятниц! Достало меня уже всё!
— Не, я не понял! — настаивал Вовка, — Что я ей, вообще, сделал, что она…
— Она тебя вчера пол ночи пьяного по этажам бегала искала, понял? Да и сегодня — несколько часов! Чтоб репутацию твою, между прочим, спасти! А ты заявился весь такой жизнерадостный и бодрый! Хоть бы «спасибо» сказал!
— Зачем ей моя репутация? — искренне удивился мужчина, — Хочет с ректора преференций поиметь?
— Не думаю, — поразмышляв в этом ключе, отрицательно мотнул головой Жека, — Она тогда и после первого раза на меня наехала — мол, мы её подружку споили… Из-за Родионовны это вот всё…
ГЛАВА 20
В понедельник, когда Арина пришла в секретариат, Нонна Викторовна ей сквозь зубы процедила:
— Тебя вызывают в ректорат. И посмеши! Анна Валентиновна уже два раза звонила!
Девушка не нашла нужным оправдываться или вслух хоть какие-то делать предположения, что от неё могло понадобиться «наверху». Она лишь пробормотала растерянное «спасибо» и отправилась в ставший уже ненавистным кабинет.
Анна Валентиновна встретила её сдержанно, но, всё же, выдавила из себя смущённую, больше напоминающую кривляние, улыбку.
— У себя? — Ариша решила сократить общение с явно не очень радостно встретившей её дамой.
Понятное дело, она смущена! Ладно бы хоть они там с ректором и его другом на троих распивали! А то при участии студентки… Да ещё и той, с которой и раньше парой слов не перекинулась… В общем, девушка не обижалась.
Она решительно толкнула дверь.
— Добрый день, Владимир Степанович! Звали?
— О, Ариша! Проходи-проходи!
Странно, но ректор тоже выглядел смущённо. Видимо, в пятницу, даже для него был прям самый край! К сожалению, на этот раз девушка всё прекрасно помнила…
И как они все вчетвером три раза на брудершафт пили, и потом как перецеловывались всей толпой… И то, как Аннушка предложила им, дуракам, в «бутылочку» сыграть, так что снова были общественные поцелуи.
С ректором Ариша тогда целовалась один раз, а с Квазимодо — два. Причём, и поцелуй с Вовкой и первый «квазимодовый» поцелуй были каким-то не очень серьёзным намёком. Так просто — коснулись друг дружку губами, и всё.
Но когда Аннушке выпало с начальником целоваться, та, залихватски хихикнув, притянула к себе молодца и так страстно впилась ему в губы, что Квазимодо аж присвистнул со словами: «А что? Так можно было, да?», а ректор потом довольно долго не мог отдышаться.
И, когда настала очередь второго «игрового лобзания» с профессором, тот нахально сгрёб Аришу в охапку и подарил ей такой поцелуй, что у неё не просто дыхание перехватило… Бедняжка почувствовала, что практически буквально растворилась в его руках.
Вовке с Аннушкой даже пришлось их растаскивать с весёлыми шутками на тему «изголодавшегося кое-кого». Конечно, всё это на себя приняла Арина. У неё, действительно, с поцелуями, как, впрочем, и с прочими нюансами сексуальных отношений, было, мягко говоря, ничего.
Девушка как на первом курсе влюбилась в парня, который жил с ними на одном этаже, так все четыре года по нему и прострадала. Ни на кого другого вообще не могла смотреть.
Наконец, в прошлом году, объект её воздыханий, так и не подозревая о страстности её чувств, спокойно укатил к себе в Краснодар строить карьеру. А Ариша, после его отъезда, по-сути, осталась ни с чем.
Любовь, в отсутствие раздражителя, сначала притупилась, а потом и вовсе претворилась в фантом — вроде как были какие-то воспоминания, и даже вспоминались отдельные детали — что он сказал, да как посмотрел… А вроде и не было ничего реального и живого. Словно это был просто затяжной сон.
Так что, да, по поцелуям девушка изголодалась. Особенно, если учесть, что ТАК она вообще не целовалась никогда…
Ариша была готова поклясться, что Евгений Константинович и сам обалдел! Он решился на настоящий поцелуй лишь подзуживаемый этим ехидным языкастым Вовкой — мол, никто не сможет переплюнуть их с Аннушкой поцелуй!
Вот профессор и повёлся на дурацкое и совсем детское «слабо»! А потом и его «затянуло»! Ариша это видела точно! Потому что, когда они оторвались друг от друга, у мужчины был совершенно расфокусированный осоловевший взгляд!
Наверное, она и сама выглядела не лучше! Ну, что тут сказать… Да, ТАК она никогда в жизни не целовалась! И очень сомневалась, что, если бы им пришлось целоваться с Любовью-её-жизни, Андрей бы смог поцеловать её ТАК…
Потому-то было особенно обидно услышать от профессора такие жестокие слова — про её неказистую внешность, про то, что он сам по себе возбудился и про то, что он её больше видеть не желает ни в каком ином качестве, чем за партой и с конспектом своих лекций…