Укрощение тирана

Шёл второй час их сначала осторожно-застенчивых, а потом панически-агрессивынх поисков Владимира Степановича с подружкой, а результата — ноль!

— Вот где они могут быть? Не на чердак же полезли?! — девушка, наконец, перестала себя контролировать и, всхлипнув, уткнулась носом в поддерживающее Аришино плечо.

— Лизонька, милая, ну, не плачь, не надо! — Арина и сама была донельзя удручена, — Чёрт её дёрнул вчера испугаться Сталлоне и затаиться в кабинете ректора! Именно с того момента всё и пошло!

— Я не понима-а-ю, — всхлипывала подружка, — как можно быть таким безответственным ослом?

— Знаешь, я думаю, ему, всё же, удастся выкрутиться! — девушка вдруг подумала, что подружка как-то слишком близко к сердцу восприняла совершенно не касающийся её косяк, — Насколько я успела заметить, Владимир Степанович из тех людей, на которых, где сядешь, там и слезешь! Он выкрутится! Я тебе вот прям точно говорю!!!

— Ариш? — Лиза перестала всхлипывать и, чуть отстранившись, растерянно посмотрела на подружку, — А эта… ваша… Аннушка… Она очень красивая, да?..

И тут до Арины Владимировны Солнцевой вдруг стало доходить! Как она сразу не просекла?! Такая горячая забота о постороннем человеке! Ну и что, что он — их ректор? Неужели, только поэтому его надо спасать?!

— Аннушка? — девушка закатила глаза, словно припоминая, — Роста гораздо выше моего… Огромный бюст, голубые глаза… Очень серьёзная, хоть в подпитии и заводная…

Увидев, как подружка отчаянно закусила губу, Арина не выдержала и прыснула:

— Ей лет шестьдесят. Весит она, наверное хорошо так за центнер. А ещё, она — секретарша ректора. Дурочка моя, иди сюда!

Она снова привлекла к себе голову подружки и погладила ту по волосам:

— Эх, Лизка! И как тебя только угораздило? Главное, молчала! Где тебя, хоть зацепило-то, горе ты моё?..

Они, уединившись на чёрной лестнице, где обычно не было никого, ещё долго друг дружку утешали. Ариша — Лизу в том, что касалось её такой глупой и бесперспективной любви к их ректору, а Лиза Аришу — из-за этого вот всего…

— Знаешь, как было забавно за вами наблюдать? — немного успокоившись, усмехнулась Елизавета, — Когда я с тебя вчера стаскивала штаны, этот… твой упирался, матерился и всячески мешал мне тебя раздевать!

Девушка прыснула, а Арина вдруг сильно покраснела.

— Он ругался, что раздевать тебя — только его прерогатива, — Лизка не обращала внимания на подружкино смущение, — Говорил, что ответственность за тебя несёт!..

***

— Зачем он сюда приедет? — видя, что подружке очень уж хочется задать этот вопрос, взяла на себя инициативу Арина, — И, главное, когда?

— Я понимаю, что вам не терпится от меня избавиться, — мужчина с какой-то даже злостью проскрежетал, — Но вам придётся ещё немного потерпеть. Я не могу выти отсюда в таком виде. И дело не в помятости костюма, а в том, откуда именно я таким помятым выхожу!

Он строго посмотрел на подружек, надеясь, что они поймут. Ну, в разумности Елизаветы он, в общем-то, не сомневался. А вот её подружка…

Она может совсем не так всё понять! Неужели же не очевидно, что он сгорает от стыда?! И задерживаться здесь — самое последнее, о чём он мечтает!

Он снова сделал строгое лицо.

— Солнцева, считаю, это была наша последняя с Вами встреча. Я имею в виду, разнузданный досуг! Советую Вам больше на глаза мне не попадаться!..

Он сдвинул брови и подарил девушке полный неприкрытой ненависти взгляд.

— Именно это я в следующий раз и сделаю, когда Вы будете умолять меня на скаку останавливать Вам коня! — Ариша гордо вздёрнула свой подбородок, — И, кстати, поздно изображать из себя полную незаинтересованность!

— Что-о-о??? — от возмущения, мужчина чуть не задохнулся.

А девушке так сильно захотелось его уколоть, что она больше слов не выбирала. Её не столько обидел тон и стиль их разговора, как то, что он снова перешёл с ней на «Вы»…

— То самое! Не забываем, что я на Вашей, извините, ширинке лежала! Строит теперь тут из себя! А сам, прости, Господи, откровенно мне демонстрировал…

— Дура! Идиотка! — взвился с места Евгений Константинович, совершенно упустив из виду, что они с девушкой в комнате не одни, — Это был — утренний стояк! В твоём возрасте пора бы знать! Это не реакция на кого-то… кого-то в отвратительно не сексуальных белых трусах!

— Да-да, — её ехидству не было предела, — Поэтому «стояк» вспомнил, что сейчас утро только после того, как его хозяин меня узнал!

— Я не тебя узнал, а на трусы твои возбудился!

— Ага-ага! На мои «отвратительно не сексуальные трусы»!..

— Хочешь сказать, у меня именно на тебя… реакция? Аха-хах!

Он так мерзко-скептически рассмеялся, что Арише вдруг стало ужасно обидно.

— Конечно, на меня! На кого же ещё?

— Да ты-ы-ы… Ты себя, вообще, в зеркале видела? — взревел Евгений Константинович — Было бы из-за кого!..

— Квазимодо!!!

— Пигалица и дура!!!

— Так, ладно! ХВАТИТ! — Лиза вышла на авансцену и встала между этими двумя, — Евгений Константинович! Ваш угол — там, — она показала на свою кровать, — А Ариша здесь посидит! — она, немного подтолкнув подружку, усадила ту на другую кровать, — И чтоб ни звука до приезда Владимира Степановича, понятно?

Профессор сел поудобнее и отвернулся, давая понять, что и не собирался больше с Этой говорить. Ариша же вся как-то сразу сникла. В ней совершенно потух запал. Она так и просидела молча, уткнувшись взглядом в свои руки, пока не раздался игривый стук в дверь…

ГЛАВА 19

— А что это мы такие хмурые? — радостным вихрем Владимир Степанович ворвался в комнату и принёс с собой заразительный позитив.

Ариша вяло ему улыбнулась. Снова, как и в прошлый раз, лезть к ректору с извинениями, тем более, когда у него за спиной застыла мрачная фигура подруги, вовсе не хотелось.

Евгений Константинович с достоинством встал и лишь бросил краткое:

— Привёз?

Новый гость снова широко улыбнулся и протянул другу большой пакет.

— Конечно, мои штанишки с рубашкой будут тебе великоваты… Субтильный ты у нас какой-то вымахал, Женёк! Тебя надо вместе с Аришей усиленно откармливать! Милая девушка, — жизнерадостно развернулся он к Лизе, — Может, возьмёте эту обязанность на себя? Вам так и так подружку растить!

«Милая девушка» подарила ему хмурый оскал, а потом вдруг вздёрнула подбородок.

— Ваш друг, Владимир Степанович, просто до восхищения идеален собой! Что ж я буду к нему, как к поросёнку относиться? Наверное, Вам просто, ввиду своей… — она окинула ректора презрительным взглядом, — сытой комплекции, кажется, что и все остальные должны такими же раскормленными быть. Чтоб чувствовать себя на их фоне свободнее.

Мужчина, не ожидав такого откровенного наезда, нахмурился, а потом резиново улыбнулся:

— О, вижу-вижу, о чём мне Женечка говорил! Вы, вероятно, тоже из лагеря поклонниц? Что ж… как говорится, на вкус и цвет…

Арише очень хотелось поддержать подругу, раз уж она посчитала для себя необходимым унизить предел своей мечты. Видимо, разобидевшись, что он даже имени её не запомнил.

Однако она понимала, что это — палка о двух концах. Во-первых, ссориться с ректором очень не хотелось. А во-вторых, ополчиться на друга Квазимодо — значит, его самого поддержать. А уж этого девушка совершенно не собиралась делать!

Поэтому она тактично выбрала третий вариант. Сделав ударение на имени подружки, она ласково улыбнулась мужчине:

— Владимир Степанович, моя Лизонька, как Вы сами видите, предел совершенства. Ей просто нет необходимости в чьих-то поклонницах ходить! И потом. Если девушка выглядит идеально, значит, у неё такой же идеальный вкус. Вам бы прислушаться…

— Понял-понял! — ректор примирительно поднял кверху ладони, — Я попал в фан-клуб профессора Александрова. На своём мнении не настаиваю! Тем более, что твоя «Лизонька», действительно, очень хороша!..

Он примирительно подмигнул Лизе, отчего та пошла пятнами и ещё больше разозлилась.